Дуглас Боттинг - Джеральд Даррелл. Путешествие в Эдвенчер

• Название: Джеральд Даррелл. Путешествие в Эдвенчер
• Автор: Дуглас Боттинг
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-010245-3

Имя Джеральда Даррелла известно всем, кто интересуется миром живой природы и неравнодушен к тому, в каком состоянии достанется планета нашим потомкам.

Даррелл стал, по зову сердца, одним из первых экологов в те времена, когда о движении "зеленых" еще никто не помышлял. Мечта о собственном зоопарке, где он попытается собрать и развести животных, которым грозит вымирание, зародившаяся у него еще в детстве, воплотилась в действительность в его зрелые годы на британском острове Джерси.

Его путешествия в самые потаенные уголки земного шара в поисках экзотических животных послужили материалом для его замечательных книг, сразу ставших бестселлерами благодаря искрящемуся юмору и неутомимой жизнерадостности их автора.

А эта авторизованная биография, написанная Дугласом Боттингом - известным писателем и сценаристом студии Би-би-си, поможет узнать о тех счастливых и печальных эпизодах личной жизни Джеральда Даррелла, которые не вошли в главы его книг.

---

Ну достаточно об этом».

31 июля Джеральд отправил Ли удивительное письмо. Начиналось оно с мучительного, безжалостного самобичевания, а заканчивалось трогательным признанием в любви к миру и к женщине, которой он восхищался.

«Моя дорогая Макджордж,

ты говоришь, что стоит лишь записать все на бумаге, как мысли проясняются. Что ж, тебя ждет довольно занудливое письмо, в котором я попытаюсь разобраться в себе. Ты можешь читать и перечитывать его в ужасе от того, что связалась с подобным человеком. Вдохни поглубже.

Начнем с того, что я люблю тебя так глубоко и страстно, как никогда не любил никого в своей жизни. Может быть, это тебя удивляет, но и меня удивляет не меньше. Но, спешу добавить, не потому, что ты не заслуживаешь любви. Совсем нет. Это оттого, что я поклялся себе больше не влюбляться ни в одну из женщин. Во-вторых, я никогда не испытывал прежде ничего подобного, и сила моих чувств меня пугает. В-третьих, я никогда не думал, что другой человек может полностью проникнуть в мои мысли и сны, затмив все вокруг. В-четвертых, я никогда не думал, что человек — даже влюбленный человек — может быть так глубоко поглощен другим человеком, что даже минута, проведенная в одиночестве, будет казаться ему целым веком. В-пятых, я никогда не надеялся и не мечтал, что смогу найти все мне необходимое в одном человеке. Я не идиот, чтобы верить в подобную чушь. Но в тебе я нашел все, о чем мечтал: ты красива, весела, щедра, добра, восхитительно женственна, сексуальна, очень разумна и соблазнительно глупа. Я не мечтаю ни о чем, кроме того, чтобы быть с тобой, слушать тебя и смотреть на тебя, спорить с тобой, смеяться с тобой, показывать тебе мир и делить его с тобой, наслаждаться сокровищами твоего восхитительного ума, ласкать твое прекрасное тело, помогать тебе, защищать тебя, служить тебе и давать тебе подзатыльники, когда мне будет казаться, что ты не права… Не будет преувеличением сказать, что я — единственный человек в истории, которому удалось найти клад на другом конце радуги.

Но, несмотря на все вышесказанное, давай поговорим о деталях. Не хочу тебя пугать, но… У меня есть пара недостатков. Незначительных, спешу добавить. Например, меня считают очень властным. Я поступаю так из самых лучших побуждений (все тираны так говорят!), но порой могу обидеть окружающих, не подумав. Ты должна будешь предупреждать меня, дорогая, потому что в браке подобное поведение нетерпимо.

Теперь о втором недостатке. Это не столько изъян моего характера, как порождение обстоятельств. Дорогая, я хочу, чтобы ты была независимой, и сделаю все для этого. Но ты должна согласиться с тем, что я тоже имею право на независимость… Я хочу сказать, что ты не должна обижаться, если порой к тебе будут относиться просто как к моей жене. Всегда помни, что ты теряешь одно, зато приобретаешь другое. Я сумел добиться определенной известности, поэтому иногда ты будешь жить в моей тени. Ничто так не огорчает меня, как это обстоятельство, но тебе придется с этим примириться.

Третий (и весьма существенный) недостаток: ревность. Не думаю (благодарение богу), что ты представляешь себе, что такое это чувство. Я знаю, что ты ревновала к жене и ребенку Линкольна, но такую ревность я называю нормальной. К глубокому сожалению, я ревнив совершенно иначе. Во мне живет настоящий монстр, который лишает меня чувства юмора и здравого смысла. Во мне пробуждается мистер Хайд, бесцеремонно отталкивающий доктора Джекила в сторону. Мой Хайд сильнее здравого смысла, и, как бы я ни пытался, мне с ним не справиться. Я отлично знаю, что во мне живет это чудовище, и умею его контролировать. Если его ничто не разбудит, все будет в порядке. Но тут я встретил тебя и почувствовал, что мой монстр пробуждается. А когда ты рассказала мне о Линкольне и прислала то ужасное письмо, он обрел силу. Я стал жестоким, злым, глупым, нелогичным. Тебе никогда не понять, как разрушительна ревность сама по себе. Это физическая боль, словно ты выпил кислоту или проглотил горя. чий уголь. Это самое ужасное из чувств. Ты не можешь помочь мне, и никто не может. Я не могу с этим справиться, как бы ни пытался. Я не хочу, чтобы во время нашей свадьбы в церкви присутствовали твои бывшие приятели. В день нашей свадьбы мы с тобой должны быть счастливы, а я не смогу быть счастливым, если в церкви будет полно твоих бывших. Вступая с тобой в брак, я не думаю о прошлом — только о будущем. Я не хочу, чтобы мое прошлое омрачало наше будущее. Но и твое прошлое должно остаться позади. Помни, что я ревную тебя, потому что люблю. Нельзя ревновать к тому, к чему ты безразличен. Ладно, о ревности хватит. А теперь я расскажу тебе…»

