Реджинальд Хилл - Прах и безмолвие

• Название: Прах и безмолвие
• Автор: Реджинальд Хилл
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-7001-0211-0

---

— Откуда она узнала, интересно? — удивился Паско.

— Какая разница? — нетерпеливо возразил Дэлзиел, — важно то, что это правда.

— Что же такого невероятного в том, что человек, у которого теперь куча денег, хочет завести нового адвоката?

— Ничего. Кроме того, что случилось все совсем не так. Я только что звонил на фирму, чтобы это выяснить. Старина Идеи отдыхает в Сардинии и будет только на следующей неделе, но я обаял его секретаршу, и она сказала мне правду. Это Иден отказался работать на Свайна, а не наоборот. А когда адвокат добровольно отказывается от денег, это действительно невероятно!

Паско, однако, так и не разделил восторга толстяка. Дело Свайна было вчерашним днем, и единственное, что оставалось незавершенным в нем, — это то, что до сих пор не нашли Грега Уотерсона, но поимка Уотерсона и его подружки скорее относилась к компетенции отдела по борьбе с наркоманией, а не уголовного розыска. Незаинтересованность Паско была так очевидна, что Дэлзиел проворчал:

— Ладно, Фома неверующий, предоставь это мне. Когда старина Иден вернется, я из него все вытрясу. Ну, а у тебя что есть такого важного, чтобы обсуждать полным составом да еще в понедельник утром? Надеюсь, что-то посерьезнее, чем эта чокнутая?

Учитывая признанную самим Дэлзиелом ценность информации, предоставленной ему Смуглой Дамой, было верхом неблагодарности говорить так, но только дурак попытался бы в чем-то переубедить Дэлзиела.

— Это насчет банды футбольных болельщиков. Мы получили кое-какие сведения из Лидса, — сказал Паско.

— Не прошло и года, — съязвил Дэлзиел. — Чем дальше на запад, тем никчемнее и ленивее становятся люди. Ланкашир, Уэльс, Ирландия, Америка. Наверное, это как-то связано с Гольфстримом. Ну, и что у них?

— Похоже, что раз основные игры сезона закончились, этим громилам стало нечего делать. Поэтому главари болельщиков из нашего города послали приглашение банде из Лидса приехать сюда и устроить здесь своеобразный рыцарский турнир.

— Шутишь? Нет, серьезно?! Когда? — потребовал ответа Дэлзиел.

— Через три недели. В понедельник, который нерабочий из-за праздников, тридцатое мая. В день вашего театрального дебюта, сэр. Может быть, они из-за этого решили приехать, привлеченные….

Выражение лица толстяка не оставляло сомнения, что объект для шуток избран неудачно, поэтому Паско быстренько посерьезнел.

— В Лидсе считают, что у их группы, внедренной в банду, достаточно доказательств того, что предстоит драка стенка на стенку. Нам дали имена четырех…

— Четырех? И все?

— Четырех главарей. Еще десяток будет взят в Лидсе, и таким образом мы пресечем это дело еще в зародыше, предотвратить лучше, чем лечить.

— Я тоже так считаю. И нам только останется разделаться с наркоманами, зэками и карманниками и дело с концом. Каков же план действий?

— Нам надо еще кое-что выяснить, а потом на следующей неделе, утром во вторник, на рассвете, мы возьмем наших четверых, проведем здесь предварительный допрос и отправим их к остальному десятку в Лидс.

— С чего это? Неужто тамошние ничтожества нам не доверяют?

— Они сделали всю черную работу, так что придется играть по их правилам. Но, по крайней мере, нам предоставится возможность расколоть кого-то из наших насчет того парня, которого сбросили с поезда и насчет погрома в «Розе и короне».

— Надеюсь, тебе повезет, — не очень веря в успех, проговорил Дэлзиел. — Но это все-таки лучше, чем совсем ничего. Давай раздуем это дело, и может, мне удастся уговорить кое-кого из нашей шпаны выбрать себе для воскресных развлечений какое-нибудь другое место.

«Он вправду озабочен тем, чтобы его дебют прошел хорошо!» — подумал Паско.

— Как у вас дела, сэр? Я про мистерии…

Дэлзиел подозрительно глянул на Паско, но, решив, что на этот раз его интерес искренен, ответил:

— Это такой тяжелый труд! Очень тяжелый, доложу я тебе. Я иногда сам не понимаю, как я позволил втравить себя в это дело.

— Чанг трудно отказать, — самодовольно улыбнулся Паско, уверенный теперь, что его роль Иуды осталась в тайне.

— Да, многим женщинам трудно отказать, — проворчал Дэлзиел. — Начнешь с малого, а как дашь себя уговорить на какую-нибудь глупость, вроде женитьбы или игры в спектакле, тут-то и увидишь, что все совсем не так, как представлялось. Но я дал слово, и я его сдержу. Между прочим, кое-кто мог бы проявить хоть немного чувства солидарности. Удивительно, Питер, что ты сам никак в этом не участвуешь, притом что твоя жена близкая подруга Чанг. Ты, наверное, очень умело отбивался, что тебя оставили в покое.

