Дэвид Бликст - Короли Вероны

• Название: Короли Вероны
• Автор: Дэвид Бликст
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-27317-1

Верона, год 1314-й от Рождества Христова. Согласно древнему пророчеству, ребенку, зачатому от правителя города, суждено стать легендарным освободителем Италии и основателем Золотого века. Но что делать, если таких детей несколько, а желающих причаститься к славе и того больше?!

Среди персонажей книги — великий Данте и герои Шекспира. Ад и рай смешались здесь воедино, и то, что не решается на словах, отдается на суд клинка.

Роман Бликста по силе и выразительности характеров персонажей сравнивают с «Крестным отцом» Марио Пьюзо, а по накалу бушующих в нем страстей — с историко-приключенческими романами Рафаэля Сабатини.

---

Ужин прошел отлично. Пьетро никак не ожидал, что Ческо позволено есть вместе со взрослыми. Впрочем, мальчик вел себя тихо, аккуратно ел и смотрел прямо перед собой. Пьетро начал рассказывать Морсикато о вскрытиях трупов, при которых присутствовал, и Ческо навострил ушки, однако, когда разговор перекинулся на политику, мальчик снова погрузился в свои мысли.

Пьетро переменил тему вопросом:

— Как вы думаете, Фридриха объявят императором?

— Неизвестно, — пожал плечами Баилардино.

Пока Пьетро отсутствовал, в Вероне произошло важное событие. Два месяца назад Скалигер, после долгих раздумий, кого из претендентов на престол, Людовика Баварского или Фридриха Красивого, поддержать, принял решение. Скалигер счел, что у Фридриха Красивого прав больше. Таким образом, шестнадцатого марта Кангранде делла Скала официально объявил о своей преданности — и преданности своей армии — Фридриху.

— Есть и еще один кандидат, о котором пока никто не упоминал, — вкрадчиво начал Морсикато.

— Не хотите же вы сказать, что это Кангранде? — опешил Пьетро.

Баилардино расхохотался.

— Нет, нет и еще раз нет. Морсикато имеет в виду венского герцога Винченцо Ленивого.

— Вот как!

— Не понимаю, почему его называют ленивым, — произнесла Катерина. — Я слышала, он мудрый правитель, что нехарактерно для человека столь молодого. Просто он не любит помпезности, которая обычно царит при дворе.

Баилардино передернул плечами.

— Несмотря на итальянское прозвище, Винченцо вполне себе кандидат, тем более что он родня императору. Пусть попытается — глядишь, и вскарабкается на трон.

Заговорили о войне, которую вел Кангранде, обсудили новости из Франции и перешли к возвращению Марьотто.

— Я слышал, Аурелия выходит замуж, — произнес Пьетро, — но не знаю, за кого.

Баилардино нахмурился.

— Сказать по правде, не нравится мне эта свадьба.

— Жениха зовут сир Бенвенито Леноти, и он столь же красив, сколь и храбр.

— Он так красив, что храбрость его должна быть просто нечеловеческой, чтобы сравниться с его красотой. Погоди-ка! Уж не тот ли это Леноти, что покрыл себя неувядаемой славой на турнирах? На него ставки делают, как на лошадь.

— Можно выйти из-за стола? — спросил Ческо, отодвигая тарелку с недоеденными яблочными дольками.

— Сначала доешь яблоки, — сказала Катерина. Ческо сгреб дольки, запихал их в рот, спрыгнул со стула и бросился вон из залы. — Доешь яблоки! — крикнула ему вслед Катерина. — Ох, не дай бог я найду на полу хоть один разжеванный кусочек!

Мужчины разразились хохотом.

— Очень смешно! — воскликнула Катерина. — В один прекрасный день на нас рухнет крыша, вот тогда посмеетесь! Он опять что-то задумал. — И Катерина поднялась, чтобы вместе с нянькой идти за Ческо.

— Оставь его, Кэт, — вздохнул Баилардино.

— Посмотрю я, что ты запоешь, когда он дом подожжет.

— Как вообще проявляет себя тезка Кангранде? — спросил Пьетро.

Катерина поджала губы.

— Если я скажу, что он необыкновенно одаренный ребенок, это будет всего лишь мнение матери. Если я скажу, что с ним с ума можно сойти, это опять же будет мнение матери. Возможно, доктор выдаст более объективное заключение.

У Морсикато от неожиданности бороду перекосило.

— Ческо очень подвижный. Я не успеваю перевязывать ему ссадины да вправлять вывихи. Он любит выскакивать на меня из засады со своим деревянным мечом.

— И на меня. — Баилардино мрачно потер бок.

— Он сидит в седле так, будто в нем и родился. Плавает как рыба. Полагаю, он уже научился читать. Но, по-моему, больше всего ему нравится возиться с механизмами, узнавать, почему они работают. У донны Катерины есть ножной ткацкий станок — так Ческо его разобрал, когда никто не видел, а потом смотрел, как его чинят, — радовался, что удачно пошутил.

— И не он один радовался. — Катерина мрачно взглянула на мужа.