И после этого идет замечательное стихотворение в прозе, восхитительная, торжественная картина мира, который Джеральд воспринимал всем своим существом.

«Я видел тысячи закатов и восходов: на земле, когда солнце заливало золотистым светом леса и горы; на море, когда кровавый апельсин погружался или выныривал из разноцветных облаков над бескрайним океаном. Я видел тысячи лун: осенние луны, напоминавшие золотые монеты, зимние луны, белоснежные, словно лед, молодые луны, похожие на перья лебедят.

Я видел моря — разноцветные, словно шелк, и ярко-голубые, как грудка зимородка, прозрачные, как стекло, и темные, мрачные, покрытые пеной, бушующие и непокорные.

Я ощущал на лице ветер, прилетевший с Южного полюса, тоскливый и рыдающий, как потерявшийся ребенок. Я чувствовал ветер, нежный и тёплый, как дыхание возлюбленной. Морской бриз приносил мне запах соли и гниющих водорослей. Ветер тропического леса был пронизан ароматами леса, запахом миллионов цветов. В моей жизни были и шторма, безжалостно терзающие океан, и нежные, тихие ветерки, ласкающие кожу, как лапка котенка.

Я знал тишину: холодную земную тишину на дне только что вырытого колодца; безжалостную, каменную тишину глубокой пещеры: горячую, одурманивающую полуденную тишину, когда все замерло и погрузилось в молчание под палящими лучами солнца; тишину, наступающую, когда заканчивается великая музыка.

Я слышал пронзительные крики летних цикад, которые буквально проникают в твои кости. Я слышал кваканье древесных лягушек, сложное, словно кантата Баха. Я видел миллионы изумрудных светлячков, перелетающих с ветки на ветку. Я слышал крики кеа над серыми ледниками. Они переругивались, спеша к морю, как старики. Я слышал хриплые крики сов. Я слышал, как морские котики соблазняют своих гладких, золотистых подруг, слышал сухое стаккато гремучих змей, пронзительный писк летучих мышей и властные грудные звуки, издаваемые горделивыми лесными оленями. Я слышал, как волки воют на луну зимой, как медведи заставляют лес содрогаться от своего рева. Я слышал писк, ворчание и мурлыканье тысяч разноцветных рыбок на коралловых рифах.

Я видел сверкающих колибри над малиновыми цветами. Они жужжали, как целый рой пчел. Я видел летучих рыб, стремительно проносящихся над синими волнами как серебристые стрелы. Входя в воду, они оставляли за собой дрожащую серебряную линию. Я видел, как колпицы летят домой, словно малиновые полотнища, проносящиеся в небе. Я видел китов, черных, как деготь, всплывающих среди васильково-синего моря и выпускающих версальские фонтаны с каждым выдохом. Я видел бабочек, порхающих между цветов под лучами жаркого солнца. Я видел тигров, яростно спаривающихся среди высокой травы. На меня набрасывался разъяренный ворон, черный и блестящий, словно копыто дьявола. Я лежал в теплой, словно парное молоко, и нежной, как шелк, воде, а вокруг меня резвились дельфины. Я видел тысячи животных и тысячи замечательных мест… но —

Все это я сделал без тебя. Это моя беда.

Все это я хочу сделать с тобой. Это моя радость.

Все это я с радостью бы отдал за одно мгновение рядом с тобой, за твою улыбку, твой голос, твои глаза, твои волосы, губы, тело, за твой удивительный, живой разум, открывать сокровища которого доставляет мне такую радость».

В этот момент Джеральда стала мучить ужасная мысль, которая не оставляла его в течение нескольких дней. Он глубоко любил Ли, но в то же время боялся, что со временем она изменится и станет другим человеком. Она любила поесть почти так же, как и он, но во что его превратило неумеренное обжорство? Хотя Ли по-прежнему оставалась такой же гибкой, как и в тот день, когда он впервые ее увидел, внутри каждой тоненькой девушки живет толстуха и поджидает момента, когда сможет выбраться наружу. Этого не должно было случиться. Джеральд изучил все возможные диеты. Наиболее жесткой была диета клиники Майо — только грейпфруты, морковь, отварной салат, вода, чай без молока, безалкогольные напитки. Тогда он отправил Ли длинное письмо, в котором описывал все ужасы тучности. Вместе с письмом он отправил и собственное стихотворение, названное «Ода пище».

Ли Вильсон Макджордж

Сказала: «Я люблю поесть,