Александра Поттер - Что нового, киска?

• Название: Что нового, киска?
• Автор: Александра Поттер
• Издательство: ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010462-6

Если бы не случайное знакомство с неотразимым столичным красавцем Чарли Мендесом, жизнь Дилайлы Холдсворт, скучная и однообразная, так и текла бы дальше.

Но встреча с Прекрасным Принцем так потрясла молодую провинциалку, что она в один момент собрала свои нехитрые пожитки и распрощалась с прежней жизнью. С визитной карточкой Чарли в сумочке и любимой собакой под мышкой она двинулась покорять Лондон… или Чарли.

Мечты сбылись, но совсем не так, как загадывала Дилайла.

---

ГЛАВА 37

Наступило утро того дня, когда Вивьен должна была вступить в законный брак. И началось оно с неприятностей. Несмотря на строжайший запрет, подружки невесты – Хилари, Гермиона и Гарриет – со дня последней примерки поправились на несколько фунтов и не могли влезть в сшитые для них платья.

По этой причине оставшиеся до отъезда в церковь полчаса мать Вивьен, Синтия, провела, ползая на четвереньках посреди кухни с иголкой в руке, пытаясь упаковать девушек в атласные платья абрикосового цвета. Невеста тем временем ходила взад-вперед по спальне, курила одну сигарету за другой и была на грани истерики. Такое начало никак нельзя назвать удачным для бракосочетания.

– Успокойся, все будет хорошо, – приговаривала Дилайла, пытаясь привести подругу в чувство. Успеха в этом деле она не добилась. Дилайла и сама в последние дни время от времени впадала в истерику, и Вивьен была тому свидетельницей.

Дилайла осталась у Вивьен после незабываемого финала их девичника, когда их четверых вышвырнули из «Секрета». Разъяренная Дилайла вернулась домой и стала ждать Чарли. Он не пришел. Впрочем, его появление ничего бы не изменило. Дилайла уже приняла решение. Наутро она надела старые джинсы и пуловер, в третий раз за этот год упаковала свои пожитки и отправилась к Вивьен в поисках плеча, на котором можно поплакать. Других желающих предоставить ей плечо не было.

Следующие несколько дней прошли в суматохе свадебных приготовлений, и Вивьен по сто раз на дню то впадала в раздраженное состояние, то заливалась слезами. У Дилайлы не было возможности поговорить с ней ни о Чарли, ни о Сэме. Она вообще не могла с ней спокойно поговорить. Если Дилайла не готовила травяной чай для чудаковатых родственников невесты, которые все приезжали с огромными и странными свадебными подарками из дорогущих антикварных магазинов в Хайгейте, ее просили помочь украсить церковь, или получить платья для подружек невесты, или уговорить арфистку Миранду, порхавшую по дому в голубом балахоне, исполнить для гостей «Что нового, киска?». Впрочем, Дилайла ничего не имела против. Эти хлопоты позволяли ей размышлять над событиями собственной жизни.

Может быть, она слишком требовательна к Чарли? Пусть он оказался в том мерзком баре, но ведь она сама первая изменила ему. Немного успокоившись, Дилайла поняла, что воспользовалась тем случаем, чтобы уйти от него. Она бросила его не потому, что застукала в баре. Просто она не любила Чарли. Дилайла поняла это, только когда ушла. Да, их отношения давно уже не были такими привлекательными, как вначале, но она предпочитала делать вид, что не замечает этого. Нелегко предполагать, что твоя жизнь и твой мужчина, которых ты считала идеальными, на самом деле вовсе не таковы. Еще труднее с этим смириться. Поняв это, Дилайла почувствовала огромное облегчение. Пусть она лишится Чарли, но обретет себя. Ей надо понять, что она собой представляет, чего хочет и чего не хочет. Прекрасные сны о Чарли с его шикарной жизнью оказались, в сущности, всего лишь снами. Она словно проснулась и поняла: то, что она ищет, все это время было у нее под носом. И это вовсе не пентхауз, не дорогие шмотки и изысканные рестораны. Это даже не деньги и не красавчик-брюнет, самый завидный жених во всем Лондоне. Все это у нее уже было, и она с полным удовольствием отказалась от такого набора. Ничто из его составляющих не смогло заполнить пустоту в душе Дилайлы. Наоборот, эта «черная дыра» все увеличивалась. Мама всегда говорила ей: нетрудно получить то, что хочешь, гораздо труднее решить, чего тебе хочется. И Дилайла решила.

В одно прекрасное утро, открыв мятый проспект, завалявшийся в кармане куртки, Дилайла набрала номер Вестминстерского колледжа. Линия была занята, но Дилайла упрямо звонила снова и снова. Наконец в трубке послышался усталый женский голос.

– Какой факультет вас интересует? – уточнила женщина.

Возникла пауза – Дилайла пыталась справиться с волнением.

– Дизайн интерьера. – Ее голос дрогнул, а с души словно камень упал. Она это сказала. И, почувствовав себя увереннее, повторила твердо и решительно: – Я хочу поступить на факультет дизайна интерьера.

