Говард Хайнс - Последний бойскаут

• Название: Последний бойскаут
• Автор: Говард Хайнс
• Издательство: АСТ-ПРЕСС
• Жанр: Боевик
• Год: 1993
• ISBN: 5-214-00024-3

Роман «Последний бойскаут» создан на основе популярного киноромана-боевика и относится, таким образом, на Западе к жанру киноромана. Говард Хайнс — один из крупнейших в США мастеров этого жанра. Увлекательность, динамизм, мужественность — кредо Хайнса, его умение глубоко и по-новому раскрывать хорошо знакомые кинозрителям сюжеты принесли писателю всемирную славу.

---

— Да! Да!.. Еще!.. — застонала она.

Джимми резко заломил ее ноги вверх — так, что пятки теперь терлись об уши, а круп округло выпятился, — и заработал с новой силой.

— Больно… О-о… — сдавленно прохрипела его жертва.

Но эта жалоба только еще больше разъярила Джимми, он хлестнул ладонями по жарким ляжкам и сделал такой бешеный толчок, словно хотел вывернуть наизнанку завязанное в узел тело. Жалобный стон был ему ответом, мольба о пощаде мешалась в нем с наслаждением.

Вдруг он ощутил навалившуюся на спину мягкую тяжесть. Это белокурая, заскучав в сторонке, обняла его сверху и принялась грызть мощную шею, плечи, лопатки. Джимми небрежно отшвырнул ее одним движением локтя, лягнув вдобавок пяткой в живот. Белокурая жалобно скульнула, но Джимми тут же сделал джентльменский жест, а именно: засунул большой палец своей правой ноги ей в вагину и принялся активно шерудить там. Девица мигом забыла про обиду, о чем можно было судить по ее радостным повизгиваниям.

Тем временем рыжая под ним успела кончить, вся разом обмякнув, и игрушке Джимми стало слишком просторно в раздолбанной вульве. Сграбастав рыжую, он развернул ее, поставил на колени и направил свой блестящий скользкий член с набухшей фиолетовой головкой меж пышных ягодиц. Рыжая заверещала, но было поздно: Джимми уже вошел в нее сзади и забился в новом танце. Зад рыжей упруго амортизировал — и Джимми напирал все сильнее, словно пытаясь расколоть его надвое.

— Ах ты, черный негодник… — хрипела рыжая, беспомощно колотясь головой о постель. — Ах ты, подлый бандит… Дубина проклятая… Ты же меня… О-о… Ты же разорвешь меня, кретин… Ох-х…

И тут рядом замаячил выпяченный зад белокурой. Оперевшись на локти и призывно поглядывая через плечо на Джимми, она виляла своей соблазнительной попкой. Джимми не стал пренебрегать столь откровенным предложением — и, с чмоканьем выскочив из зада рыжей, ворвался в анус белокурой. Та явно не ожидала столь бурной атаки и взвыла в полный голос. Но Джимми не проявил снисхождения: грозный скипетр ходил в ее заднице, словно торпеда, сокрушительные удары сотрясали кровать. Измученную рыжую он тоже не стал оставлять в покое: перехватив за талию, приподнял повыше, переломил «домиком» и впился зубами в мягкую плоть ягодиц. Теперь выли уже обе девицы, а Джимми только того и требовалось: не было для него слаще музыки, чем отчаянные женские вопли. С утробным рычанием он продолжал терзать обе задницы, ощущая, как все сильнее клокочет в нем страсть, готовая вырваться наружу бурным потоком. Этот роковой момент подступал все ближе и ближе… Нужно кончать!

Джимми стиснул зубы, отшвырнул от себя обеих девиц. Они обессиленно рухнули на постель — голова к голове, рыжие кудри переплелись со светлыми. Джимми прыгнул сверху — так, что его колени уперлись промеж грудей каждой, — и тут его набухшее орудие разразилось целым фонтаном, пульсирующая горячая струя ударила в лица девушкам, которые, не в силах уклониться, только разевали рты и сглатывали вязкую жидкость. Разрядившись до конца, Джимми откатился в сторону и распластался на краю постели. Его мускулистое черное тело сверкало бисеринками пота, грудь судорожно вздымалась.

Что ж, для начала неплохо, удовлетворенно подумал он. Здесь, на базе отдыха футбольного клуба «Лос-Анджелесские жеребцы», всегда можно оттянуться на славу: есть и выпивка, есть и миленькие девочки, готовые к употреблению. Наверное, Кори не очень-то бы обрадовалась, если б узнала, как развлекается милый друг в ее отсутствие, но это пустяки. Не ее это дело, право слово: лучше на этих шлюх разрядить свою агрессивность, сорвать накопившуюся горечь. Джимми презирал этих потаскушек, готовых раздвигать ножки перед кем попало, но сознавал и другое: они для него — словно бы невольные сестры милосердия. Ведь это в них он выплескивает свою застоявшуюся сердечную боль — через действие, только через действие, а на словах — ни гу-гу, конечно…

Джимми почувствовал, как тонкий палец осторожно скользит по его коротко стриженной голове — как раз по контуру выбритой цифры 99. Стало слегка щекотно — и Джимми отдернул голову.

