Андрей Кивинов - Высокое напряжение

• Название: Высокое напряжение
• Автор: Андрей Кивинов
• Жанр: Полицейский детектив

Кто-то в шутку назвал их команду группой пролетарского гнева. Официально же они именовались группой по раскрытию тяжких преступлений. Таких, например, как убийство студента Юрия Чернова, произошедшее на Вишнёвой улице…

---

— Твоя-то где?

— На работе ещё. Скоро должна. Тоже какая-то стала. Придёт, и к телеку сразу — Барбар всяких смотреть. Хоть выкидывай.

— Кого, её?

— Телевизор.

— Ясно.

Таничев плеснул в стаканы, и оба повторили заплыв на короткую дистанцию.

— Ты что, по делу?

— Да так, мимо шёл, решил навестить.

— Говори… Стареешь ты, Петрович. Последний раз веселее был.

— Можно подумать, старость влияет на настроение. Ты, что ль, не стареешь?

— По мне не так заметно. А тебе полтинник дать можно.

— Пустые разговоры. Сколько написано на роду, столько и протяну. Я, слышь, чего говорю? Парня на Вишнёвке зарезали, восемнадцать лет. Знаешь чего?

— Когда?

— На днях, скорее всего, в пятницу.

— На улице?

— В хате. В восьмом доме, в пятой квартире. Комнату снимал. Студент. Вернее, поступал. Не поступил.

— Не слышал. За что?

— Откуда я знаю? Сейчас за стоху рваную пришить могут.

— Да, беспредела много. Не завидую я вам, Петрович.

— А, — махнул рукой Таничев. — Людей жалко. И убитых, и живых. Обидно, что всё хуже и хуже — просвета нет. Да ладно. Ты это, крючки закинь. Вдруг где клюнет.

— Поспрашиваю. Пятая квартира? Филиппыч, что ли, дачник?

— Дачник. Знаком?

— Так, у ларька иногда словечком перекинемся.

— Он сейчас в городе зависнет. Перекинься с ним. Может, что не договаривает?

— Увижу — поспрашиваю.

— Поосторожней только. Хотя… Чего тебя учить, сам грамотный. Вот телефончик, отзвонись.

— Так где ты сейчас? В Большом доме, что ли?

— В вытрезвителе.

— Где?!

— В вытрезвителе. Там дверь такая сзади. Но лучше звони. Нечего тебе там светиться лишний раз. Всё, бывай. Не забудь насчёт пацана. Надежде привет.

Таничев затушил окурок и поднялся:

— Слухи пойдут. Вот и послушай.

Кивнув напоследок, Петрович вышел за дверь и вновь полез за «Беломором», но вдруг вспомнил, что забыл его на кухонном столе. Но возвращаться не стал. Плохая примета.

Постояв ещё пару секунд, он быстро сбежал по лестнице в жаркий питерский вечер.

Человек, с которым он беседовал, когда-то был приговорен к расстрелу за ограбление привокзального магазинчика. Ограбление. С убийством. Верховный суд заменил расстрел пятнадцатилетним заключением. Сейчас человеку было сорок.

ГЛАВА 4

Сергей, вручив жетон дежурному по багажному отделению, забрал свои коробки и вернулся к знакомому вокзальному ангару. Часы показывали девять вечера, а проблема ночлега так и осталась проблемой.

Что за страна? Имеешь деньги и не можешь найти номер в гостинице! Мол, Игры доброй воли[4] на носу, мол, наплыв туристов. Ему-то от этого не легче. В какой-нибудь Нигерии или Зимбабве только заикнись. А тут? Центр европейской культуры.

Придётся использовать запасной вариант — тащиться на какую-то Гражданку[5] к дальней родственнице своего школьного приятеля. А вдруг её дома нет? Тогда вообще здорово. Хоть в кусты, на свои коробки ложись, благо ночи тёплые.

Интересно, сколько за «тачку» заломят? Тут, правда, уровень цен божеский по сравнению с его Красногорском. Да и товаров побольше. Но сейчас не до товаров. Ноги бы протянуть. Да ещё ботинки эти чёртовы… Сколько раз зарекался брать в поездки новую обувь. Мать послушался. «Зачем же ты купил эти ботинки? Надевай, в дороге разносишь».

Разнашиваются. Вместе с пятками. Сергей подцепил носком задник левого ботинка и с облегчением вытащил натруженную ногу.

«Сейчас, немного передохну и пойду на стоянку такси».

— Квартира не нужна?

Голос прозвучал совсем рядом, и Сергей понял, что вопрос задан именно ему. Он повернул голову. В метре от него стоял парень лет восемнадцати, в пёстрой кофте-куртке и чёрных потёртых джинсах.

— Недорого.

— Сколько?

Парень назвал сумму.

Сергей прикинул. Почти в три раза меньше, чем в гостинице. Квитанции о проживании ему были не нужны; деньги на командировку директор выдал с расчётом на приличный отель, и отчитываться за них необходимости не было. Стало быть, получалось немалая экономия наличных средств. Средств, которые можно будет потратить на собственные нужды.

— Далеко? — скорее для солидности, нежели по необходимости, поинтересовался Сергей.

— В центре. Остановка на метро. Отдельная, однокомнатная квартира. Телефон, горячая вода. Лучше на длительный срок.

— На месяц сойдёт?