— А что, разве шутка была неудачная? — возразил Баилардино. — Зато с тех пор Кангранде посылает Ческо головоломки, вроде соединенных колец. И мы ему благодарны — в смысле, Кангранде благодарны, а не этому дьяволенку. Над головоломками Ческо может сидеть часами.

— Я видел одну головоломку, — возразил Пьетро. — Мне показалось, Ческо их очень быстро разгадывает.

— Верно, — кивнул Баилардино. — У него прямо-таки талант. Но знаешь, когда Ческо разгадает головоломку, он ее исследует. Ему интересно, каким образом соединяются детали. А еще Ческо любит показывать головоломки своему младшему брату.

— А спит он теперь больше?

— Боюсь, что нет, — вздохнула Катерина. — Не знаю, или Ческо кошмары снятся, или он уверен, что, едва он засыпает, мы приводим в дом танцующих слонов. Иногда даже приходится просить у доктора снотворное — конечно, только в крайних случаях. Но даже со снотворным Ческо спит не более четырех часов в сутки.

Баилардино накрыл ладонью руку жены.

— Она, Пьетро, не говорит тебе, что каждую ночь Ческо просыпается весь дрожа. Он нам не рассказывает, что ему снится, но сны наверняка ужасные.

Ужин закончился, и Баилардино отпустил слуг. Он стал излагать планы на завтрашний день. Катерина, как обычно, тоже высказывалась.

Для Пьетро главное было подать сигнал войску Угуччоне.

— Кангранде велел нам звонить в колокола собора, — сказал Баилардино. — Собор близко от места сражения, и падуанцы подумают, что это сигнал тревоги, а не знак начинать атаку.

— Да, — возразил Пьетро, — но не получится ли так, что мы будем вовсе отрезаны от собора? В таком случае мы не сможем дать сигнал.

— Не получится, не волнуйся, — заверил Ногарола. — На колокольне засядет десять моих солдат, еще дюжина двинется к ней сразу, как только начнется битва. Колокольня будет самым укрепленным зданием в Виченце.

— Как солдаты узнают, что настало время давать сигнал?

— Я сам подъеду и скажу им.

Пьетро взглянул на Катерину.

— Вы уверены, что в палаццо будет безопасно? Не лучше ли донне да Ногарола вместе с детьми на день уехать из Виченцы?

— О да, он бы с удовольствием меня куда-нибудь отправил, — произнесла Катерина, прежде чем ее муж успел открыть рот. — Но сначала ему придется заковать меня в кандалы, заткнуть мне рот кляпом и завязать глаза. — Катерина проигнорировала непристойность, сказанную в ответ синьором да Ногарола, и продолжала: — Здесь мой дом. Никто меня не заставит его бросить. Вдобавок у падуанцев наверняка полно шпионов в Виченце. Нас все равно выдадут. Нет, мы хорошо подготовились.

Вскоре Катерина ушла. Пьетро, Морсикато и Баилардино еще некоторое время играли в кости. Морсикато проиграл все партии и обещал выплатить проигрыш назавтра, если останется в живых.

Незадолго до полуночи Пьетро вошел в отведенные ему покои. Фацио спал под дверью на соломенном тюфяке; правда, он подскочил и спросил, не нужно ли чего синьору.

— Не нужно, спи, — отвечал синьор.

Пьетро разделся и взобрался на великолепную высокую кровать. Вино и усталость сделали свое дело — Пьетро не думал об опасностях, которые сулил завтрашний день. Ночь была жаркая, и он решил спать без одеяла. Быстро, но искренне помолившись, Пьетро почти тотчас уснул и увидел сон.

Ему снилось, будто он спускается к реке по каменистому склону. Пейзаж походил на окрестности реки Адидже, только там, во сне, вероятно после оползней, берег был усеян огромными валунами. Вместе с Пьетро бежал свирепый черный пес — они оба спасались от чего-то ужасного, что преследовало их по пятам и швыряло сверху камни. Пьетро и пес знали, что спасутся, только если пересекут реку.

На противоположном берегу шла битва. Кентавры сражались по двое. Они не использовали луки и стрелы, как полагается кентаврам, — у них были странные кривые мечи, рассекавшие воздух подобно молниям. В воздухе зависла кровавая морось. Как только один кентавр погибал, на его место тотчас вставал другой. Войску кентавров не было конца. Ниже, в реке, корчились обнаженные люди — одни стояли в воде по колено, другие по самую макушку.

Это была не Адидже. Люди корчились в крови и огне. В горящей реке из крови.

Внезапно, как бывает во сне, Пьетро увидел все под другим углом. Пьетро и пес по-прежнему находились выше места сражения, кентавры по-прежнему размахивали кривыми мечами, над кровавой рекой по-прежнему клубился дым. Но Пьетро больше не попирал ногами острые камни — он стоял на балконе Скалигера, нависшем над Ареной.

Черный пес превратился в юношу. Не глядя на Пьетро, он произнес:

— Теперь мы в безопасности.

Но он ошибся. Кентавры остановились на середине реки и внезапно подняли головы. Один кентавр закричал:

— A qual martiro venite voi che scendete la costa? Ditel costinci![70]

Другой указал на Пьетро и завопил: