Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

• Название: Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер
• Автор: Дуглас Боттинг
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

План экспедиции был прост — во-первых, нужно было собрать живот­ных для нового зоопарка и, во-вторых, снять фильм для телевидения. Рас­писание было не менее прямолинейным. Сначала экспедиция отправлялась на юг от Буэнос-Айреса на «Лендровере», пересекала пампу и попадала на равнины Патагонии, где собиралась наблюдать жизнь колонии пингвинов возле Пуэрто-Десеадо, а также морских котиков и морских слонов на полу­острове Вальдес. Здесь Джеральд рассчитывал снять материал для первых двух серий своего фильма. Затем следовало вернуться в Буэнос-Айрес, пе­регруппировать силы и отправиться в противоположном направлении, на северо-восток страны к подножиям Анд.

Патагония оказалась пустынной, бесплодной равниной, заросшей кус­тарником. Между дюнами из черного песка бродили духи и призраки давно исчезнувших индейских племен. Колонии пингвинов, где обитали около двух миллионов птиц, протянулись на много миль вдоль берега, изрытого гнездовыми норами, напоминавшими лунные кратеры. «Странные, перева­ливающиеся, сильные птицы, — писал Джеральд в своих неопубликован­ных мемуарах, — вышагивали по берегу с шарканьем старых официантов, которым всю жизнь приходилось таскать тяжелые подносы». Морские ко­тики вели собственную жизнь. «Нас встретил шум, подобный гулу пробуж­дающегося вулкана», — вспоминала Джеки. «Рев, мычание, бульканье, кашель — это было непрерывное кипение звуков, словно варился непомерный котел каши, — писал Джеральд. — Золотисто блестя на солнце, они напоминали беспокойный рой пчел». «Даррелл лихорадочно снимал пленку за пленкой, — вспоминала Джеки. — Он был пьян от удовольствия и на­столько влюбился в котиков, что нам с большим трудом удалось утащить его дальше».

Задержка у котиков чуть было не обернулась катастрофой. Маленький пляж, где обитали морские слоны, оказался пустым. На нем лишь беспоря­дочно громоздились огромные коричневые камни. Похоже было, что мор­ские слоны покинули Терра-дель-Фуэго. Сидя среди камней, члены экспеди­ции обвиняли друг друга в том, что слишком много времени уделили коти­кам. И вдруг произошла странная вещь. «Мария, с видом человека, кото­рый не теряется ни при каких обстоятельствах, взяла бутылку вина, — пи­сал Джеральд. — И только хлопнула пробка, как большой, немного вытя­нутый в длину яйцеобразный валун футах в десяти от нас вдруг глубоко и печально вздохнул и, открыв пару больших, блестящих, черных глаз, спо­койно на нас посмотрел». Оказалось, что экспедиция расположилась между двенадцатью морскими слонами, которые спокойно спали, пока люди уса­живались и доставали еду. Джеральд быстро снял то, что ему было нужно, и экспедиция вернулась в Буэнос-Айрес в прекрасном расположении духа.

До отъезда в Патагонию Джеки попала в автокатастрофу. За рулем ма­шины была Хосефина, она не заметила, как переключился единственный на всю столицу светофор. «Светофор! — закричала Джеки за долю секун­ды до того, как «Лендровер» врезался во впереди стоящую машину. «Сле­дующее, что я помню, это то, как я вылетаю через лобовое стекло, — вспо-минала она. — Даррелл успел схватить меня и прижал к себе. Нас залива­ла кровь. Откуда-то появилась толпа народа, все кричали и предлагали помощь. Я чувствовала себя совершенно нормально и не понимала, откуда льется вся эта кровь». В городской больнице Джеки наложили пять швов на лоб, а бледный Даррелл, испугавшийся гораздо сильнее жены, держал ее за руку. Казалось, ничего серьезного не произошло, но к концу поездки по Патагонии Джеки почувствовала себя очень плохо. У нее постоянно бо­лела спина, а также появились сильные головные боли, усиливавшиеся от тряски. Похоже, у нее была трещина черепа. Жара и влажность арген­тинской столицы не пошли ей на пользу, и Джеки решила, что ей следует как можно быстрее вернуться в Англию и начать лечение. Джеральд согла­сился, и в середине февраля 1959 года она отплыла в Лондон на единст­венном корабле, где была свободна одиночная каюта.

Присматривать за зверями в Буэнос-Айресе осталась Софи, а Джеральд отправился на север. Он собирался посетить северо-западную провинцию Жужуй, которая с одной стороны ограничена горами Боливии, а с дру­гой — иссохшей чилийской провинцией Сальта. Джеральд собирался устроить лагерь у друзей на плантации сахарного тростника в Калилегуа и на­чать ловить зверей с помощью маленького черноглазого черноволосого ар­гентинца Луны и крупного голубоглазого блондина Хельмута. С отъездом Джеки экспедиция лишилась организационного гения. Съемки фильма отошли на второй план. Джеральду не суждено было осуществить свою мечту и стать ведущим режиссером-оператором документального кино.