Женщина ответила ей бесстрастным тоном, хорошо отрепетированным за много дней:

– Боюсь, вы обратились слишком поздно. Занятия начнутся меньше чем через полтора месяца, и мы уже не принимаем заявления. Вам придется подождать до следующего года.

– Но мне обязательно нужно начать уже в этом году! – Дилайла не собиралась отступать. Раз уж она решила, нужно идти вперед.

– Но мы уже набрали полный курс… – возразила женщина.

Дилайла перебила ее:

– Вы можете прислать мне бланк заявления или нет?

– Что ж, если вы настаиваете… но я не вижу в этом никакого смысла, ведь я уже сказала вам…

Женщине не удалось договорить – Дилайла уже диктовала ей свое имя и адрес, вежливо поблагодарила за помощь и положила трубку. Потом прошлепала на кухню и включила электрочайник. Дожидаясь, пока он закипит, Дилайла выглянула в окно, которое никогда не открывалось, потому что его много раз красили. Ну и что, что курс уже набрали? Она все равно поступит! Кто сказал, будто там не хватит места еще для одного человека? И потом, она зашла слишком далеко, чтобы отступать. Из чайника повалил пар. Не в силах дождаться, когда он выключится, Дилайла сняла его с подставки и наполнила чашку, размешивая пенящиеся коричневые гранулы. Уйдя от Чарли, она радостно отказалась от капуччино и вернулась к своему любимому «Нескафе». Улыбаясь, она отпила глоточек кофе, слегка обжегшего ей язык, и вдохнула горячий сильный аромат. Да, она проснулась окончательно. И ей давно уже не было так легко и радостно.

– Прибыл «Роллс-Ройс», – разнесся по коридору звучный голос Синтии. – Ну скажите, разве не великолепно? Только взгляните на эту атласную ленту! – Водрузив на голову широкополую шляпу, возвещавшую всем: «Я – мать невесты», она решительно направилась к двери. – Эй! – Она радостно помахала шоферу, который наводил лоск на прикрепленную к капоту эмблему – ангела. – Мы уже идем!

В спальне Вивьен затушила сигарету.

– Ну что ж, пора в путь, – сказала она, дрожащими руками расправила юбку на кринолине, которая вздымалась вокруг нее, как шатер, и посмотрела на Дилайлу. – Я похожа на невесту?

Дилайла никогда раньше не видела, чтобы Вивьен так волновалась. Она ободряюще улыбнулась:

– Конечно, похожа. Ты такая красивая! – Это была чистая правда. Невесты всегда красивы. – У тебя есть что-нибудь новенькое, что-нибудь старое, голубое и напрокат взятое? – спросила Дилайла. Невесты всерьез относятся к этой ерунде: голубым подвязкам, старым шнуркам, чужим носовым платкам и тому подобному.

– Глупые суеверия! – отрезала Вивьен, поправляя фату.

– Ничего подобного. Ни одна уважающая себя невеста не выходит без этого замуж, – уговаривала ее Дилайла. – Слушай, возьми мои часы. – Она расстегнула кожаный ремешок и протянула подруге «Таймекс» – мамин рождественский подарок. – А как насчет чего-нибудь нового?

Вивьен задумалась, наморщив лоб.

– У меня новое белье. Кстати, оно голубое.

– Прекрасно. Осталось только что-нибудь старое.

Они сосредоточенно замолчали, потом переглянулись и заулыбались.

– Гарольд! – воскликнули они в один голос и громко рассмеялись.

– Нужно непременно сфотографировать тебя, когда ты выходишь из дома, моя дорогая. – Чуть ли не прыгая через ступеньки, Синтия, одетая в лиловый костюм, обогнала подружек невесты. – Только подумай: ты вернешься сюда, уже не будучи старой девой. – И она счастливо улыбнулась.

– Мама! – сердито одернула ее Вивьен, стараясь протиснуться между горшками с геранью. Пенни и Джинни, очень гордые и важные в своих абрикосовых платьях и с абрикосовыми же лентами на головах, следили за ее юбкой, не давая ей волочиться по полу. – Никакая я не старая дева. Я одинокая, обеспеченная, привлекательная женщина лет тридцати.

– Неважно, – прочирикала Синтия, настраивая фотоаппарат. – В годы моей молодости таких женщин, как ты, называли старыми девами.

– Таких женщин, как я… – взревела Вивьен.

– Улыбнитесь!

Блеснула вспышка, увековечив для потомков незабываемую картину: невесту и ее подружек. Эту фотографию Вивьен будет хранить долгие годы, пока краски не поблекнут, превратившись в бледно-желтые, а уголки снимка не начнут загибаться. Когда-нибудь Вивьен достанет ее из верхнего ящика в шкафу, чтобы показать своим детям, а потом и внукам, которые будут весело смеяться над забавными нарядами и глупыми выражениями на лицах бабушки и ее подруг. На фотографии будут все: прищурившаяся на ярком солнце Хилари, Гермиона и Гарриет, втиснутые в платья, которые натянулись на них, словно атласные воздушные шарики; пухнущие от гордости и сжимающие в руках букеты Пенни и Джинни; и сама Вивьен, с гордо поднятой головой и с тревогой в глазах.