Владимир Гуляев - В воздухе илы

• Название: В воздухе илы
• Автор: Владимир Гуляев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Огненно-красные и ярко-зеленые трассы, извиваясь, местами переплетаясь, причудливой лентой в несколько километров понеслись навстречу друг другу... Струи вражеских снарядов в неистовом вихре плескались вокруг самолета. Мне был виден весь их путь от автомашины на земле до моего "ила". И каждое мгновение они могли вонзиться в мой самолет. Но отворачивать уже нельзя. Надо как можно скорее пригвоздить этих змей к земле, только в этом спасение. Не отпуская гашеток, чуть-чуть отжав ручку от себя, я пересек своими трассами квадратик машины на земле. Он вспыхнул ярким пламенем и задымил. А огненные струи сразу исчезли. Радость заполнила сердце. Сделано еще одно, пусть маленькое, но реальное дело на пути к нашей общей Победе!

10 апреля Кенигсберг был взят нашими войсками.

Через несколько дней, когда мы уже перелетели на аэродром Лабиау, я получил свой единственный выговор за все время службы в авиации. А произошло это так. С нашей эскадрильей изъявил желание лететь на боевое задание в качестве инспектирующего майор - начальник воздушно-стрелковой службы полка. Полетели мы шестеркой. Повел ее наш комэск Федор Садчиков. Вторым шел начальник ВСС. Третьим за инспектирующим Федор поставил меня, мы пошли на задание штурмовать артиллерийско-минометные позиции врага в нескольких километрах за линией фронта.

Перед ведущим встал вопрос: вести группу над облаками, где безопаснее, но затруднена ориентировка, или под облачностью? Садчиков принял решение идти выше. Подлетели мы к линии фронта уже на высоте 1900 метров, а за линией фронта, как нарочно, облачности нет. Хорошо, что мы набрали высоту. Уже где-то недалеко объект нашей атаки. Мы немного рассредоточились и начали маневрировать. Впереди идущий самолет майора стал то проваливаться вниз, то взмывать вверх. Повторяю его маневр. Держу его постоянно выше себя в поле своего зрения. Вдруг между самолетами возникли огромные черные шапки разрывов. Вражеские крупнокалиберные зенитные орудия открыли огонь по нашей шестерке. Самолеты стали маневрировать еще энергичнее. Бросив взгляд вниз, я заметил на земле какие-то вспышки. "Вот она, батарея зениток!" - мелькнула мысль.

Опять бросаю взгляд на землю в тот район, где мельком заметил вспышки. И опять на поле, недалеко от селения, крохотными огоньками мелькают вспышки, а возле самолетов вновь рвутся снаряды. Хватаю планшет. Вот селение, а дальше лесок. Вот поле. Это всего в сантиметре от линии фронта, нанесенной на моей карте. А может быть, здесь уже наши, и эти вспышки - огонь наших орудий? Черные же шапки просто совпадение? Вот-вот крыло накроет это поле и населенный пункт за ним... Но в самое последнее мгновение опять мелькают вспышки, и черные шапки вырастают совсем рядом. Не раздумывая больше ни секунды, кидаю самолет вниз и влево, провожая глазами оставшийся вверху самолет инспектирующего нас майора. С разворота машина идет в крутое пике. Сейчас нужно найти, где расположены вражеские зенитки. Пока я следил за впереди идущим "илом" и разворачивал свой самолет, я потерял почти неразличимую с такой высоты замаскированную батарею противника. Она была где-то там, на поле, между тем лесочком и населенным пунктом... Но где?

Пора выводить круто пикирующий самолет из разворота, а то потом придется доворачивать в обратную сторону. До предела напрягаю зрение, пытаясь хоть по каким-нибудь признакам найти эти проклятые зенитки. Но тут они сами помогают мне. Почти там, куда был направлен нос моего "ила", сверкнули вспышки орудийного залпа; и тут же перед самым самолетом разорвался снаряд. Машину швырнуло от взрывной волны, и она влетела в черное облако. В кабине запахло горелым толом. Поврежден самолет или нет? Раздумывать некогда. Чуть-чуть довернув, я открыл огонь из пушек и пулеметов. Когда трассы достигли земли, то я увидел, что они идут гораздо выше того места, где расположена батарея. Значит, все мои снаряды а пули летят мимо. Так они выиграют наш поединок! Несмотря на то, что самолет и так уже пикировал под углом 50 - 55 градусов, я еще отжал ручку: другого выхода не было. Меня подбросило, и я ударился головой о фонарь кабины. Теперь трассы легли точно в район расположения вражеской батареи. Можно пустить туда и эрэсы. Я открыл колпачок и два раза нажал на кнопку. Четыре огненных полосы понеслись к фашистским крупнокалиберкам. Кинул взгляд на высотомер. Высоты оставалось меньше 600 метров. Пора выводить! Нажав на кнопку бомбосбрасывателя два раза, потянул энергично ручку управления на себя, но самолет почему-то не выходит из пике. Тяну обеими руками - ничего не получается. Глянул на прибор скорости - 570. От огромной перегрузки могут "сложиться" крылья! Стремительно надвигается земля, а самолет упрямо не выходит из пике... "Триммер!" Быстро беру его на себя, и самолет послушно пошел за ручкой. Огромная перегрузка придавила меня к сиденью. Оставалось метров 50 до земли, когда самолет окончательно перешел в горизонтальный полет. Еще секунда, и не хватило бы высоты для вывода.

