Юрий Сенкевич - Их позвал горизонт

• Название: Их позвал горизонт
• Автор: Юрий Сенкевич
• Издательство: Мысль
• Жанр: История
• Год: 1987

Авторы рассказывают об открытиях и судьбах замечательных географов и путешественников: о Колумбе и Эль-Кано, о Седове и Стеллере, о Миклухо-Маклае и Шмидте… Тринадцать новелл, тринадцать человеческих судеб.

---

Весь опыт полярных путешествий показывал, что цифры Седова совершенно нереальны. К тому же, стремясь "опередить" Амундсена, Георгий Яковлевич намечал срок выхода экспедиции на 1 июля. Времени на подготовку было явно недостаточно.

Нет оснований обвинять членов комиссии в некомпетентности или предвзятости — все замечания были вполне обоснованны.

Да и не только комиссия критиковала план. В те дни Владимир Александрович Русанов, уже пять сезонов проработавший в Арктике, писал: "…воспользуется ли экспедиция Седова каким-либо новым, еще не испытанным приемом или средством передвижения? Будет ли она снаряжена с особенной, исключительной тщательностью? Войдут ли в состав ее лица, закаленные опытом продолжительных арктических путешествий? Кажется, на все эти вопросы придется ответить отрицательно… Нет возможности для капитана Седова с полной тщательностью подготовиться к долгому и трудному путешествию, так как для тщательной подготовки нужны если не долгие годы, то долгие месяцы, а в распоряжении капитана остается всего лишь каких-нибудь два-три месяца. Что касается до продолжительного опыта странствования среди льдов, то таковым, насколько известно, капитан Седов не обладает. В чем же можно видеть залог успеха?.. Много ли при этом у него будет шансов достигнуть Северного полюса? Мне думается — очень и очень немного".

В конце мая Седов подготовил новый, уточненный план экспедиции. Количество собак увеличивалось теперь до шестидесяти, а груз был уменьшен до 2,18 пуда на одну собаку (около 38 килограммов). Но дневной рацион собаки пришлось снизить до 0,6 фунта (приблизительно до 250 граммов). Так что и в новом плане были явно нереальные цифры. Весь поход к полюсу и обратно должен был теперь продолжаться 172 дня — без малого шесть месяцев!

Прав Пинегин: планы Седова всегда рассчитаны на подвиг.

Так оно и было, и много раз в жизни Георгий Яковлевич доказывал, что есть у него и силы, и мужество, чтобы начать и довести до конца трудное дело. Весь его жизненный путь можно назвать подвигом. Седов верил в свои силы, в силы русского человека.

"Кому же, как не нам, привыкшим к работе на морозе, заселившим Север, дойти и до полюса? И я говорю: полюс будет завоеван русскими…"

Комиссия отвергла планы Седова. Государь император пожаловал 10 тысяч рублей, но правительство отказалось выделить деньги на экспедицию.

Может быть, объявить подписку? В газетах печатаются объявления. Кто-то жертвует сто рублей, кто-то несколько копеек. Опять милостыня!

Пожалуй, с этого момента и начинается глубокая личная трагедия Г. Я. Седова. Создан комитет по подготовке экспедиции, во главе которого становятся прожженные дельцы из газеты "Новое время".

В 1912 году Владимир Ильич Ленин писал: "Эта газета стала в России образцом продажных газет… "Новое время" Суворина — образец бойкой торговли "на вынос и распивочно". Здесь торгуют всем, начиная от политических убеждений и кончая порнографическими объявлениями".

Горячий патриот России, Седов хотел, чтобы экспедиция была национальным предприятием. А его идею поднимают на щит люди, настроенные националистически. Они разглагольствуют о "русском духе", выкрикивают ура-патриотические лозунги. И… поставляют экспедиции негодную одежду и гнилые продукты.

Финансовая деятельность комитета выглядит вполне анекдотически. В 1912 году Седов просил на организацию экспедиции 60 — 70 тысяч рублей. Газета "Новое время" с благородным негодованием писала тогда, что сумма эта "много меньше той, которая ежедневно пропивается в петербургских ресторанах". Комитет начал всероссийский сбор пожертвований, был организован выпуск открыток, памятных жетонов. Экспедицию отправили, и обошлось это даже дешевле, чем планировал Седов. А через год комитет… сам просит денег у правительства. Уже не 70, а 175571 рубль 48 копеек…

Бесконечное число самых неожиданных, самых нелепых препятствий пришлось преодолеть Седову во время подготовки экспедиции. Судно "Святой мученик Фока" удалось, например, зафрахтовать только 27 июня (10 июля). Но это только начало.

2 (15) августа судовладелец и капитан В. Е. Дикин извещает Седова, что, несмотря на заключенный контракт, выйти в плавание "Фока" не может, так как он заложен. 6 (19) августа иск на 1500 рублей предъявляет Дикину некий С. А. Подомарев. На судно наложен арест. Через несколько дней аналогичный иск на сумму 1328 рублей 25 копеек предъявляет "Торговый дом Шмидт и К°", затем архангельский Комитет помощи поморам; ему Дикин задолжал 6000 рублей.

7 (20) августа сам Дикин подает прошение начальнику порта. Он утверждает, что судно перегружено и выйти в море не может.

8 (21) августа претензии Дикина удовлетворены: откачана часть пресной воды, сгружено около восьми тонн угля, часть других грузов. 11 (24) августа благодаря энергичным мерам Седова арест, наложенный на судно, снят. Дикин… окончательно отказывается идти в плавание.

