Константин Якименко - Как удар молнии

• Название: Как удар молнии
• Автор: Константин Якименко
• Жанр: Научная Фантастика

---

«Кажется, так…»

«Итак, ты сказал — да. Хорошо. Но если ты можешь решить судьбу одного, то можешь ли решить судьбу десяти?»

«Я не… могут быть разные случаи…»

«Почему — разные? В чем разница? В чем? Если ты можешь принять решение для одного, что мешает тебе принять его для десяти? Для тысячи? Миллиона? Миллиарда?»

«Но это же совсем другое!..»

«Почему? Почему это другое? Где разница? Где проходит граница? Объяснишь?»

«Это все слишком сложно…»

«Ничего сложного! Подумай и скажи, может ли один принять решение за миллиард? За всех?»

«Я НЕ ЗНАЮ!»

«Это не ответ! Да или нет? ДА ИЛИ НЕТ? Д А И Л И Н Е Т???!!!»

* * *

Я очень долго шел к этому дню.

Мне приходилось быть предельно осторожным. Любой неверный шаг, любая ошибка или просто недосмотр, неучтение пусть даже ничтожного фактора могли привести меня к гибели, а весь мой план — к провалу. Но я научился осторожности и не допускал ошибок.

Я никогда не шел напролом. Я вообще — не шел. Я полз, медленно-медленно продвигаясь к очередной ключевой точке. Когда надо было, я срывался с места, чтобы мгновенно проскочить опасный участок — если я абсолютно точно знал, где именно после этого окажусь. Иногда я все равно вынужден был рисковать, но я всегда сводил риск к минимуму.

Я потратил очень много времени, чтобы нащупать подходы ко всем нужным людям. Мне требовалась настоящая, достоверная информация — и я находил себе осведомителей везде, где это было возможно. Им никогда не пришло бы в голову, что некто, ничем не примечательный на первый взгляд человек среди прочей чепухи задает им совершенно определенные вопросы для совершенно определенных целей. Я собирал сведения по крупицам, отделяя зерна от плевел. Поначалу было сложно — у меня не хватало опыта, и не сразу выработалось чутье, какой информации можно доверять, а какой — нет. Дважды я шел по ложному следу, но, к счастью, успевал остановиться раньше, чем этот след увел меня далеко в сторону, а то и в ловушку. Но со временем добытые мной знания начали складываться в нечто цельное, и чем четче вырисовывалась картинка, собранная из разбросанных по самым разным местам фрагментов головоломки, тем легче становилось добыть недостающие части.

Сначала я узнал, где ЭТО находится. Затем постепенно я выяснил, что ЭТО собой представляет. Оставались «сущие пустяки» — придумать план, как можно в ЭТО проникнуть. И — еще меньший пустячок — осуществить его.

Я расписал по пунктам, что мне нужно для осуществления плана, и вновь занялся поиском людей. Я находил их повсюду, множество кандидатов — таких, которые сразу казались подходящими, и таких, которые, на первый взгляд, не подошли бы ни при каких условиях. Но я никогда не делал поспешных выводов — я наблюдал за теми и другими. Почти никогда — сам: я пользовался косвенными источниками — любыми, которые могли бы оказаться хоть сколько-нибудь полезными. Мне нужны были хакеры, ломающие пароли компьютерных систем; взрывники, способные поднять на воздух целый аэродром, или же специализирующиеся на неприметных направленных взрывах; поставщики оружия, у которых можно добыть наиболее эффективные средства избавления человека от долгого мучения под названием «жизнь»; специалисты по обработке звука, могущие создать искусственный образец речи, неотличимый от настоящего голоса конкретного человека; медики весьма своеобразных специализаций. Я искал их, находил и делал выбор. Даже после этого я старался сам не идти с ними на контакт — нет, я только намечал возможные подходы, выискивал зацепки, нащупывал те тончайшие ниточки, за которые можно будет дернуть в нужный момент, чтобы получить именно ту ответную реакцию, которая требуется для приведения моего плана в исполнение.

Наконец я подвел итоги и понял, что все шестеренки для будущего механизма уже имеются в наличии. Оставалось только найти ведущий привод, который свяжет их вместе, соберет в единую целостную структуру, и тогда останется только привести его в движение, чтобы все детали тут же откликнулись и сработали в соответствии с их предназначением. Я сам не мог стать этим приводом — тогда мне пришлось бы открыться перед ними всеми, и уже вряд ли я смог бы сыграть роль главного исполнителя, которую себе отводил. Нет — пускай и по моей неявной указке, но дать старт машине должен был кто-то другой.

Но если я сумел отыскать и вовлечь в свой план такое количество людей — к тому же, в тайне от них самих — то найти это последнее, ключевое звено уже не составляло труда.

* * *

«Зачем ты живешь?»

«Э-э… что ты имеешь в виду?»

