Татьяна Шишова - Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии

• Название: Статьи за 10 лет о молодёжи, семье и психологии
• Автор: Татьяна Шишова
• Жанр: Религия: прочее

---

Возьмите любую куклу «до эпохи Барби»: малыша — голыша, резиновую или пластмассовую девочку, принцессу с фарфоровым личиком, — и вы сразу заметите, что даже у самой расфуфыренной кукольной красотки не было тех форм взрослой женщины, которые есть у любой модификации Барби. Вроде бы пустяк, а на самом деле поистине революционный переворот. Традиционная кукла недаром лишена взрослых форм. Это прообраз ребенка. А девочка, играя, становится в опекающую материнскую позицию. Она воспроизводит действия взрослых: пеленает «дочку», кормит, укачивает, и таким образом с детства готовится исполнить главное предназначение женщины — материнство. С Барби же в «дочки — матери» толком не поиграешь. Какая из нее дочка? Нет, это скорее игра во «взрослую жизнь», для которой, кстати, в «империи Барби» предусмотрена масса атрибутов: особняки и машины, кареты, бассейны с зонтиками и лежаками, мужья и любовники…

— Но в старину девочки из богатых семей тоже играли с разряженными куклами, изображавшими светских дам, — возразит какой-нибудь знаток дворянского быта.

Да. С той только разницей, что играл таким образом очень узкий слой детей. И воспроизводили они в игре модели поведения взрослых женщин своего круга. Это тоже была репетиция реальной жизни, подготовка к роли светской дамы. А к чему готовятся современные девочки, играя в Барби? Разве их мамы и бабушки живут в антураже голливудских звезд? И стоит ли потом удивляться обилию малолетних проституток, которые идут на панель вовсе не из-за куска хлеба, а мечтая о шикарной жизни?

Кроме того, для дворянок светские рауты и визиты были не просто увеселением. Выражаясь современным языком, это были «общественные связи», public relations. В определенном смысле это была их «работа». Сейчас же подавляющее большинство женщин так не живет, и жизнь Барби вполне справедливо воспринимается детьми как сплошная праздность, на которую ребенок может подсознательно нацеливаться, перенося модели ролевой игры в реальность.

Причем тут уроки, помощь по дому, уход за младшим братом или сестрой?

Облик человека является отражением его сущности. Так и внешность Барби предполагает определенную линию поведения. Не забывайте, с какой целью была когда-то создана эта кукла.

Приведу пример из жизни 11–летней Алины, которую привела на занятия в наш психологический кукольный театр мама, обеспокоенная тем, что у дочери в дневнике сплошные двойки и к тому же еще не клеятся отношения ни с родителями, ни с младшей сестренкой, ни с одноклассниками.

Алина приносила на занятия целую кучу Барби и Кенов, изображая себя оторвой с рыже — фиолетовыми волосами и старательно подражая интонациям героинь западных мультфильмов и телесериалов. Остальные персонажи были ничуть не лучше. Когда Алина показывала на ширме кукольного театра свои конфликты с одноклассницами или сестрой, создавалось впечатление, что ссорятся проститутки. Они делили «дружков», завидовали чужим «шмоткам». И даже вроде бы раскаявшись, не упускали случая сказать друг дружке какую-нибудь гадость. Вот, например, Алина показывает сцену примирения двух сестричек. Они ссорились из-за платьев, а Алина, по нашему заданию, должна была научить их жить дружно.

Первая сестричка: «Ну, вообще — то, у меня платье тоже ничего, модное, в дорогом магазине куплено. Но твое мне все-таки нравится. Ты мне его дашь поносить?»

Вторая (напоминаю, что демонстрируется пример хорошего поведения! — авт.): «Дам. (Сквозь зубы) Когда похудеешь.»

Внешне же девочка была антиподом своей героини: сутулой, свехзастенчивой, типичным гадким утенком. Только лебедь, которым утенок мечтал стать, когда вырастет, был из «Ямы» Куприна, а не из сказки Андерсена.

Игрушки для «полового воспитания»

С темой Барби перекликается и тема игрушек для так называемого «полового воспитания», которые в последнее время появились на прилавках. Я имею в виду кукол с половыми органами. В журналах для родителей уверяют, что это очень полезно для «половой самоидентификации ребенка». Хотя остается открытым вопрос: как же столько веков подряд дети «самоидентифицировались» без подобных игрушек?

На самом деле подобные игрушки — одно из начальных звеньев в цепи мероприятий, направленных на сокращение рождаемости. В разработке этой политики участвовало много западных психологов и психиатров, была поставлена не одна сотня экспериментов. «Игрушки для полового воспитания» действительно воспитывают. Только не хорошего семьянина или гармонично развитую личность, на что надеются родители, верящие «прогрессивным» журналам, а их прямую противоположность.

