Любомир Николов - Червь на осеннем ветру

• Название: Червь на осеннем ветру
• Автор: Любомир Николов
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2004

НИКОЛОВ Любомир (10.01.1950)

…Подлинная известность пришла к автору после публикации повести «Червь на осеннем ветру» (Червей под есенен вятър, 1986; рус. — 1989), принесшей автору премию Европейского конгресса писателей-фантастов (ЕВРОКОН, 1987). Исследуя феномен массовой культуры и ее влияния на человеческое сознание, автор делает героем повествования персонажа «продвинутой» разновидности компьютерной игры-видеона, осознавшего себя самодостаточной личностью и восставшего против творцов-«демиургов». Оригинальной выглядит попытка автора использовать в рамках одного текста языковые и повествовательные пространства «космической оперы» (в 1-й части) и социально-психологической прозы, очевидны аллюзии с рассказом Лино Альдани «Онирофильм». В конечном же итоге «Червь…» — одна из самых утонченных притч об ответственности творца (будь то писатель, художник или режиссер) за свое творение.

Евгений В. ХАРИТОНОВ

---

Лес поредел, и вскоре человек и пантера вышли на альпийский луг. До перевала оставалось рукой подать. Взбираясь в гору, Грэм пытался восстановить оборвавшуюся нить воспоминаний. Итак, он решил отправиться к старому звездолету Балта Троола. Огоньки не нападали, пока он собирался, и позволили беспрепятственно покинуть дом. Когда они перевалят через горы, их ждет еще очень долгий путь к звездолету. А пока — еще несколько часов подъема, и они на вершине.

Время старательно отшлифовало белые камни, среди которых почти не росла трава. В лицо хлестал пронизывающий горный ветер. Последние несколько шагов до вершины горы, и Грэм выпрямился в полный рост. Отсюда казалось, что горы разделили мир надвое — от горизонта до горизонта. Далеко слева через хребет лениво переползали тучи, чтобы затем серым водопадом обрушиться вниз. Справа в небо вонзался высокий, увенчанный голубовато-белой шапкой снега пик. Названия у него не было — Грэм не любил давать названия. Имена нужны для общения, но совершенно бесполезны, когда ты единственный хозяин целого мира.

Он еще немного постоял, вдыхая холодный чистый воздух и любуясь крутыми склонами неприступной вершины, а затем перевел взгляд на раскинувшуюся далеко внизу гладкую равнину, так напоминавшую ту, что видна из окна его дома. С одной лишь разницей — эту долину, залитую солнцем, изрезала широкая, полноводная река.

— Идем, Дебора, — сказал Грэм и первым зашагал вниз по склону.

Их снова встретил дремучий лес узловатых, искалеченных зимними бурями деревьев и стариков-великанов в десять обхватов. Ветер улегся, и теперь кругом властвовали тишина и спокойствие, от земли шел запах прелой листвы. Местами подпочвенные воды превратили землю в черную глину. Воды на этом склоне было в изобилии. Бессчетное число ручейков упрямо стремились вниз, к долине, большинство из них так и уйдут снова в землю, не набрав силы. Но временами им приходилось преодолевать и более серьезные потоки, сумевшие проложить собственное русло, засыпанное обломками сухих ветвей. Дебора с легкостью перепрыгивала препятствия, а вот Грэму пришлось попотеть, пробираясь через сплетения ветвей.

Они уже прошли половину пути, когда решили наконец сделать привал и пообедать на широкой поляне у бурного горного ручья. Дебора самостоятельно извлекла из ранца мясные консервы; подцепив когтем колечко, ловко сорвала крышку и, разлегшись на траве, с блаженным видом принялась трапезничать.

Устроившись на берегу под высоким, похожим на папоротник кустом, Грэм задумчиво смотрел на ручей, теребя в пальцах надкушенную галету. Прозрачные струи весело бились о камни, перепрыгивали их и неслись дальше, тут и там вскипали холодной белой пеной многочисленные миниатюрные водовороты. Над чистым песчаным дном кружили мелкие рыбешки.

Внезапное бегство нарушило привычное течение жизни Грэма. Впервые он отчетливо осознал, что без звездолета и связи подобен жертве кораблекрушения, оказавшейся на необитаемом острове. Десятки световых лет отделяли его от самых близких людей. Спокойная, такая знакомая и понятная планета в одночасье превратилась в ловушку. Одна надежда на отцовский звездолет.

Едва подумав о звездолете, он снова почувствовал прикосновение тревоги: может, память опять ему бесстыже изменяет? И в ту же секунду корабль встал перед его мысленным взором с почти голографической отчетливостью — таким, каким он запомнил его несколько лет назад. Гигантское архаичное веретено из черного металла, опираясь на массивные стабилизаторы, целилось в голубое небо заостренной верхушкой. Грэм снова ощутил тот трепет, охвативший его тогда, в шахте подъемника. Автоматика за несколько десятилетий пребывания под открытым небом ничуть не испортилась и послушно доставила его к люку. Мрачные коридоры, освещенные лишь тусклыми аварийными лампами, недружелюбно встретили непрошеного гостя в легкомысленных шортах и пестрой майке. Воздух внутри пропитался запахами старого металла и давно бездействующих механизмов. Но звездолет был жив, он лишь дремал и в любой момент был готов подчиниться команде пилота. И тогда он пронзит тонкую пленку атмосферы и вырвется в родную стихию.

