Дэвид Бекхэм - Моя команда

• Название: Моя команда
• Автор: Дэвид Бекхэм
• Издательство: Footwork Productions Ltd
• Жанр: Спорт
• Год: 2003

Девид Бекхэм…. Мало кто из людей любящих футбол не знает этого, одного из самых выдающихся, футболистов планеты. Титулы Дэвида Бекхэма внушительны

Манчестер Юнайтед

Чемпион английской Премьер-лиги: 1995/96, 1996/97, 1998/99, 1999/2000, 2000/01, 2002/03

Обладатель Кубка Англии: 1996, 1999

Победитель Лиги чемпионов УЕФА: 1999

Обладатель Межконтинентального кубка: 1999

Обладатель Суперкубка Англии: 1996, 1997

Обладатель Молодёжного кубка Англии: 1992

Реал Мадрид

Чемпион испанской Примеры: 2006/07Обладатель Суперкубка Испании: 2003

Милан

Бронзовый призёр чемпионата Италии: 2009/10

Офицер Ордена Британской империи (OBE): 2003.

Посол доброй воли ЮНИСЕФ: с 2005 года

«Величайший посол Британии» — включён в список 100 великих британцев

Занимает 15-е место в списке «100 знаменитостей» по версии «Forbes» 2007

Занимает первую строчку в списке 40 самых влиятельных людей в Великобритании до 40 лет по версии журнала «Arena» 2007

Включён в список «Time 100» по версии журнала «Time»: 2008.

Впервые сам великий футболист расскажет о своей жизни со страниц этой книги.

---

«Уодхэм лодж» выглядел и был оборудован не очень хорошо. Я помню, что раздевалки были сплошным кошмаром, как в Воскресной лиге (одна из английских любительских футбольных лиг, ориентированная в первую очередь на детский и юношеский футбол): грязь на полу, тусклое освещение и холодная вода, еле сочившаяся из душевых стоек. Дополнялось это отвратным запахом полужидкой мази, которой игроки обычно смазывали себе ноги. Он шибал в нос, едва вы сюда входили. На самом поле были установлены даже широкополосные прожектора — правда, всего по шесть на каждой из двух башен, — но по крайней мере один раз за каждую тренировку они вырубались, и кто-то должен был бежать и бросать пару монет в счетчик, который стоял в буфете за дверью раздевалки.

Помимо тренировок с командой «Кингфишер» в течение футбольного сезона, мы возвращались на «Уодхэм лодж» и в летние каникулы — папа имел обыкновение там бегать. Кроме того, он выступал и еще за какую-то команду в летней лиге, так что я приезжал на игры вместе с ним. Мы занимались вдвоем до и после его матча, а все то время, пока на большом поле шла встреча с его участием, я находил еще несколько других мальчиков, с которыми можно было погонять мяч на расположенной по соседству площадке, посыпанной шлаком. Основную часть своей профессиональной карьеры я провел в клубе, оснащенном гораздо лучше и умевшем позаботиться буквально обо всем, но я доволен, что еще мальчиком приобрел опыт занятий в таком месте, как «Уодхэм лодж». Думаю даже, что если бы я не бывал там множество раз с моим папой, то, возможно, так бы и вырос, ничего не зная про Soap on a Rope. А если быть ближе к делу, то именно здесь я начал учиться пробивать штрафные удары. После того как все остальные заканчивали тренировку и отправлялись в клуб, я устанавливал мяч неподалеку от границы штрафной площадки и подрезал его, пробивая почти неотразимым «сухим листом» в сторону ворот. Каждое попадание в штангу означало дополнительные 50 пенсов карманных денег, достававшихся мне от папы на неделе, а также, что ничуть не менение важно, еще и поощрительный шлепок по спине. Другие отцы тоже иногда приводили сюда своих мальчишек, но я, однажды начав, приходил на этот стадион регулярно, день за днем и неделя за неделей. Я сидел в баре и наблюдал за тренировкой мужчин, а затем, ближе к концу, они позволяли мне присоединиться к ним и поучаствовать в двухсторонней игре пять на пять. Я был настолько счастлив возможностью поиграть с остальной компанией — этими взрослыми мужиками, — что носился, словно на крыльях, и все происходящее воспринимал, как должное. Отлично помню случай, когда один из них врезался в меня, выполняя подкат, и папа совершенно не был от этого восторге. Но обычно, если мне доставалось, он только велел мне вставать и продолжать в том же духе. Папа даже предупредил меня, что я должен быть время от времени готов к некоторым проявлениям грубости со стороны противников. Если бы он весь вечер бегал по кругу, уговаривая игроков не слишком активно отбирать у меня мяч и обходиться со мной помягче, то для меня не было бы смысла являться туда. Тот факт, что в тот период, когда я был молодым, мне почти всегда приходилось играть в футбол с парнями, которые были крупнее и сильнее меня, помог мне позже в моей карьере — я в этом глубоко убежден.