Он опять подозрительно оглядел Паско, и тому показалось, что его уверенность, будто он вне опасности, испарилась как плевок с раскаленного утюга.

Вечером, описав Элли эту сцену, Паско словно невзначай обронил:

— Я думаю, Чанг достаточно осмотрительна?

— Нет, слава Богу, а то у меня была бы очень скучная статья.

Элли с головой ушла в написание статьи о Чанг для сувенирного номера «Ивнинг пост», который планировалось раздавать зрителям мистерий во время представления. Элли очень польстило, когда Чанг стала настаивать на том, чтобы автором статьи была Элли, а не газетчики, которые, по ее словам, не могут написать правдиво даже о цветочной выставке. Удовольствие, которое Элли получала от выполнения этого почетного задания, омрачалось только тем, что невозможно было заставить Чанг сидеть на одном месте. Большинство интервью приходилось брать на ходу, но все получалось прекрасно, и надежда Элли, что ее статья станет жемчужиной сувенирного выпуска, крепла день ото дня.

— А можно мне взглянуть на рукописный вариант? — поинтересовался Паско.

— Ни в коем случае. Будешь платить деньги, как все, — твердо заявила Элли.

В ее тоне, казалось, не было и намека на то, что это ответная мера на его нежелание показать ей письма Смуглой Дамы, но он почувствовал, что это именно так. После той скрытой стычки он пытался рассказать ей то об одном, то о другом деле, но она лишь проявляла вежливую заинтересованность и старалась как можно скорее улизнуть от разговоров на эти темы. Паско полагал, что биография Чанг и письма неизвестной, являющиеся для полиции уликой, слегка отличались друг от друга. Однако, не собираясь убеждать в этом Элли, он, через силу улыбнувшись, проговорил, стараясь, чтобы это прозвучало не слишком язвительно:

— Ну, тогда, надеюсь, и право критиковать у меня будет такое же, как у любого другого? Кстати, раз уж ты везде и всюду следуешь за Чанг, ты не видела, каков Толстый Энди на репетициях.

— Видела, издали. Как ни странно, он производит сильное впечатление в своей роли.

— Как ни странно?

— Дело в том, что он совершенно такой же, как в жизни. Никакой актерской игры, просто Энди Дэлзиел стоит на сцене и говорит стихами в возвышенном средневековом стиле. Но звучит это так, будто он не декламирует текст роли, а произносит собственные слова.

— Думаешь, мы все эти годы ошибались, и он действительно Бог?

— А разве ты не заметил, каким в последнее время стал мир? — спросила Элли. — Как ты мог в этом сомневаться?

Глава 2

— Добрый вечер, мистер Теккерей, — поздоровался бармен «Клуба джентльменов», — похоже, вы неплохо отдохнули.

— Действительно неплохо, Джон, — подтвердил адвокат, и на его бронзовом от загара лице мелькнула улыбка. — Как обычно, пожалуйста.

Дожидаясь, пока бармен достанет с полки бутылку «Макаллана» двенадцатилетней выдержки, Теккерей почувствовал, как кто-то ткнул его в спину пальцем толщиной с дуло кольта «питон».

— И еще одну порцию того же самого, Джон, — добавил адвокат, не оборачиваясь. — Как дела, Эндрю?

— Лучше, чем у тебя, — откликнулся Дэлзиел, боком пристраиваясь на высоком табурете, где помещалась только одна ягодица такого размера. — У тебя жуткий цвет лица, ты знаешь? Тебе необходим отдых.

— Я подумаю над этим. Ты, кажется, звонил мне в офис, пока меня не было?

— Точно, звонил. От этой твоей девицы там мало толку.

— Огорчен слышать это. Твое здоровье.

— Выпей лучше за свое, — ответил Дэлзиел и с угрозой добавил: — Не бойся, я все равно до самого дна доберусь.

— Быстрее тебя никто этого не сделал бы, — заметил Теккерей, с восхищением глядя на пустой стакан Дэлзиела.

— Ты отлично понимаешь, о чем я.

— Не имею ни малейшего представления, — возразил адвокат, осушив свой стакан и ставя его рядом со стаканом Дэлзиела.

— Возможно, тебя мучит жажда в связи с неделей помощи голодающим и пострадавшим от стихийных бедствий, а? — вежливо осведомился он.

— Ты же не станешь поить человека, который собирается назвать тебя бессовестным вруном?

— Конечно нет. Но, с другой стороны, ведь ты не принял бы угощения от того, кого чуть было не назвал бессовестным вруном, так что здесь какое-то недоразумение.