Владимир Гуляев - В воздухе илы

• Название: В воздухе илы
• Автор: Владимир Гуляев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

...Машина резво катила по дороге, подпрыгивая на ухабах. Минут через сорок шофер затормозил и, высунувшись из кабины, крикнул:

- Летчики, приехали!

Мы, молодые летчики, стояли в кузове остановившегося грузовика и с недоумением озирались вокруг. Где же аэродром? Ведь кругом лес! Только полоса, расчищенная от леса, уходила узкой просекой вправо. Были видны замаскированные елками штурмовики Ил-2. Значит, все правильно, это и есть аэродром. Но как же тут летать?

Мы, недавно окончившие летные школы, привыкли к тому, что аэродром - это огромное ровное поле, где можно разбивать старт в любом направлении, откуда бы ни дул ветер. А тут? Здесь можно взлетать только в двух направлениях. Да и риск немалый: чуть уклонился на взлете - стеной стоит лес...

- Ну, все разгрузились? - нетерпеливо крикнул шофер.

Ребята брали свои вещички и прыгали из кузова, впервые "приземляясь" на свой аэродром. Неожиданно мы увидели, что к машине идет группа летчиков в зимних комбинезонах, унтах, шлемофонах, с пистолетами на боку и планшетками через плечо. Вот они, настоящие летчики-фронтовики! Как-то они нас встретят? Хотелось, чтобы они не разочаровались. Вдруг один из летчиков показался мне очень знакомым. Он тоже посмотрел на меня, и лицо его расплылось в улыбке.

Я не верил своим глазам. Среди "старичков" стоял мой однокашник, друг по Пермской авиашколе, балагур и весельчак Володька Сухачев. Я кубарем свалился с машины и оказался в объятиях друга.

Как мы были рады нашей встрече! Еще в авиашколе нас связывало много общего. Мы оба были москвичами и даже жили в Москве недалеко друг от друга: он - у заставы Ильича, а я - в районе Новых домов по шоссе Энтузиастов. Мы оба любили петь и оба были влюблены в авиацию.

Отошли в сторонку, радостные, возбужденные. Первым делом, конечно, вспомнили о родной авиашколе, друзьях-товарищах, инструкторах, преподавателях...

Наша авиашкола выпускала летчиков-бомбардировщиков, и летали курсанты на СБ. Сначала мы закончили программу на Р-5 и УТ-2, а потом, изучив и сдав все предметы по СБ, приступили к полетам на них. Уже все наше классное отделение вылетело на СБ самостоятельно, начали ходить в пилотажную зону. Было это осенью 1942 года. Еще месяц-полтора, и мы бы, получив звания сержантов, разъехались по частям. Но вдруг полеты прекратили. И вот по школе пошли блуждать слухи: нашу авиашколу переводят на подготовку летчиков-штурмовиков. Значит, теперь курсанты будут учиться летать на знаменитых "илах". К той поре "илы" уже успели завоевать себе громкую славу. Гитлеровцы, испытав на своей шкуре боевую мощь этого бронированного самолета, окрестили его "черной смертью".

Но как же учиться, когда в школе нет ни одного "ила"? Вся школа бурлила. То там, то тут возникали споры, пересуды, предположения, слухи. Но все сходилось на одном, что быть летчиком-штурмовиком и почетно, и ответственно. Ведь на "иле" все в твоих руках: и самолет, и мотор, и бомбы, и пушки, и пулеметы - буквально все. Если и заблудился, то тоже сам виноват. Да и потом СБ - устаревший самолет, горит, как свеча. А "ил" - современный, бронированный. В общем, все курсанты были рады предстоящим переменам. Ну, а мы? Мы уже ходили в выпускниках, и вдруг опять задержка. Но на сколько? Мы даже не знали, радоваться нам или огорчаться.

Но вот пришел приказ: выпускников первыми посадить за парту для изучения новой матчасти. А значит, и теории полета, штурманской подготовки. И тут уж никуда не денешься. Огорчайся или радуйся, а приказ есть приказ.

Выпускников было два классных отделения. Вот нам и объявили, что первыми к полетам приступят те, чье классное отделение лучше сдаст экзамен по теории. Началось соревнование. Подгонять нас не надо было. Целыми днями мы просиживали в классах, изучая различные предметы.

Как-то февральской ночью 1943 года нас подняли по тревоге и, ничего не объяснив, бегом направили на ближнюю станцию, что была от школы километрах в трех. На улице темень, мороз, вьюга. Прибегаем на станцию и видим: на железнодорожных платформах стоят разобранные "илы" - двенадцать машин. Нам нужно было снять их с платформ и притащить в школу. Никаких подъемников, никакой механизации. Все на себе. Разгрузку мы производили под руководством железнодорожников и наших инженеров. Потом покатили "илы" по занесенной метелью дороге к школе. Когда начало светать, все машины стояли на пришкольном аэродроме.

