Константин Шаповалов - Недремлющий глаз бога Ра

• Название: Недремлющий глаз бога Ра
• Автор: Константин Шаповалов
• Жанр: Юмористическая проза

Живо, весело, авантюрно и неожиданно...

Книга первая заняла заслуженное первое место на интернет конкурсе Русский переплет, но по неизвестным причинам опубликована была только в рамках конкурса по адресу http://www.pereplet.ru/ohay/shapoval.html.

Книга вторая, являющаяся прямым продолжением первой, публиковалась отдельными главами в интернет-журнале "Вечерний гондольер" http://gondola.zamok.net. Было опубликовано 12 глав, но кажется это не всё…

---

Пройдя метров пятьдесят, англичанин ловко перелез через парапет и спустился на палубу крохотного рыболовного суденышка.

Я с сумками, а потом и маркиз с бутылкой полезли следом.

Как только мы оказались на борту, матросы начали баграми отталкиваться от причала. Обросшая водорослями кладка отодвинулась и растворилась в темных дождевых струях, а кораблик задрожал, напрягся и выкатился на середину канала.

Мы поплыли в сторону моря, навстречу вспышкам маяка, оставляя за собой разноцветные огоньки светофоров и развесистые белые гирлянды уличных фонарей ночного города.

Закончив работу, один из матросов подошел и жестами пригласил нас куда-то.

Мы спустились в тесный кубрик — здесь было сухо и тепло, но пахло почему-то не рыбой, а мышами.

Матрос достал из шкафчика чайник, банку кофе и стаканчик с сахарным песком, а Липский выудил из кармана бутылку.

Я думал, что мореплаватель обрадуется целебному напитку, но тот отрицательно замотал капюшоном, пробормотал нечто нечленораздельное и улизнул.

— Как установлено последними исследованиями, в этой стране никто не владеет английским языком, — сказал после беспрецедентного ухода Веник.

Выйдя из бухты, судно начало плавно переваливаться с боку на бок на пологой волне, и мне пришлось переставить чайник в специальное углубление.

Выпив горячего кофе с добавлением виски, мы убрали посуду в шкаф и развалились на широких деревянных скамейках.

Усталость от долгого, наполненного событиями дня дала себя знать и быстро навеяла сон.

Глава пятая

— Russians! Russians! Get up! — кто-то потряс меня за плечо.

Вынырнув из небытия, я обнаружил склонившегося надо мной О'Нейла, похожего в своем железобетонном плаще на статую Командора.

Встретив мой взгляд, он кивнул на иллюминатор, в котором виднелся белый борт стоявшего рядом парохода.

Я встал, ускоренно растолкал Липского, и мы поднялись на палубу.

Уже рассвело, но над водой висел густой, вязкий туман, скрывавший от нас контуры огромного корабля, к которому приткнулось суденышко О'Нейла.

— "Мицар", — задрав голову, Веник прочитал слово на красном спасательном круге. — Кажется, так называлась самая быстрая шхуна Колумба.

— Попал пальцем в небо! Это название звезды. Кажется.

— По-твоему, Колумб не мог назвать самую быструю из своих шхун в честь звезды?

Тут до нас донеслись чьи-то голоса, и с борта, грохоча, посыпалась веревочная лестница с деревянными поперечинами. Следом спустили страховочный пояс.

О'Нейл подвел Липского к болтающимся ступенькам, тщательно застегнул пояс и дал знак подниматься.

Маркиз вцепился в просмоленные веревки и полез, усердно перебирая длинными худыми конечностями. Снизу он походил на гигантского комара корамору, путешествующего по оконному стеклу.

Взбираясь следом, я самокритично думал, что со стороны больше напоминаю паука-птицелова. С учетом пропорций, разумеется.

На палубе «Мицара» меня встречали две стройные молодые женщины в белых кимоно и благообразный, лысоватый старик в спортивном костюме. Веника рядом не оказалось.

Как только я перевалился через борт, одна из них, симпатичная кареглазая блондинка, помогла мне освободиться от пояса, а старик протянул пухлую ладонь:

— Поздравляю с прибытием, господин ученый. Зовут нас Сперанский, Федор Федорович. Назначен вашим, значить, куратором.

— Гвоздев, Сергей Сергеевич, — представился я и огляделся. — А где господин Липский?

— Уже в каюте. Пойдемте, я и ваше пристанище покажу, — он помедлил. — Да, чтобы не забыть, дайте паспорт — нужно внести вас в судовую роль. Очень важный момент, значить.

Я протянул паспорт и обернулся, чтобы взглянуть на блондинку, от случайных прикосновений которой только что слетал на седьмое небо.

Она стояла, облокотившись на поручень, и пристально смотрела на меня. К сожалению, не завлекающим взором — скорее изучала.

“Изящная кошечка… — странно, что Веник отлип”, - я стал искать его прячущимся за каким-нибудь сооружением, но Сперанский потянул за рукав и повел в снежно-белую корабельную надстройку.

