Александр Тюрин - Убойный сюжет

• Название: Убойный сюжет
• Автор: Александр Тюрин
• Жанр: Научная Фантастика

---

— У меня, Шварц, все в полном ажуре. Сейчас я именно тот, кто лучше думает, по крайней мере, лучше чем вы. Вы прилетели сюда как крыса, зарывшаяся в шмотье, а не как представитель "Уралтранзита", де-юре вас не было на борту. Я собираюсь сделать из де-юре де-факто. Если кто-то и видел вас садящимся в вертолет, то тогда придется отвечать пилоту Плотицыну. С него спросят за ваше полное исчезновение. Мог же он вас случайно оборонить по пути в Свердловск-66? Или высадить где-нибудь в дремучем лесу.

Хлопцы и абреки подхалимски заржали, делая приятное хозяину. Тот продолжал.

— Думаете, Шварц, я не подозреваю, из-за кого вы явились сюда. Не из-за расследования нееловского дела, не из-за папаши-старика, а из-за беленковской самочки. Так вот, девушка будет использована по прямому назначению, и станет радостно ерзать подо мной через полчаса после того, как вы превратитесь в кисель… А теперь,— хозяин торжественно обратился к прислужникам,— выкиньте эту крысу вон.

Ого, да это, кажется, про меня. Дверца распахнулась и кавказоид любезно, с "горским" гостеприимством, пригласил меня пожаловать в бурный воздушный поток.

Душа уже стала отслаиваться от тела, когда я вспомнил — сумка! Моя сумка. Она лежит под одним из сидений. Причем в боковом кармане отдыхает газовый револьвер. Ну так, под первым, вторым или третьим сидением?

— Послушайте, человек имеет право хотя бы на красивый вид после смерти,— напомнил я, пытаясь потянуть время.

— Шварц, вид у вас будет красивый вплоть до соприкосновения с нашей планетой. И вообще извините меня за "крысу". Я хотел сказать — отправьте в полет эту гордую птицу,— издевнулся напоследок бизнесмен.

— Пажалуста, пажалуста,— кавказоид еще раз широким жестом пригласил меня войти в атмосферу. Сумка точно под третьим стульчаком. Я встал на колени. Стыдно, но что делать. Не хочу отдавать свою жизнь на благо Тархова.

— Тело оказалось слабее духа, господа. А все потому, что мне не нравятся сквозняки.

— Сопли пустил. Сейчас еще обоссытся, щенок,— Филипп Николаевич сплюнул. Мне показалось, что в глазах Львова мелькнуло сожаление, словно он ожидал от меня другого.

Что ж, спрос рождает предложение, попробуем другое. Я прыгнул с колен и, вытянувшись в струнку, как футбольный вратарь, достающий мяч, забросил руку в боковой карман сумки. Львов подскочил ко мне, но я сделал ногами удачные "ножницы", двинув ему по голени и под коленку. Пока он укладывался на палубу, я выхватил свой газовый револьвер и пальнул в лицо подоспевшему кавказоиду. Львов вышиб ударом своего пудового башмака мою "вонявку", но, когда стал подниматься, я лягнул его каблуком в кадык и снова уложил.

Наступила какая-то пауза. Кавказоид хныкал, царапая физиономию, Саша Львов только болтал головой и производил булькающие звуки. Я чуть было не успокоился, но тут заметил, что рука Тархова расстегивает пуговицу пиджака и ныряет куда-то подмышку.

Пистолет? Я распрямил свои тело и, швырнув себя вперед, звезданул головой в тарховское брюхо. Товарищ капиталист ойкнул и обмяк, я же потянулся к его подмышке, желая выдернуть оружие. И тут какая-то сила ухватила меня за воротник и швырнула в сторону дверцы. Саша Львов очухался. Голова моя уже оказалась снаружи и заболталась на ветру.

Я при всем страхе-ужасе заметил второй вертолет — неужели Плотицын летит мне на помощь? Однако вскоре пришлось мне отвлечься от наблюдений. Львов не смог меня выпихнуть сразу, потому что я уцепился ногой за какую-то приваренную деталь. Поэтому он склонился, чтобы оглушить меня ударом в висок.

Однако поблизости друг от друга маневрировало в воздухе уже два вертолета. Пилот нашей машины, пытаясь уклониться от преследующей, заложил горизонтальный маневр, отчего центробежная сила увела траекторию пудового сашиного кулака в сторону и вообще отжала противника от меня. Она же пособила мне приподняться и врезать противнику ногой в пах. А массивность Львова сейчас только помогла ему врезаться в противоположный борт.

Я подоспел к Тархову вовремя, ведь он уже почти нацелил на меня "пээмку". По сравнению со Львовым поединок с ним показался мне разминкой. Я отклонил дуло в сторону кабины и тут… то ли я прижал палец Филиппа Николаевича, то ли он сам дернул спусковой крючок с натуги, но только пистолет пальнул. Из кабины послышался жалобный вопль, и через открытую дверцу стало видно, что пилот бессильно завалился набок.