Я давно убрал газ, а "ил" все несся с огромной скоростью. Плавно переведя его в набор, стал осторожно маневрировать. Наконец, скорость упала до нормальной. Можно дать мотору наддув и нормально маневрировать. Самолет резко пошел в набор. Ставлю триммер в нормальное положение... Вдруг в наушниках раздается голос: "Молодец! Молодец! Давай еще один заходик!" Не могу понять, кто "молодец" и кому надо сделать еще заход. А-а, это, наверное, Садчиков с группой точно атаковал цель, и станция наведения довольна их работой. Ну, раз группа будет делать еще один заход, почему бы и мне не атаковать второй раз? Разворачиваю самолет и набираю высоту для второго захода. Вражеская батарея почему-то молчит. Наверное, еще не успели прийти в себя с непривычки: редко им достается. Обычно они работают спокойно, а тут... Пока они не очухались, надо им еще подбросить огоньку! Набрал я примерно 1000 метров и с разворота перевел машину в пике. А в наушниках не унимается радостный голос со станции наведения: "Правильно заходишь! Молодец! Открывай огонь!" Странно. Это, выходит, он мне говорит? Если мне, то я и без тебя знаю, как заходить и когда огонь открывать. Я даже обиделся. Поймав в перекрестие еле заметную с высоты позицию вражеской батареи, я стал попеременно нажимать на гашетки пушек и пулеметов. Трассы точно ложились в расположение цели. А радостный голос кричал в наушниках: "Молодец! Молодец!.."

Вражеская батарея молчала. За весь заход и атаку она не сделала ни одного выстрела. Мои трассы полосовали позицию вдоль и поперек. Расстояние до цели быстро сокращалось, и стали видны уже отдельные детали. Теперь стало ясно видно, что все мои шестнадцать двадцатипятикилограммовых бомб легли точно в расположении вражеской батареи: вся территория была испещрена воронками, которые еще дымились. Стволы двух орудий уткнулись в землю. Никакого движения возле других двух пушек не было заметно. Последний раз нажав на обе гашетки, я вывел самолет из пике. На высоте двадцати метров он пронесся над поверженными зенитками врага. Душа ликовала, а голос в наушниках все восклицал: "Молодец! Молодец!.."

Сейчас я был искренне благодарен тому человеку, который был там, на станции наведения, и радовался вместе со мной.

Поскольку это было всего в пяти километрах за линией фронта, то через 40 50 секунд я уже был над своей территорией. Сбавив обороты мотора, я стал оглядываться в надежде увидеть свою группу, возвращающуюся домой, - они ведь работали где-то недалеко, чуть дальше меня. Но сколько я ни крутил головой, никаких "илов" найти не мог. Что такое? Куда же они девались? Сделав два небольших круга, так и не дождавшись их, решил идти на аэродром самостоятельно. Возможно, они сделали один заход и удали домой раньше меня? А если они еще за линией фронта, то догонят, коль я пойду не спеша... На скорости 250 и пошел домой, все время оглядываясь. Через несколько минут заметил, что справа меня догоняет одинокий "ил". Странно. Кто бы это мог быть? Где же еще четыре? Скоро он догнал меня и, пристроившись, пошел рядом. Это был какой-то не наш "ил": у наших на фюзеляжах были нарисованы эмблемы со львами, а у этого ничего не было. Когда мы прилетели на аэродром, то выяснилось, что молодой летчик совсем из другой дивизии делал свой второй боевой вылет и после атаки потерял своих. Плутал, пока, на свое счастье, не увидел мой самолет. Так, совершенно случайно, я оказал услугу молодому заблудившемуся пилоту. Когда я зарулил на свою стоянку, то все наши самолеты уже были на месте. Они действительно сделали один заход и поэтому оказались дома раньше меня. Я спрыгнул на землю, механик Веденеев сказал мне, что все ушли на КП полка, где инспектировавший майор делает разбор боевого вылета. Конечно, сейчас же побежал туда. Майор уже начал разбор. И когда я попросил разрешения присутствовать, он, прервав меня, неприязненно сказал:

- А-а, явились! Интересно, где это вы были?

- Товарищ майор, я заметил вражеские зенитки и решил атаковать их.