Попав внутрь, мы оказались в длинном коридоре, устланном толстыми восточными коврами. С одной его стороны тянулся ряд одинаковых дубовых дверей, а с другой, за полупрозрачной стеной из органического стекла, цвели залитые потоками света экзотические растения.

Когда мы дошли до двери с номером 52 на круглой бронзовой табличке, Федор Федорович остановился.

— Должен предупредить, молодой человек, что тут полным-полно новомодных технических штучек, — он тяжко вздохнул, как бы не очень их одобряя. — Я имею в виду всякие пакости, с которыми вы раньше никогда не сталкивались.

— То есть? — вступление меня жутко заинтриговало.

— А вот! — он указал на табличку. — Двери, значить, открываются не ключами как у людей, а голосом. Здесь на каждой двери стоит маленький микрофон, соединенный с компьютером. Тот, значить, думает. Если есть разрешение начальства, то дверь откроется. А если нет — хоть молотком стучите! Поняли?

Я кивнул.

— Вот и хорошо. Сейчас, значить, я скажу компьютеру, чтобы он дверь открыл, а потом будете сами командовать. Когда ваш голос на микрофон запишут. Как по-английски пятьдесят два?

— Fifty-two.

Куратор достал пухлый блокнот и, ведя по странице пальцем, прочел:

— Computer. Open the door fifty-two.

Его произношение не показалось мне академическим, однако тут же последовал приглушенный металлический щелчок.

— Слышали? — радостно спросил Сперанский. — Замок автоматически открылся! Точно как в сказке про “Сим-Сим”. Помните: “Сим-Сим, открой дверь! Сим-Сим, закрой дверь!” Очень глупая сказка. Помните?

— Помню, Федор Федорович. А «Мицар» идет в Лагос? И хотелось бы узнать цель экспедиции — в Москве нам так ничего и не сказали.

— Ну, еще поговорим, — он явно намеревался смыться, — еще будет время для обстоятельной беседы. А сейчас, значить, у меня срочных дел невпроворот. Вы лучше помойтесь да отоспитесь с дальней дороги.

— Тогда я бы переодеться хотел.

— Вещи принесут, не беспокойтесь. И к завтраку позовут. Там на стенке телевизор — сам включается. Он, значить, у нас вместо телефона. Техническое новшество, значить. Вы меня видите, я вас вижу, и к тому же разговариваем.

— Ну хорошо, — не стал настаивать я и тронул бронзовую ручку. — А как мне Липскому позвонить?

— Не надоел приятель за столько-то времени? Нет, пока ваш голос на микрофон не запишут, никуда вы звонить не сможете. Спите, значить, а я пойду. Дел навалилось, — он поплелся к выходу.

А я открыл дверь и зашел в каюту.

Убранство поразило великолепием.

Стены были украшены гобеленами, а потолок задрапирован вышитым под звездное небо атласом. В центре стоял резной письменный стол, инкрустированный красным деревом, за ним полукруглый кожаный диван, а огромная кровать пряталась в алькове, убранном кружевами.

Большую часть противоположной стены занимал встроенный экран, на котором мелькали кадры порнографического фильма.

— Ещё бы ту блондинку сюда… — тут же шепнул мне нахальный внутренний голос.

— Ага! Варьете не хочешь? — поинтересовался я и, не дождавшись ответа, зашел в ванную.

Здесь роскошь отделки просто превосходила мое совковое воображение!

Глубокая сидячая ванна была отделана золотом и малахитом, а стены представляли собой единое мозаичное панно: сказочный подводный мир с соблазнительными русалками на переднем плане.

В шкафчике над малахитовой умывальной раковиной оказались бритвенный прибор, зубная щетка и такое количество парфюмерии, что при других обстоятельствах можно было бы открывать мелкооптовую торговлю.

А рядом с настенным зеркалом, оправленным в ажурную позолоченную раму, висел махровый купальный халат — предел мечтаний.

Приняв душ, я накинул это сказочное одеяние и, впервые в жизни ощутив себя кандидатом наук, отправился исследовать каюту.

— А в чем, собственно, дело? — выступил внутренний голос, когда я плюхнулся на диван. — Может, тут весь экипаж из стариков и женщин. Не зря же она так смотрела…

В первом ящике письменного стола обнаружился маленький пульт дистанционного управления и Коран в кожаном переплете.

— Может, они уже год в рейсе. Или два! — не унимался голос.

— Так нужно хорошенько закрываться! — посоветовал я и полез во второй ящик. — Разорвут…

Тут по каюте проплыл мелодичный звон, и вместо призывно вздрагивающей попки на экране появилось курносое лицо куратора.

— Сергей Сергеевич, тут вопросики кой-какие по анкете имеются. Не возьметесь ли уточнить?

— С удовольствием, Федор Федорович.

— Назовите, значить, поточнее организации и другие ведомства, в которых вы работали после окончания диплома, — он, как мне показалось, приготовился писать.