Но и это еще не все! Я уже видела в продаже натуралистично изображенных мальчиков с… девичьими бантиками на лысой головке!

Сценка на миниатюрном базаре возле нашего метро.

— А бантик зачем? — изумляется женщина, разглядывая такую игрушку.

— А я почем знаю? — пожимает плечами продавщица. — Наверное, на фабрике перепутали… у нас вся партия такая. Да вы бантик снимите, если не нравится, и все дела. А вообще-то игрушка хорошая, оригинальная… Я своему внуку уже купила.

Как вам такое «развитие половой самоидентификации»?

Самые лучшие игрушки — природные

«Это камешки, песок, шишки, палочки, лоскутки. Они могут быть всем, — говорит д-р психологических наук Вера Васильевна Абраменкова, посвятившая не один год своей жизни изучению того, как влияют современные игрушки на психику детей. — А чем может быть машинка? Только машинкой. (Правда, если это грузовик, то, вероятно, он может стать еще и ящиком для хранения кубиков, кроватью для мишки или каретой для путешествий кота и проч. А чем может быть электронная игрушка с четырьмя кнопками? Совершенно очевидна ее монофункциональная однозначность — нажимай на кнопки и все!»

А мой младший сын, ему тогда было одиннадцать, увлекся игрой в… пуговицы. Он набрал их с полтысячи, выпрашивал у родственников и знакомых. Но не для того, чтобы просто разложить по мешочкам в качестве коллекции. Это были знатные рыцари, простые солдаты, мирные горожане. Для каждого (!) он придумал свою сказочную историю и потом разыгрывал на паласе-то с друзьями, а то и один — увлекательные баталии, сочинял захватывающие приключения. И очень гордился тем, что таких игрушек и такой игры нет больше ни у кого.

Ночной зоопарк

Взрослый человек обычно оценивает игрушки, исходя из своих взрослых представлений о красивом, смешном или страшном. Конечно, его не напугает плюшевый тигр, даже если он будет копией настоящего и сделан чуть ли не в полную величину. Сейчас в моде звери, выполненные так натуралистично, что их почти не отличить от настоящих, и многим родителям это нравится. Честно говоря, они и мне еще недавно казались симпатягами.

Но побывав в квартире, где громадное зверье смотрело на меня со всех сторон: со шкафа, дивана, пуфика и тумбочки для белья, и главное, понаблюдав за пятилетней девочкой, страдавшей энурезом, я вдруг поняла, что такой зоопарк способен вызвать у ребенка нешуточные страхи. Особенно ночью.

Мама не поверила, но, вероятно, все же насторожилась. Во всяком случае, через несколько дней, заглянув часов в одиннадцать ночи к дочке в комнату и слегка отодвинув одеяло, которым Даша укуталась с головой, увидела глаза, в которых застыл неподдельный ужас.

— Что с тобой, Дашенька? — заволновалась мама.

Ребенок приложил палец к губам и еле слышно произнес:

— Молчи, съедят. Они только днем игрушки, а ночью живые.

Конечно, подобные фантазии могут возникнуть у впечатлительного дошкольника и по поводу самых традиционных игрушек, но степень вероятности этого несоизмеримо меньше.

Мой ласковый и нежный монстр

Еще опасней для детской психики увлечение игрушечными монстрами и монстриками, киборгами, троллями и проч. Короче, всеми теми персонажами, которые можно по-русски обозначить словом «чудовище». Даже если они будут с виду не такими уж и страшными, обольщаться не стоит. Игрушка не просто забава. Она дает детям яркие, запоминающиеся образы, и от того, какими они будут, во многом зависит формирование их морально-нравственных представлений, картины миры. Какие чувства укореняются в душе ребенка, когда он привязывается к монстру, начинает его любить? А если ребенок будет с монстром играть, это неизбежно произойдет — с нелюбимыми игрушками дети не играют. Значит, он начнет видеть в безобразии что-то привлекательное, видеть в зле, которое в детском возрасте прочно ассоциируется с понятием «некрасивый», добро. Таким образом, понятия добра и зла будут размыты, еще не успев толком оформиться.

А ведь детское сознание недаром так устроено, что не воспринимает полутонов и нюансов. Или — или. Или плохой, или хороший. Или добрый, или злой. Или можно, или нельзя. А если сегодня можно, а завтра то же самое нельзя, возникает волнение, возмущение, протест, в глубине которых таится страх. И это понятно: окружающий ребенка мир сложен, часто непостижим, ему нужны простые, четкие ориентиры, чтобы чувствовать себя в безопасности. Потом, когда человечек повзрослеет, к нему придет способность различать оттенки понятий, качеств и отношений. Но сперва нужно заложить базу. На шатком фундаменте прочного здания не построишь.