"Судно течет, — заявляет он. — На судне недостаточно… пресной воды".

Капитан Дикин, его помощник, штурман, механик, помощник механика, боцман… чуть ли не вся команда сходит на берег.

Новая команда была набрана за сутки: выбирать не приходилось.

13 (26) августа "Святой Фока" переведен из Соломбальской гавани к Соборной пристани Архангельска. 14 (27) августа — торжественные проводы, молебен, льется шампанское…

По плану "Фока" должен был доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа и вернуться в Архангельск. Однако из-за позднего выхода выполнить план не удалось. Судно было затерто льдами у северо-западного побережья Новой Земли.

Нелегкой была эта зимовка: не хватало теплой одежды (ею был обеспечен только полюсный отряд), не хватало многих необходимейших "мелочей". Из-за спешки при сборах никто не знал даже, что взято, а что так и не успели получить.

Доктор П. Г. Кушаков, уже в море назначенный завхозом экспедиции, записывал в дневнике: "Искали все время фонарей, ламп и кухни Нансена, но ничего этого не нашли. Не нашли также ни одного чайника, ни одной походной кастрюли. Седов говорит, что все это было заказано, но, по всей вероятности, не выслано. Примусов всего взято два, и притом очень низкого качества".

Выяснилось, что поставщики жестоко обманули Седова. "Вот уже третью бочку вскрываем, — записывал Кушаков, — и солонина оказывается гнилой. Ее нельзя совершенно есть. Когда ее варишь, то в каютах стоит такая вонь, трупный запах, что мы должны все убегать. Эту солонину я не варю, так как ее нельзя есть, но каждый день вскрываю новые бочки и думаю, что у подрядчика хотя немного было совести и он, быть может, по ошибке положил в несколько бочек хорошую солонину, но до сих пор я убеждался в противном. Треска, поставленная им же в количестве 5 больших бочек весом в 130 пудов, оказалась тоже гнилой. Думаю, что из-за такой недобросовестной поставки нам придется сильно страдать".

(Год спустя Г. Я. Седов напишет этому подрядчику, архангельскому купцу Демидову, саркастическое письмо: "Сообщаю, что экспедиция пока жива и здорова, питаясь запасами вашей заготовки…" А два года спустя Демидов будет хлопотать в Петербурге о награждении его медалью за поставки продуктов, в частности для экспедиции Г. Я. Седова.)

Несмотря ни на что, Георгий Яковлевич не терял бодрости духа и даже подумывал идти к полюсу прямо с Новой Земли. Участники экспедиции проводили разнообразные наблюдения и совершили несколько санных походов, существенно уточнив карту Новой Земли. Сам Седов вместе с боцманом А. И. Инютиным прошел со съемкой около семисот километров и впервые закартировал северное побережье архипелага. Это путешествие было очень нелегким — Георгий Яковлевич обморозил несколько пальцев на ногах, похудел на 15 килограммов.

"На обратном пути жизнь наша была трудна, больше — мучительна, ужасна, — писал он жене. — Около одного большого ледника… оторвало сильным ветром лед вплотную и унесло в море. Образовалась полынья шириной сажен 200. Эта полынья благодаря большому морозу покрылась тонким слоем льда (1 1/2 вершка). Так как нам деваться некуда было — либо идти назад, либо жить по ту сторону полыньи, обойти нельзя, либо переправляться, я решился на последнее. Сам пошел вперед, пробивая палкой лед и тем выбирая себе дорогу, а матросу приказал точно следовать с нартой по моим следам. Я уже благополучно переходил на другую сторону и в душе радовался, что нам удается переправиться, как вдруг слышу крик. Оглянулся: вижу нарту, собак и человека болтающимися в воде. Я поторопился, как только можно было, на помощь, но, не дойдя до человека шагов 10, сам провалился по грудь. Матрос просит помощи, а я сам в ней нуждаюсь. Наконец я на животе кое-как выполз на лед, но в это время и матрос вылез самостоятельно. Я пополз к нарте, чтобы снять хронометры и документы работы, а также выхватить одно ружье и патроны для жизни, на случай [если] все потонет, но так как я был в полтора раза тяжелее своего прежнего веса, то снова провалился без нарты и ее еще больше погрузил в воду. Матрос хотел подать мне помощь и снова провалился. Картина была потрясающая. Не было никакой надежды на спасение. Лед обламывался, не за что было хвататься. Дул резкий холодный ветер со снегом, морозу — 12 1/2°. Члены коченели. Но Господь, по-видимому, был к нам милостив. Мы выползли снова на лед, подобрались с большой осторожностью к собакам, вцепились в постромки обеими руками, и я крикнул на собак изо всей силы, как только мог: "Прррр…" (вперед). Собаки рванулись, и нарта выскочила на лед, а затем с большой осторожностью добрались до берега. Мы имели вид ледяных сосулек. Холодно было страсть как, но надо было работать, иначе пропадешь. Бегом пустились мы в путь и на мысу Медвежьем раскинули лагерь, это 5 верст от места катастрофы, и два дня здесь отогревались и сушились плавником… Я уже прощался с тобой и в последний раз обнимал тебя, моя родная. Я у этого ледника много страдал, но зато оставил много нежных лучших чувств ему, поэтому назвал его ледником "Вера"…"