Андрей Яхонтов - Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2

• Название: Теория Глупости, или Учебник Жизни для Дураков-2
• Автор: Андрей Яхонтов
• Издательство: МИК
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2002
• ISBN: 5-87902-016-9

«Теория глупости» — фундаментальный труд, продолжающий и развивающий основные положения романа «Учебник Жизни для Дураков», в котором содержатся первые, правда, весьма сжатые сведения о носителях недомыслия. Именно вам, остолопы и недотепы, эта книга нужна как никому.

Вас воспитывают, а вы не умнеете. Вас обманывают, а вы продолжаете верить. Вас обштопывают на каждом шагу и углу, а вы все равно упрямо остаетесь хранителями самой действенной и эффективной формы существования живых существ на планете — безумной ползучести. Что с вами делать? Как с вами быть? Возможна ли победа над недоразвитостью? Об этом размышляет автор в своем спорном, наверняка скандальном и провоцирующем разнотолки и кривотолки произведении.

Книга может быть также использована как методическая разработка для проведения избирательных кампаний и как инструкция-руководство для выстраивания избирательных технологий.

---

Пояснение для совсем уж никудышных учеников. Ну понятно же, что надо быть широким и жить широко, а не сдавленно и зажато: на широком поле больше пространства для маневра, больше возможностей и перспектив! Как вольно и широко катаются фигуристы, используя всю гладь ледовой площадки! Как туго, согнувшись в три погибели, пробиваются в глубине штрека шахтеры… Есть разница?

ЗАДУМАЙТЕСЬ! (психологический практикум)

Ваш ребенок решил стать спортсменом… Причем — знаменитым. Что его влечет? Тренировки до седьмого пота, обязательные в процессе состязания травмы, последующие болезни сердца и суставов? Или жажда известности, популярности, первенства?

Вопрос. К чему он (и все) стремятся? К достижению высоких результатов или к достижению (с помощью этих результатов) возвышения над остальными?

ОТСТУПЛЕНИЕ

Моя мелочность в сравнении с масштабами Маркофьева выглядела постыдно. Из-за чего я бухтел и кипятился?

Он внушал мне:

— Отступить — значит победить.

Нечто подобное мне доводилось читать, кажется, у китайцев. Или он цитировал нашего национального героя Кутузова? Я никак не мог въехать в эту его мыслищу. Он же был терпелив и на мою непонятливость не сердился. Знай твердил-повторял:

— Надо проигрывать как можно больше!

КАК ПОЛУЧИТЬ ВСЕ БЕЗ ОСТАТКА?

Так и эдак он огранивал полюбившуюся ему мысль о необходимости отступать и уступать:

— Всем известную формулу Хемингуэя: "Победитель не получает ничего" (точную, безусловно, точную, подтверждение видим сплошь и рядом: к победителям льнут, им покоряются — хотя при этом их не любят; достаточно вспомнить хотя бы итог войны между гитлеровской Германией и Россией, где жизнь лучше, богаче, респектабельней, разумеется, в проигравшей схватку Германии, даже не обсуждается) я хочу дополнить перевертышем, зеркальным отражением этой формулировки ПРОИГРАВШИЙ ПОЛУЧАЕТ ВСЕ! Попробуй скажи, что это не так! Возьмем ту же Германию и ту же Россию. Проигравшая сторона отхапала все блага, в то время как победившая жалко прозябает с протянутой рукой… Или рассмотрим другой пример. Близкий нам с тобой в силу прошлых отношений. Двое мужчин ухлестывают за одной фифой. Тот, которому она отдала предпочтение, вроде бы победил. Но на деле его жизнь рядом с этой завоеванной бестолочью превращается в ад. А тот, который потерпел поражение, тот весел и беззаботен и, главное, свободен! Кто же в выигрыше? Уж не говорю о том, что потерпевшего поражение всегда жалко, ему хочется помочь, ему сочувствуют, а победителю хочется подставить подножку. Ты должен меня благодарить. Я сделал тебя проигравшим, — заключал каждую свою философскую инвективу он.

БЫЛО БЫ НЕЛЕПО И ДИКО

Он говорил:

— Да, украли мы твой сюжет. Стибрили. (От названия древней реки Тибр). Скоммуниздили. (Этимологию слова знаешь сам). И сняли фильм по этому украденному сюжету. И получили деньги. Немалые. Но и не большие. И ты не отстоишь правду. Потому что все нами предусмотрено и продумано. В плагиате нас уличить не удастся. Хоть затаскай по судам. Мы, прежде чем тырить, изучили закон об авторском праве. Ты ничего не докажешь. Потому не докажешь, что, согласись, было бы нелепо и дико, если б честный человек мог победить жулика. На то жуликам и дан жуликоватый ум, чтоб они объегоривали честных.

ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ

— Да и я, я тоже — проигравший, я — бедняк по сравнению с теми, кто загреб миллиарды, — говорил он. — И поэтому я имею право наверстывать, потрошить богатеев. Бедный всегда прав в своих притязаниях. И всегда, кстати, в итоге побеждает. О чем свидетельствует опыт всех мировых революций. И любых других социальных катаклизмов — даже на бытовом уровне. Потому что ему нечего терять. А приобрести он может все. Победа будет за нами! — оптимистически заключал он.

ПРОЩЕННОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ

А потом на уик-енд к Маркофьеву прилетели Моржуев, Овцехуев и детектив Марина. Сначала они на целую субботу ушли в море рыбачить и вернулись заполночь — веселые и пьяные. Я слышал их крики, закрыл окно, но все равно не мог уснуть.