«Ну, ты же что-то делаешь в этой жизни… Зачем ты это делаешь? К чему ты стремишься?»

«Я… Я никогда не ставил перед собой этот вопрос.»

«Значит, самое время его поставить. Считается, что у человека в жизни должна быть цель. Какова твоя цель?»

«Не знаю… может быть, это глупо, неправильно, но… у меня нет цели!»

«Ты сам понимаешь, что ты сейчас сказал? Подумай хорошо!»

«Но это в самом деле так! Я ни к чему не стремлюсь и ничего не хочу! Я не доучился и бросил университет, вместо этого я выучился одному-единственному ремеслу, которое знаю досконально, и я не привык думать о завтрашнем дне. Может быть, потому, что я не могу быть уверен, наступит ли для меня этот день вообще.»

«Ни один человек не может быть в этом уверен, но другим это нисколько не мешает. Но ты ведь получаешь деньги, и на что-то их тратишь, может быть, ты хочешь получать их больше, может быть…»

«Нет! Мне нужны деньги только потому, что без них не проживешь. Мне вполне хватает, я никогда не торгуюсь, хотя если предложат больше — я, конечно, не отказываюсь. Но это не цель.»

«Значит, цели и в самом деле нет?»

«Значит, нет.»

«Хорошо. Запомни эти слова — это твои собственные слова. Но ведь когда-то раньше она у тебя была?»

«Да, наверное… Я хотел… не знаю… хотел сделать что-то особенное… Да у всех, наверное, так бывает — каждый думает, что может как-то изменить мир, сделать его лучше, что ли…»

«Ну и что потом?»

«А потом понял, что ни черта я не сделаю. Не могу сделать. И не хочу делать.»

«А что же другие?»

«Что — другие?»

«Почему ТЫ это понял, а другие — нет?»

«Я не понимаю…»

«Хорошо, спрошу иначе. Ты — не можешь сделать. А другие — могут?»

«Не знаю…»

«Как это „не знаю“, когда я тебе постоянно твержу: разницы нет! Если что-то может один, то это сможет и другой.»

«И что?»

«Это я тебя должен спросить — и что?!»

«Значит, никто ничего не может сделать?»

«Это я у тебя спрашиваю! Отвечай!»

«Значит, да. Никто ничего. Но почему? Значит, мир всегда был и всегда будет таким же дерьмом, как сейчас?»

«Да. А знаешь, почему?»

«Нет.»

«Потому что ЧЕЛОВЕК всегда был и будет таким же дерьмом!»

«Но… люди же есть разные…»

«Это только кажется. Они умеют прикрываться всякими красивыми словами. Любовь, мир, дружба, всеобщее благо… Ты ведь уже не веришь в эти сказки?!»

«Не знаю… Я иногда думаю: может, со мной что-то не то? Может, мне просто не повезло? Я не нашел чего-то, что нашли другие?»

«Нет. Тебе повезло больше, чем им.»

«Почему?»

«Потому что они все еще живут в плену своих заблуждений. А ты знаешь правду!»

«А может, было бы лучше, если бы я не знал?»

«Ты это у меня спрашиваешь? Посмотри вокруг! Ты хочешь жить так, как они? Можешь назвать человека, на место которого ты хотел бы себя поставить?»

«Не знаю… Большинство настолько тупы и примитивны… Изо дня в день делают одно и то же… Другие лезут к власти, и получают гору лишних ненужных проблем — зачем? Или с другой стороны… кто-то что-то творит, изобретает, но… Или это оказывается бессмысленно и никому не нужно, или… „Что бы мы ни делали, получается оружие.“ Разве у нас мало оружия? Зачем нам еще? Я не хочу так жить. Я не вижу вариантов. Я не вижу выхода! Это тупик, постоянный бесконечный тупик!»

«А ты уверен, что выход вообще есть?»

«Да ни в чем я не уверен! Я устал! Может, хватит на сегодня? После таких разговоров можно…»

«Что? Договаривай!»

«Пулю в лоб, вот что, черт бы тебя побрал!»

«Значит, ты в самом деле можешь сейчас прийти домой и пустить себе пулю в лоб?»

«Хм… нет, наверное…»

«Но почему? Если тебя здесь ничто не держит?»

«Да потому что я ничем не хуже их, вот почему! Я умру, а они будут жить дальше и ничего не заметят! Почему они могут просто так жить, а я — нет? Почему, почему?! Где же справедливость? Если все одинаковые, как ты говоришь, то в чем же дело?»

«Но ты же сам сказал — они тупы, примитивны…»

«Значит, по-твоему, это справедливо — что тупым живется лучше, чем умным?»

«Нет, не справедливо. Но так всегда бывает.»

«Верно. Но где же выход? Как это изменить?»

«Ты сам сказал. Никак. Никто не может ничего изменить.»