— Что это у тебя за номер на кумполе, малыш? — проворковала белокурая.

— Это не номер, — буркнул он. — Это моя месячная норма.

— По количеству палок, что ли? — хихикнула она.

— Нет, дурочка. Конечно, нет. По количеству баб.

— Не устаешь? — прищурилась белокурая.

— Как видишь — нет.

— Жадный ты какой.

— Какой есть.

Белокурая опять расслабленно хихикнула и лениво потянулась за сигаретами. Дружелюбно протянула ему пачку «Салема».

— Курнешь?

— Только не эту солому, — поморщился Джимми. — Дайка мне мои из джинсов.

Белокурая нехотя поднялась и отправилась на поиски его одежды, сброшенной в пылу бурной игры. Джимми не без интереса проводил взглядом ее соблазнительно покачивающиеся бедра.

— Надо бы еще разок тебе в задницу впендюрить, — резюмировал он. — Так она у тебя и просится на мою штуковину. Видно, мало ей показалось…

Белокурая игриво вильнула попкой и глянула зазывно:

— Ой, ну жутко жадный.

Она достала из валяющихся на полу джинсов пачку «Лаки страйк» и кинула ее Джимми.

Он перехватил пачку в воздухе, швырнул обратно и распорядился:

— Дай как следует.

Белокурая иронически хмыкнула:

— Ишь ты, гордый какой…

Она опустилась на колени, взяла пачку в зубы и на четвереньках поползла к постели, мотая длинными прядями. Добравшись до Джимми, аккуратно положила сигареты ему на живот.

— Так-то лучше, — сказал Джимми одобрительно. — И огоньку…

Прикурив от поднесенной зажигалки, он с наслаждением затянулся, выпустил длинную струйку дыма в сторону лежавшей без движения рыжей девицы.

— Что-то быстро твоя подружка сомлела.

— Уработал ты ее, малыш, — улыбнулась белокурая.

Держа в зубах сигарету, она вожделенно рассматривала раскинувшееся перед нею огромное черное тело.

Джимми пальцами ноги ловко выдернул у нее изо рта сигарету и отшвырнул в сторону:

— Девочкам курить вредно.

— Ах так! — пискнула белокурая и вцепилась зубами в его ступню.

Джимми лениво покуривал, небрежно оглаживая размякшие ягодицы рыжей, по-прежнему не подававшей признаков жизни. Белоснежная плоть легко подавалась под его сильными пальцами.

— Слушай-ка, — поинтересовалась белокурая, отрываясь от его мизинца, — а ты белых девочек любишь больше, чем черных?

— Мне без разницы, — равнодушно отозвался Джимми, но внутри у него начала проступать тихая ярость. — Все вы одинаковые.

Нашла чем интересоваться, шлюха. Не все ли ей равно? Что вообще за манера у них у всех — задавать такие вопросы? Вот и Кори тоже, бывало, разомлеет и начинает допытываться о том же самом.

— Ну, а тебе, крошка, какого цвета пенисы больше по вкусу?

— О-хо-хо! — хрипловато засмеялась белокурая. — Не в цвете дело, а в диаметре, малыш. Люблю толстенькие игрушечки — чтобы туго входили.

— И поглубже, да?

— И поглубже, и поглубже!

Глаза белокурой заблестели. Ей явно не хватило.

— Ладно, рыбка, потерпишь. Все тебе сразу возьми да подай. А ты попроси как следует — тогда, может, и получишь, — с издевкой сказал Джимми.

С мурлыканьем девица потянулась к его безвольно лежащему орудию, но Джимми отпихнул ее ногой:

— Я сказал — потерпишь.

Белокурая отлетела в сторону, но и виду не подала, что обиделась, продолжая хищно улыбаться.

— Ты меня разве больше не хочешь, малыш?

— Я всех хочу, — усмехнулся Джимми. — Но я же тебе сказал: попроси.

Девица встала на колени и молитвенно сложила ладони.

— Ах, возьмите свою покорную рабыню, мой великодушный господин! — жеманно пролепетала она. — Ах, отымейте меня, бедняжку, ради Бога.

Джимми отрицательно покачал головой:

— Не верю. Неубедительно. Ты, наверное, не хочешь. Просто придуриваешься.

Совершенно об обратном говорил плотоядный блеск ее голубых глаз и порывисто вздымающиеся полные груди с торчащими алыми сосками, но Джимми неумолимо продолжал гнуть свое:

— Ты, видать, фригидная. И не любишь, когда тебя трахают. Тебе больше нравится сосать клубничное мороженое, а не хороший хер. Разве не так?

— Нет-нет, мой господин! — взмолилась белокурая. — Я терпеть не могу мороженого! Не выношу клубники! Я хочу, хочу, хочу!

— Глупости. Тебе это только кажется. Ни фига ты не хочешь. Ты еще и ножки-то не научилась растопыривать. Плохо тебя учили.

— Ах, научите меня, мой господин! Научите меня раздвигать ножки, мои бедные нежные ножки!

— А тут тебе колледж, что ли? — фыркнул Джимми. — Тренировка для юниорок?

— Ах, сжальтесь же, мой господин! Не бросайте на произвол судьбы несчастную крошку! — продолжала дурачиться белокурая.