В воскресенье троица живописной группой (на них были шелковые тельняшки) явилась в мою комнату с подарками и загалдела:

— Сегодня день, когда принято друг друга прощать… Мы так решили. Мы не сердимся на тебя… Мы тебя за твой махровый идиотизм извиняем…

Я не ответил, и тогда ко мне пожаловал Маркофьев.

— Ты ведь совсем недавно отступил, удовлетворил претензии милиционеров, которые получили от тебя квартиру и родительскую дачу, — сказал он. — И как бешено на этом выиграл. Перенесся сюда, в рай. А мог бы сидеть в карцере на хлебе и воде.

— Они и тебя поносили на чем свет стоит! — сказал я. — В газетах и на пресс-конференции…

— А что им было делать? — сказал он.

ВДУМАЙТЕСЬ

Вдумайтесь, как иначе им было поступить? В присутствии врагов (а их у Маркофьева хватало) нахваливать покойника? То есть превозносить того, кто уже как бы не был жив? Но это ничего (кроме дискомфорта и страха самим быть наказанными) никому бы не дало. А поношение принесло каждому безопасность.

Надо открещиваться, отпихиваться от тех, кто в опале, иначе вас затянет в воронку неблагополучия. Над Маркофьевым сгущались тучи, вот он и свел счеты с жизнью. Но при чем здесь были его знакомцы? Им с какой стати было страдать из-за его неприятностей. И они отскочили в сторону. (Всегда делайте именно так! Этого от вас ждут остальные да и сам пострадавший. Если он не дурак.)

Если человек не дурак, он постоянно должен ждать подставы и предательства, быть готовым к ним.

НЕСГИБАЕМОСТЬ

Маркофьев продолжал:

— Отступай — в этом сила! Сей совет, благое пожелание — адресованы именно принципиальным и гордым. Беспринципные только и делают, что меняют точку зрения, отступают и переступают через непозволительное, для них это норма жизни, а для принципиального и последовательного очень тяжело отказаться от раз и навсегда занятой позиции. Но что же в таком случае есть принципиальность? Неужели неподвижность? Окостенелость? Закрепощенность? Конечно, нет! Проливаю успокоение и бальзам на принципиальные души: ничего страшного, можно и отступить, лишь бы потом взять реванш и следовать четко избранной линии. Выбранная линия — вот главный вопрос. Отступление — лишь тактический ход, тренировка гибкости, гимнастика разума, в конце концов. ЧЕГО ЛОМИТЬ НАПРОПАЛУЮ — ЕСЛИ НЕ СВЕТИТ? НЕ КАТИТ — значит, НАДО ПЕРЕЖДАТЬ! Я прав или не прав? НЕСГИБАЕМОСТЬ, если хочешь знать, НА 90 % СОСТОИТ ИЗ ГИБКОСТИ.

КТО ОПЛАЧИВАЕТ СЧЕТ?

Решите сами — кто прав в этом споре?

Если приходили в рестораны, официанты, даже не сомневаясь, начинали крутиться возле моего друга, а мне могли забыть поставить тарелку или не принести рюмку. Официанты всегда пытаются угадать, кто будет оплачивать счет и обслуживают потенциального плательщика с повышенным вниманием, рассчитывая на более щедрые чаевые. Иногда хотелось крикнуть: почему вы так ко мне относитесь? Я же хороший, я лучше, честнее и совестливее многих! Я прожил жизнь незамутненно и страдая за себя и других! Так почему же все, что бы я ни делал — оборачивается против меня? Те, кому помогал, обрели силу и превратились в могущественных негодяев. Те, кого любил и пред кем стелился, мною пренебрегли… А тот, кто вам сейчас платит — тот пирует на заработанные мною и у меня украденные средства!

Контрольный вопрос. Что проку вопить?

Кого эти подробности волновали — кроме меня? А вот чаевые, точнее, их размер, волновали! Да и не смог бы я, не хотел я обличать, клеймить, публично позорить. Не мое это было амплуа. Поэтому каждый раз принимал свою (подчеркиваемую и выпячиваемую другими) второсортность — как закономерную данность. Свыкся с ней. Хотя иной раз становилось горько. Так горько, что тянуло плюнуть себе в лицо!

Маркофьев, расплачиваясь, успокаивал меня:

— Мы друзья, какие счеты?

После этого стыдным стыдно становилось думать, что он тратит то, что мне должен. Что недоплатил на протяжении жизни и стырил буквально вчера. Нет, настолько мелочным, чтобы так думать, я пока еще не стал. (Хотя мысль нет-нет, да и возникала: "Грабитель!") Что ж, поделом, поделом мне было это терпеть, если за целую жизнь не снискал почитания, не накопил суммы, которая позволила бы претендовать на угодничество обслуживающего персонала.

— За все всегда платит слабый, — приговаривал Маркофьев, отсчитывая новенькие купюры. — Ох, бедный я бедный…

И по существу иллюстрировал свою же мысль: СЛАБЫЙ И БЕДНЫЙ ВЫЖИВАЕТ КАК МОЖЕТ, СИЛЬНЫЙ И БОГАТЫЙ ЖИВЕТ КАК СЧИТАЕТ НУЖНЫМ. Ходить за примерами далеко нет нужды. Стоит вспомнить всемирную историю — в самых общих чертах. Или посмотреть вокруг.

Контрольные вопросы. Бедный прав во всех случаях или только когда поднимает бунт и потрошит богатого? Кто главнее в ресторане — тот, кто дает чаевые, или тот, кто кичится своей честностью? Кто — бедный или присвоивший его труд богатый — на самом деле расплачивается за все на свете, в том числе и за ресторанные угощения? Кто из двоих прав: Маркс, давивший неимущим на эту больную мозоль, или — Маркофьев, стремившийся сгладить противоречия? К чему приводит то, что у одних есть все, а у других ничего?