— Это как с хозяином договоритесь.

— А ты не хозяин?

— Я клиентов ищу. Но цена та, что я назвал. Деньги лучше вперёд. Ну что, согласны?

— Хорошо, куда ехать?

Парень протянул листок с адресом.

— Хозяйку звать Ирина Сергеевна. У неё ещё квартира есть, а эту она сдаёт. Только просьба, не говорите, что это я вас к ней послал. Скажите, что со столба объявление сорвали.

— Почему?

Парень на секунду закашлялся.

— Ну, вы ж понимаете. Она неофициально. Чтоб налоги не платить.

— Ну и что? Ты-то тут при чём? Какой тогда тебе смысл её квартиру предлагать?

— Не я один здесь квартиры предлагаю. А территория не моя, ясно? С хозяйкой я потом сам разберусь.

— Понятно, — усмехнулся Сергей. — Конкуренция. Рынок диктует правила.

Парень незаметно растворился в толпе пассажиров прибывшего поезда.

Сергей ещё раз посмотрел на бумажку. Адрес был написан аккуратно, печатными буквами.

Ему вдруг почему-то расхотелось ехать к этой Ирине Сергеевне. Какое-то тревожное чувство проникло в подсознание. Но в эту секунду боль пронзила его натёртую пятку, он со вздохом сунул ногу назад в ботинок и прихрамывая направился к ближайшей станции метро.

* * *

Казанцев перевернул следующий лист, быстро пробежал его глазами, убедился, что он именно из этого дела, после чего захлопнул белые корочки:

— Договорились, мастер. Вечером верну.

— Не забудь. Я, кстати, ещё сам не успел прочитать. Там глухо?

— Глуше не бывает.

— Вы справочку по обходу киньте, только поприличнее. Не шпаргалку туалетную, а справочку.

— Лады. Ты тоже там допроси кого-нибудь, хоть для объема. Вовчика вчера в горпрокуратуре так накачали за пустое ОПД[6], что он до сих пор пивом отпивается.

Следователь районной прокуратуры Иголкин пожал плечами и вновь защёлкал клавишами печатной машинки. Костик сунул дело в старую газету и поднялся со стула. Он забирал его, чтобы снять копии с протокола осмотра и первичных документов.

— Да, вот ещё… — прервав печатную трель, вновь обратился к оперу Иголкин.

— Голубевым ты занимался?

— Все занимались.

— Хм… Знаешь, что он в отказ пошёл?

— Откуда? Ты ж не говорил. Ну и что? Пускай идёт, там же с доказухой порядок.

— Ага, порядок, да не совсем. Боюсь, придётся выпускать.

— Как выпускать? — Костик опять сел на стул. — Сдурел, что ли?

— Ты это, полегче. Не на базаре. Там всё не так просто. Многое от экспертиз зависит. А пока есть только его признание. Вернее, было. Видимо, адвокат напел.

Костик пару раз моргнул. Ну, мать твою! Этот следователь постоянно выкидывал такие фортели. Хорошо, хоть заранее обрадовал, а не после того, как выпустил.

Голубев был задержан три дня назад за то, что в пьяном угаре на глазах собутыльников одного своего приятеля зарезал, а второго тяжело ранил.

Спустя четыре часа Белкин вместе с местным опером и постовым тормознули Голубева возле метро и даже изъяли из его кармана окровавленный выкидной нож. Голубев — трижды или четырежды судимый рецидивист — поначалу признался, упал на колени, просил пристрелить его при попытке к бегству, потому что он душегуб и место его в аду. Но, протрезвев, вероятно, решил, что ему ещё рано заказывать отходную молитву, пошёл в отказ.

Собутыльники, зная крутой нрав Голубя, не спешили давать правдивые показания и по возможности передёргивали ситуацию в пользу убивца. Раненый тоже пока допрошен не был по причине нахождения в реанимации в крайне тяжёлом состоянии. И всё-таки при всём этом улик и доказательств против Голубева было предостаточно, а экспертиза — это дело времени.

Окровавленный нож, окровавленная одежда, первичное признание — что ещё надо человеку, чтобы спокойно сесть в тюрьму? Ну или встать к стенке? Но следователь Иголкин был гуманистом. Тюрьмы забиты, у человека туберкулёз… Пожалуй, мы его отпустим, а вот когда придут результаты экспертиз, тогда-то мы его с чистой совестью в Кресты и упакуем. Ведь всякое бывает. Вдруг вещдоки где-нибудь в судебно-медицинской лаборатории потеряются или эксперт что-нибудь напутает? И что тогда? Тогда получается незаконный арест. А за это самому можно в Кресты уехать.

Иголкин был перестраховщиком в квадрате. Он мог найти сотни аргументов, доказывая, что пока человека арестовывать не следует. По крайней мере, по десяти делам, находящимся в его производстве, подозреваемые, будучи поначалу задержаны милицией, а потом отпущены прокуратурой, числились в розыске. И даже не просто в розыске, а в вечном розыске, потому что убийца, выпущенный на подписку о невыезде, тут же плюет с высоты своего роста на эту бумажку и драпает в тёплые края. Иногда оставляя по пути новый кровавый след. Но Иголкина эти накладки уже не занимали. С точки зрения законодательства к нему никаких нареканий не было. Извините — этот закон не мной придуман.