Я стал выдирать оружие из пальцев Тархова, но когда это дело почти удалось, пришлось мне рухнуть на палубу после подсечки, а пистолет перекочевал в руки Львова.

— Пристрели его,— спешно приказал Филипп Николаевич.

— Самостоятельно господин Тархов умеет попадать только в своих, дедушка-портной и то лучше стрелял, — надерзил я и собирался еще продолжить предсмертное хамство. Несмотря на то, что момент был из самых ужасных в моей биографии, сейчас я почти не чувствовал беспокойства.

— Пилот испекся,— спокойно доложил Львов и вертолет откликнулся серией беспокойных толчков и все возрастающей амплитудой раскачивания из крена в крен, с носа на хвост.

— Охотно могу посадить машину,— напомнил я.— Львов, если не собираешься превратиться в омлет с жареной ветчиной, то не стреляй.

— Убей его,— повторил Тархов.

— Вы прямо какой-то пират Дрейк,— высказался я. — Современный приватизатор должен вести себя элегантнее.

— Филипп Николаевич, вы грохнули пилота. Машина падает. Похоже, вам хочется, чтобы мы все стали жахнутой об землю дохлятиной. А Шварц служил в вертолетных частях…— обрисовал ситуацию Львов.— Брат, иди-ка в пилотское кресло. И если ты наврал насчет своего умения, то следующим трупом станешь ты.

— Не беспокойся, Саша. Я много раз наблюдал, как летчики управляют винтокрылой машиной.

Я не без удовольствия выкинул из пилотного кресла незнакомца с аккуратной дырочкой в спине, потом связался со вторым вертолетом. Так и есть, ответил мне Плотицын.

— Майор, произошла небольшая смена ролей, и в роли командира вертушки почти случайно оказался я.

— Пока что не поздравляю с этим,— отозвался Плотицын.— Давай, перетащу тебя по стропу с парашютиком на конце. Я такое видел в одном учебном фильме.

— Как же, отпустят они меня.

— Тогда постарайся выровнять машину. У тебя очень сильный дифферент на хвост, того и гляди, завалишься вниз. Берись за ручку, отдавай ее к приборной доске, и гляди за показателем горизонта…

Я сунул ручку вперед, но аппарат продолжал валиться на хвост. И только когда она была отдана до отказа, машина внезапно спохватилась и перевалилась на нос. Зеленые острия елок словно впились в меня, все тело заелдырило. Только полностью отдернутой назад ручки хватило, чтобы прекратить нехороший курбет.

Я лихорадочно вспоминал то, чему был свидетелем в афганских вылетах, использовал также силу интуиции и указания Плотицына. Но максимум, чего мне удалось избежать — это немедленного обвала вниз. Скажем так, мы плавно снижались над лесисто-каменистой местностью, похоже что Юхновского заказника. Ничего большего добиться не удалось, наверное потому, что пуля не только продырявила пилота, но и нырнула внутрь приборной панели. Да впрочем и я не слишком соображал в делах на приборной доске.

Высота сто семьдесят, сто пятьдесят… машина катается из стороны в сторону как комок теста в умелых кухаркиных руках… сто, семьдесят… Никак не удается передать большую мощность на винт… Пятьдесят, тридцать, десять… ложимся на бок.

— Мы все-таки не падаем. Друзья, сядьте на палубу и прикройте голову руками…

Какой-то утес разбухал и занимал весь обзор. Выписываемый виток упирался именно в эту каменюку. Каким-то непонятным макаром я бросил машину вправо… И словно растекся от удара. Все жидкости, казалось, брызнули из меня вместе с мозгами, кишками и прочей дребеденью. Винт визжал как зарезанный, машина металась в конвульсиях — в аду, наверное, и то житуха легче. Когда я большим усилием воли чуть-чуть устаканился, то понял, что перед "поцелуем" успел убрать газ. Сейчас оставалось перекрыть бензопитание и выключить зажигание. Мотор к превеликой радости не успел загореться или развалиться. Победа, один-ноль в нашу пользу? Я отстегнул ремни и встал. Но сразу заскользил в сторону. Мы сильно накренились, градусов на сорок. Злобно скрежетнула обшивка, сдираемая о камни. Похоже, пока что не победа, а лишь ничья.

Какая-то жижа капала на темечко. Кавказоид валялся без движения. Львов сжимал голову и между его пальцев сочилась кровь. Впрочем левой рукой он держался за пистолет. Гадина Тархов выглядел полностью выключенным. Я открыл дверцу и отшатнулся. За ней было десять пустых метров до каменистого дна оврага.

Я боковым зрением фиксанул, что Тархов внезапно ожил и вырвал пистолет из рук Львова. Ничего бы я не успел предпринять для спасения от расстрела, но из-за резких движений кабина покачнулась и Филипп Николаевич снова смазал. Тем временем я взял его руку на захват и швырнул дорогое тело капиталиста в сторону выхода. Он едва не вылетел наружу, но отчаянным рывком зацепился за комингс двери. Пистолет ему пришлось бросить, чтобы как-то хвататься. И взгляд его сразу стал как у мелкого звереныша.