«Даже теперь вряд ли что-то изменилось», — подумал Грэм. Однако воспоминания не на шутку его растревожили. Приступов амнезии больше не было, но слишком уж послушно, как по заказу, память воспроизводила нужные кадры. Но больше всего Грэма беспокоило то, что это были не обыкновенные воспоминания. Время словно бы возвращалось вспять, и Грэм заново и слишком отчетливо переживал тот миг, о котором подумалось, — во всех мельчайших подробностях: с ароматами, звуками, зрительными образами и даже тактильными ощущениями… Как много странностей за один день!

Он поморщился, склонил голову и наткнулся взглядом на недоеденную галету. Аппетита не было, поэтому он просто выбросил галетку в ручей, и плывшие по течению рыбешки тут же устремились к еде.

Грэм встал и принялся собирать ранец. Дебора все еще грелась на солнышке. Казалось, она дремлет, но на самом деле ни одно движение друга не ускользало от ее внимания.

— Грэм, ну, может, еще чуток отдохнем? — умоляюще протянула пантера.

— Нет, нам пора, — сказал Грэм, закидывая ранец на спину. — У нас слишком мало времени.

Он боялся признаться даже самому себе, но вовсе не загадочные огоньки внушали ему опасения. Во время выполнения миссий он влипал и не в такие передряги. Возможно, лучшим было остаться дома и подождать, как будут развиваться дальнейшие события. Логика и опыт подсказывали, что именно так он и должен был поступить. Настоящий ужас пробуждал в нем тот бардак, воцарившийся в его сознании. Он пытался убедить себя в том, что странные срывы памяти устроили огоньки, но что-то внутри подсказывало: «Все дело в тебе самом, внешние обстоятельства тут ни при чем».

Он где-то читал, что, когда человек сходит с ума, он не отдает себе в этом отчета. «Развинтившееся» сознание объясняет симптомы болезни исключительно внешними обстоятельствами. Конечно, в отличие от сумасшедшего он отдавал себе отчет в том, что с его сознанием что-то происходит, да только что с того?

Склон постепенно становился более пологим. Время от времени в лесу встречались поляны, с которых хорошо просматривалась равнина. Направление Грэм выбрал правильное, так что спускались они как раз к берегу реки. Лес закончился на краю широкой полосы песчаных наносов. Кое-где из песка торчали оголенные весенним половодьем корни деревьев.

Сбросив ношу на песок, Грэм извлек прикрепленный к ранцу миниатюрный виброрезак. Критически оглядел его — пожалуй, не самое лучшее орудие для валки леса. Ну ничего, на этот случай он припас кое-что другое.

Несколько минут спустя ствол выбранного Грэмом дерева захлестнула тонкая металлическая нить, связанная с вибратором и дополнительной ручкой. Надавив красную кнопку, Грэм почувствовал мелкую, едва уловимую вибрацию зажатого в руке приспособления и медленно потянул на себя нить. Она вошла в ствол как нож в масло и вышла наружу с другой стороны. Дерево осталось на прежнем месте, но, стоило Грэму с Деборой упереться в ствол, крона заволновалась и великан стал медленно крениться.

Вскоре с десяток мощных деревьев уже лежало, подмяв под себя подлесок. Переключив резак в другой режим, Грэм принялся освобождать стволы от веток. Наконец вместе с Деборой они откатили готовые бревна к воде и приступили к сооружению плота. Пантера оказалась незаменимой помощницей: улегшись поперек бревен, она впивалась в них когтями и плотно притягивала друг к другу, пока Грэм обматывал их тонким синтетическим фалом.

К четырем часам плот был готов — шесть метров на четыре, посередине большой шалаш и очаг из обмазанных глиной камней. С большим трудом они столкнули свое творение на воду и прыгнули на влажные, терпко пахнущие смолой бревна. Широко расставив ноги, Грэм уперся длинным шестом в дно и вывел плот на середину реки. Поначалу едва заметно, а затем все быстрее и быстрее течение понесло их самопальный «ковчег» к цели. Отныне руководство дальнейшим путешествием брала на себя река. Грэм положил шест и только теперь обнаружил, что вымок до нитки. Он разделся и распластал одежду на стенках шалаша, после чего с чувством выполненного долга извлек из ранца складной спиннинг.

Дебора улеглась рядом и принялась вылизывать мокрую шерстку, однако не забывая поглядывать на красный поплавок, волочившийся за плотом. Но рыба отказывалась клевать. Разморенный Грэм сидел на краю плота, свесив ноги в прохладную воду. К нему наконец вернулось почти забытое за день ощущение покоя. Думать о неприятностях не хотелось. Река поможет.

И вдруг леска вздрогнула и натянулась. В двух метрах за кормой дернулся и скрылся под водой поплавок. Охваченный азартом заправского рыболова, Грэм тут же подсек. Рыбина попалась крупная. Рыба отчаянно боролась за жизнь, но постепенно слабела, и Грэм стал подтягивать ее к поверхности. Крупное серебристое тело мелькнуло рядом с плотом, скрылось, снова показалось. Припав животом к бревнам, Дебора подползла к самому краю плота, и, когда в воде снова блеснула спина рыбы, пантера стремительно выбросила вперед черную лапу. Сигарообразное тело рыбины шлепнулось на бревна.