Джеральд впервые расстался с женой так надолго. Хотя отношения ме­жду ними во время камерунской экспедиции осложнились, он очень скучал по Джеки, чувствовал себя забытым и заброшенным. Из Буэнос-Айреса он постоянно ей звонил. Отправившись в джунгли, он стал писать ей длинные письма, в которых не только пересказывал новости и сплетни, но и призна­вался в том, что он любит ее, и скучает без нее, и безумно хочет увидеть ее снова. Из Калилегуа он написал ей письмо о подъеме на гору высотой пять тысяч футов вместе с Луной и Хельмутом.

«Мы отправились в путь верхом, и это было великолепно. На вершине обнаружилась маленькая деревянная хижина, где мы и расположились. Нас окружал роскошный лес, полный тапиров, туканов и попугаев. Под де­ревьями росли самые удивительные грибы и поганки, какие мне только до­водилось видеть, — сотни грибов самых разнообразных форм и расцве­ток. Я словно попал на коралловый риф. Мы взяли с собой пятерых охотников и двенадцать собак, но, несмотря на все их усилия, им не уда­лось никого поймать. Тем не менее наши лошади и вьючные мулы подверг­лись нападению вампиров. Это было очень интересно. Как в фильме про Дракулу, на рассвете мы обнаружили на их шеях длинные глубокие цара­пины. Я решил проверить, станет ли вампир кусать меня, поэтому улегся спать на улице. В хижине спали семь человек, и мне захотелось вдохнуть немного свежего воздуха, не пропитанного чесноком. Так что я устроил себе постель возле лошадей и высунул ногу из-под простыни, рассчитывая, что вампир укусит меня. К сожалению, ничего не вышло, хотя я проле­жал там всю ночь. А лошадей снова искусали. Чарльз сказал, что вампиры не любят джина и не станут пить мою кровь. К тому же я вспомнил, что летучие мыши переносят бешенство, и перестал сожалеть о неудавшемся опыте.

…Дела наши идут неплохо. Вот список зверей, которых нам удалось Поймать. Одна почти взросла пума, один оцелот, одна кошка Джеффриса, два молодых коати, четыре голубых амазонских попугая, два желтоголо­вых ара (очень редкие птицы, полагаю, мне удалось поймать их первому), один красноголовый амазон (Бланко), шесть маленьких длиннохвостых попугаев, два агути, шесть бразильских кроликов, два очаровательных пе­кари, а детеныш пекари совершенно очарователен».

Коллекция настолько разрослась, что доставлять ее в Буэнос-Айрес пришлось поездом. Двухдневное путешествие оказалось настолько изматы­вающим, что Джеральд писал Джеки:

«Путешествие поездом было забавным, но очень утомительным. Бед­ные звери страдали от жары, а я ничего не мог сделать. Только в Аргенти­не могло случиться так, что весь поезд узнал о том, что я везу животных, и на остановках меня просили показать пуму и рассказывали мне, где я могу набрать воды…

В мое отсутствие Софи приобрела очень симпатичную капибару и пару молодых, но достаточно взрослых обезьянок-дурукули. Тебе они понравят­ся, дорогая. Тапир Клавдий чувствует себя хорошо и стал размером с упи­танную корову. Он постоянно что-то жует и, как всегда, все делает по-сво­ему. (Бланко только что прибежал с кухни, залез мне на плечо и интересу­ется, как я себя чувствую.)

Дорогая, ты не должна писать мне, что любишь меня… Если бы это было не так, ты никогда бы не поехала со мной. Всем, что во мне есть, я обязан тебе. Ты — часть меня, а сейчас я словно лишился правой руки. Че­рез два месяца я наконец-то смогу поцеловать тебя и рассказать тебе, что ты для меня значишь… Но помни, хоть я и не вернулся, я всегда был и буду только твоим… Без тебя я ничто».

У Джеральда была масса дел в Буэнос-Айресе. Невероятно, но он пы­тался там писать книгу об Африке. «Я пытаюсь закончить «Зоопарк в моем багаже», — писал он Джеки, — и надеюсь, что мне это удастся. Я хочу отослать тебе рукопись еще до отъезда из Аргентины, чтобы иметь немного денег по приезде. Это довольно трудно, потому что писать мне удается только по ночам. Я безумно устал, но не прекращаю работы. Мне тяжело, но я не хочу, чтобы ты беспокоилась. Не волнуйся, дорогая, не волнуйся насчет денег: когда я вернусь, то заработаю достаточно, обещаю тебе. По­жалуйста, не волнуйся и не переживай из-за этого. Ты же знаешь, что если я постараюсь, то смогу заработать».