Если вечерами я не проводил время на «Уодхэм лодж», то, стало быть, торчал в парке «Чейз Лейн». У нас имелся секретный маршрут, позволявший добраться туда, что называется, «огородами», то есть кратчайшим путем: надо было перемахнуть через дорогу и затем пройти мимо нескольких домов к частному переулочку. Мы ждали где-нибудь в его начале, пока вокруг никого не было, а потом совершали рывок в полсотни ярдов до живой изгороди, сквозь дырку преодолевали ее и оказывались практически на месте. До сих пор я все еще сохраняю добрые отношения с парочкой друзей, с которыми в первый раз встретился именно в «Чейз Лейн». Я ходил в школу с Саймоном Треглоуэном и его братом Мэттом, причем контакты с Саймоном поддерживаю по сегодняшний день. Мы еще давным-давно решили, что между нами все в полном порядке, хотя когда-то сильно поспорили насчет того, действительно ли я забил ему гол, когда он стоял в воротах. Потом этот спор незаметно перешел в большую драку — и это при том, что Саймон был на четыре года старше меня. Что же касается драки, то для мальчишек она представляет собой отличный способ обзаводиться друзьями. Обычно мы просто гоняли мяч повсюду, пока не становилось темно, но там, кроме всего, в небольшой хибарке издавна располагался молодежный клуб, где заправляла некая леди по имени Джоан. Моя мама знала ее и часто звонила туда, чтобы мы немедленно отправлялись домой. В этом клубе можно было поиграть в настольный теннис или в бильярд и купить себе какую-нибудь шипучку либо немного шоколада. Кроме того, на заднем дворе там имелся заполнявшийся летом открытый бассейн, в котором можно было поплескаться. Иногда Джоан брала микроавтобус, и мы все отправлялись в купальню, находившуюся Уолтхэмстоу. Рядом с этой развалюхой под громким названием «клуб» была еще довольно крутая рампа для скейтов. Думаю, моя мама теперь знает, что причиной некоторых из моих порезов и ушибов было катание на скейтах, хотя мне тогда не разрешали становиться на это средство передвижения. Один особенно неприятный удар я получил однажды вечером, когда сильно упал, доставая мяч из пустого бассейна, после того как его закрыли на ночь. Джоан еще была на рабочем месте, и она позвонила домой, чтобы сказать моим родителям, каким образом я основательно разбил себе голову. В течение приблизительно шести или семи лет в раннем подростковом возрасте для меня тот парк составлял целый мир. Теперь все эти здания и сооружения исчезли. Времена переменились, и какие-то другие дети начали безобразничать в этом парке, и его пришлось закрыть.

Самым первым моим близким другом был мальчик по имени Джон Браун, который жил в соседнем доме. Мы с Джоном вместе ходили и в начальную, и в среднюю школу. Он не был по-настоящему увлеченным, заядлым футболистом, и когда мне не удавалось уговорить его отправиться в парк погонять мяч, мы шли домой к кому-либо из нас и играли в «Лего», «Геймбой» или катались по нашей улице на велосипедах или роликовых коньках. Позже, когда я начал выступать в команде «Риджуэй Роверз», Джон приходил на некоторые из наших матчей, хотя сам не играл. Несколько ребят, особенно я и еще один мальчик из «Риджуэй» по имени Ники Локвуд, всегда были готовы пойти в кино, и Джон частенько тоже присоединялся к нам; я помню, как мама подвозила нас в Уолтхэмстоу и высаживала возле кинотеатра. В раннем детстве Джон Браун был моим лучшим приятелем, но мне кажется, что мои занятия футболом увели меня совсем в другую сторону.

