Евгений Евтушенко - Братская ГЭС

• Название: Братская ГЭС
• Автор: Евгений Евтушенко
• Жанр: Поэзия

---

ПЕСНЯ НАДСМОТРЩИКОВ

Мы надсмотрщики,
мы -
     твои ножки,
                 трон.
При виде нас
             морщится
                      брезгливо
                                фараон.
А что он без нас?
Без наших глаз?
Без наших глоток?
Без наших плеток?
Плетка -
         лекарство,
хотя она не мед.
Основа государства -
надсмотр,
         надсмотр.
Народ без назидания
работать бы не смог.
Основа созидания -
надсмотр,
         надсмотр.
И воины, раскиснув,
бежали бы, как сброд.
Основа героизма -
надсмотр,
         надсмотр.
Опасны,
        кто задумчивы.
Всех мыслящих -
                к закланью.
Надсмотр за душами
важней,
         чем над телами.
Вы что-то загалдели?
Вы снова за нытье?
Свободы захотели?
А разве нет ее?
(И звучат не слишком бодро
голоса:
        «Есть!
                Есть!» -
то ли есть у них свобода,
то ли хочется им есть!)
Мы -
     надсмотрщики.
Мы гуманно грубые.
Мы вас бьем не до смерти,
для вашей пользы, глупые.
Плетками
          по черным
спинам
       рубя,
внушаем:
         «Почетна
работа
       раба».
Что о свободе грезить?
Имеете вы, дурни,
свободу -
          сколько влезет
молчать,
         о чем вы думаете.
Мы - надсмотрщики.
С нас тоже
           пот ручьем.
Рабы,
      вы нас не можете
упрекнуть
          ни в чем.
Мы смотрим настороженно.
Мы псы -
         лишь без намордников.
Но ведь и мы,
              надсмотрщики, -
рабы других надсмотрщиков.
А над рабами стонущими, -
раб Амона он -
надсмотрщик всех надсмотрщиков,
наш бедный фараон.

П и р а м и д а   п р о д о л ж а е т:

Но за рабство рабы не признательны.
Несознательны рабы,
                     несознательны.
Им не жалко надсмотрщиков,
                           рабам,
им не жалко фараона,
                     рабам, -
на себя не хватает жалости.
И проходит стон по рядам,
стон усталости.

ПЕСНЯ РАБОВ

Мы рабы... Мы рабы... Мы рабы...
Как земля, наши руки грубы.
Наши хижины - наши гробы.
Наши спины тверды, как горбы.
Мы животные. Мы для косьбы,
молотьбы, а еще городьбы
пирамид, - возвеличить дабы
фараонов надменные лбы.
Вы смеетесь во время гульбы
среди женщин, вина, похвальбы,
ну а раб - он таскает столбы
и камней пирамидных кубы.
Неужели нет сил для борьбы,
чтоб когда-нибудь встать на дыбы?
Неужели в глазах голытьбы -
предначертанность вечной судьбы
повторять: «Мы рабы... Мы рабы...»?

П и р а м и д а   п р о д о л ж а е т:

А потом рабы восставали,
фараонам за все воздавали,
их швыряли под ноги толп...
А какой из этого толк?
Я,
   египетская пирамида,
говорю тебе,
             Братская ГЭС:
столько в бунтах рабов перебито,
но не вижу я что-то чудес.
Говорят,
          уничтожено рабство...
Не согласна:
             еще мощней
рабство
         всех предрассудков классовых,
рабство денег,
                рабство вещей.
Да,
    цепей старомодных нет,
но другие на людях цепи -
цепи лживой политики,
                      церкви
и бумажные цепи газет.
Вот живет человечек маленький.
Скажем, клерк.
              Собирает он марки.
Он имеет свой домик в рассрочку.
Он имеет жену и дочку.
Он в постели начальство поносит,
ну а утром доклады подносит
изгибаясь, кивает:
                    «Йес...»
Он свободен,
             Братская ГЭС!
Ты жестоко его не суди.
Бедный малый,
              он раб семьи.
Ну а вот
          в президентском кресле
человечек другой,
                   и если,
предположим, он даже не сволочь,
что он сделать хорошего сможет?
Ведь, как трон фараона,
                        без новшеств
кресло -
         в рабстве у собственных ножек.
Ну а ножки -
             те, кто поддерживают
и когда им надо,
                 придерживают.
Президенту надоедает,
что над ним
             чье-то «надо!» витает,
но бороться поздно:
                     в их лести
кулаки увязают,
                как в тесте.
Президент сопит обессиленно:
«Ну их к черту!
                 Все опостылело...»
Гаснут в нем благородные страсти...
Кто он?
        Раб своей собственной власти.
Ты подумай,
            Братская ГЭС,
в скольких людях -
                   забитость,
                              запуганность.
Люди,
      где ваш хваленый прогресс?
Люди,
      люди,
            как вы запутались!
Наблюдаю гранями строгими
и потрескавшимися сфинксами
за великими вашими стройками,
за великими вашими свинствами.
Вижу:
      дух человеческий слаб.
В человеке
           нельзя
                  не извериться.
Человек -
          по природе раб.
Человек
        никогда не изменится.
Нет,
     отказываюсь наотрез
ждать чего-то...
                 Прямо,
                        открыто
говорю это,
           Братская ГЭС,
я, египетская пирамида.

МОНОЛОГ БРАТСКОЙ ГЭС

Пирамида,
         я дочь России,
непонятной тебе земли.
Ее с детства плетьми крестили,
на клочки разрывали,
                     жгли.
Ее душу топтали, топтали,
нанося за ударом удар,
печенеги,
          варяги,
                  татары
и свои -
         пострашнее татар.
И лоснились у воронов перья,
над костьми вырастало былье,
и сложилось на свете поверье
о великом терпенье ее.
Прославлено терпение России.
Оно до героизма доросло.
Ее, как глину, на крови месили,
ну, а она терпела, да и все.
И бурлаку, с плечом, протертым лямкой,
и пахарю, упавшему в степи,
она шептала с материнской лаской
извечное: «Терпи, сынок, терпи...»
Могу понять, как столько лет Россия
терпела голода и холода,
и войн жестоких муки нелюдские,
и тяжесть непосильного труда,
и дармоедов, лживых до предела,
и разное обманное вранье,
но не могу осмыслить: как терпела
она само терпение свое?!
Есть немощное, жалкое терпенье.
В нем полная забитость естества,
в нем рабская покорность, отупенье...
России суть совсем не такова.
Ее терпенье - мужество пророка,
который умудренно терпелив.
Она терпела все...
                   Но лишь до срока,
как мина.
          А потом
                  случался
                           взрыв!

     П р е р в а л а   п и р а м и д а:

                              Я против
всяких взрывов...
                  Навиделась я!
Колют,
       рубят,
              а много ли проку?
Только кровь проливается зря!

Б р а т с к а я   Г ЭС   п р о д о л ж а е т:

Зря?
     Зову я на память прошлое,
про себя повторяя вновь
строки вещие:
              "...Дело прочно,
когда под ним струится кровь».
И над кранами,
               эстакадами,
пирамида,
          к тебе сквозь мошку
поднимаю ковшом экскаватора
в кабаках и боярах Москву.
Погляди-ка:
            в ковше над зубьями
золотые
        торчат купола.
Что случилось там?
                   Что насупленно
раззвонились колокола?

КАЗНЬ СТЕНЬКИ РАЗИНА