После того как мы закончили школу, Джон отдалился от меня и стал пекарем.

К счастью, в первой моей школе под называнием «Начальная школа «Чейз Лейн»» любили футбол. Я до сих пор помню м-ра Макги, учителя, который обыкновенно тренировал нас. Это был шотландец, страстно увлеченный своим делом и немного похожий на Алекса Фергюсона. Ребята частенько рассказывали про то, как м-р Макги, когда бывал раздражен, швырял куда попало чайные чашки, мячи для крикета и все прочее, что подворачивалось ему под руку. Я сам никогда не был непосредственным свидетелем таких вспышек, но в любом случае все мы немного побаивались его. У нас была действительно хорошая команда, и мы обычно выходили на поле в форме зеленого цвета. Кроме этого, я еще играл в футбол за команду «Кабз» (Детеныши, малышня (англ.)), что можно было делать только в том случае, если по воскресеньям ты ходил в церковь. В результате все наше семейство — я, мама с папой и мои сестры — каждый раз в обязательном порядке отправлялись на проповедь.

Мои родители знали, насколько сильно я люблю футбол. Если мне предоставлялся шанс поучаствовать в каком-то связанном с ним мероприятии, они делали все возможное, чтобы это действительно случилось. Шла ли речь о встрече двух команд или о тренировке, я не упускал случая. И ходил в каждую футбольную школу, которая только подворачивалась. Первой из них была «Футбольная школа Роджера Моргана», где всем заправлял этот бывший крайний нападающий «Шпор». Я посещал ее достаточно долго, зарабатывая все значки, пока не ушел, но продолжал ходить на выступления этой команды, когда она приезжала в Лондон. Отец моей мамы был несгибаемым болельщиком «Тоттенхэма», и почти всегда брал меня с собой на стадион «Уайт Харт Лейн». Каждое Рождество заканчивалось для меня очередными комплектами формы «Манчестер Юнайтед» и «Тоттенхэм Хотспур», к которым могла еще добавиться и форма сборной Англии — от мамы. Если где-то был футбол или что-нибудь, имеющее отношение к футболу, — и всегда был там.

При всем том мама не очень-то сильно любила эту игру. Вот ее отец — тот действительно питал к футболу страсть, и в этом состояла одна из причин, почему я так любил бывать с ним и проводил у него много времени. Джо занимался издательским делом. В течении долгого времени он работал сравнительно недалеко от дома, в государственной канцелярии, издававшей правительственные документы, которая находилась в Ислингтоне. Потом он перебрался подальше, на Флит-стрит (одна из весьма характерных для Лондона «специализированных» улиц, на ней обитают газетчики). Он и моя бабушка Пегги жили в небольшом поместье на выезде из города по шоссе Сити-роуд, почти сразу за Олд-стрит. Как правило, по субботам мой папа рано уходил на работу. Остальные члены нашей семьи садились в поезд и отправлялись в Уолтхэмстоу, чтобы просто повидаться с моими бабушкой и дедушкой, а провести у них целый день. Мы должны были добраться туда до полудня: дедушка покидал дом примерно в 11.30, если намеревался посмотреть игру своих любимых «Шпор». Перед отъездом он спускался вниз и наблюдал, как я гоняю футбольный мяч в принадлежащем им небольшом парке. Уверен, что дедушка прекрасно помнит те времена. И уж наверняка он не забыл, как я сломал ему очки. Мне было тогда около шести лет, но я уже бил по мячу достаточно сильно. Стекла очков не выдержали прямого попадания, когда я случайно угодил деду прямо в лицо.