Незаметно подошла весна. Сдали экзамены по материальной части, аэродинамике. Приступили к полетам. Из нашего классного отделения для выполнения вывозной программы взяли всего несколько человек. Мне опять не повезло: не попал в их число, хотя все экзамены сдал па пять.

Как бы там ни было, а полеты начались. Счастливчики рано утром уезжали на полевой аэродром, километров за двадцать, а мы занимались опять строевой и дежурили в нарядах. Каждый вечер, когда они возвращались в казарму, я просил своего инструктора взять меня на полеты. Наконец он согласился, но сказал, что это совсем не значит, что я буду летать, а просто кому-то надо быть в стартовом наряде.

Я был рад и этому. Посмотрю, как летают на "илах" мои более счастливые товарищи. Так и ездил в стартовый наряд несколько дней.

Больше всего мне нравилось стоять финишером у "Т". Тут все хорошо видно. Как заходят на посадку, выравнивают машину у земли, выдерживают. Кто не дотягивает, а кто промазывает. Кто "козлит", а кто плавно приземляется у "Т" на три точки. Здесь я впервые услышал летную поговорку: "Сто посадок увидишь, сто первая - твоя". Быть финишером интересно, но не так просто. Надо все время быть начеку, и в случае, если посадочная полоса занята, красным флажком или ракетой прогнать садящийся самолет на второй круг. А то может произойти авария. Самолеты идут по кругу один за другим, как на конвейере.

Встречаясь на аэродроме с нашим инструктором, я каждый раз приставал к нему, чтобы он взял меня летать. И, наверное, так осточертел ему, что однажды... Впрочем, все по порядку.

...Сижу я на лавочке в стартовом квадрате. Инструктор высадил очередного курсанта, зарулил на стоянку, махнул мне рукой. Подбегаю и не верю ушам своим:

- Ладыгин! Ты вот все просился летать. Иди, садись. Сейчас посмотрим, чего ты стоишь.

Я схватил парашют и трясущимися руками стал застегивать тугие карабины. А они, как нарочно, не поддаются. Ну, думаю, пропал! Кое-как справившись с парашютом, я подошел к самолету и, козырнув, попросил разрешения садиться в кабину. Инструктор сверху посмотрел на меня, спросил:

- Ты что, Ладыгин, без шлемофона уже решил летать?

И только тут я вспомнил, что у меня на голове пилотка. Взял шлемофон у курсанта и мигом залез в кабину.

Вот она, настоящая кабина с многими десятками приборов, тумблеров, лампочек, кнопок, рычагов на настоящем живом самолете. Это тебе не в классе. Там можно сделать что-нибудь не так, и ничего не произойдет. А тут не так делать ничего нельзя. В воздухе - не на земле: там ошибки очень дорого обходятся...

Огляделся я в кабине и начал работать. Чувствую, что инструктор сзади придирчиво следит за всеми моими действиями. Я все делаю, как сказано в наставлении, а сам думаю: "Как бы чего не забыть!" Наконец, кажется, сделал все, доложил инструктору о готовности к полету. Тот командует:

- Слышу хорошо,- раздалось у меня в наушниках. - Запускай мотор!

Подготовил я мотор к запуску и хотел было открыть баллон со сжатым воздухом, да вспомнил - надо же подать команду: "От винта!" - крикнул что было мочи. Смотрю, у плоскости появился механик, осмотрелся и ответил мне спокойно: "Есть, от винта!" Тут дал я воздух и нажал на вибраторы.

Под моими пальцами затрепетал, а потом и ожил мотор, а вместе с ним и весь самолет. От консолей крыльев до хвоста по самолету пробежала дрожь, словно он рвался в полет.

Затормозив колеса и взяв руль высоты на себя, я дал полный газ. Мотор мощно взревел. Мигом оглядел все приборы. Все было в порядке, и на слух мотор работал ровно и четко. Услышал в наушниках голос инструктора:

- Выруливай на старт.

Подав сигнал, чтобы механик убрал колодки, я осмотрелся и дал газ. Самолет плавно покатился. Благополучно вырулив на взлетную полосу, развернул самолет в направлении взлета и затормозил недалеко от стартера. Тот взмахнул белым флажком, разрешая взлет. Я закрыл фонарь, и опять в наушниках раздался голос инструктора:

- Ну, теперь смотри, показываю. Держись легонько за управление и не мешай.

Я расслабил руки и ноги, не снимая их с рычагов управления самолетом. Инструктор, двинув вперед сектор газа, прожег свечи и, почти не сбавляя газа, отпустил тормоза. Самолет качнулся и, быстро набирая скорость, побежал. Вот он поднял хвост, и капот пошел по горизонту. Все быстрей и быстрей убегает земля под плоскости самолета. Ручка еле заметно подалась назад, и самолет оторвался от земли...

На душе было светло и радостно. Пусть пока что не сам веду самолет, но пройдет всего несколько дней, и я подниму его в воздух. Хотелось всем своим существом ощутить поведение машины в полете. Мы стремительно набирали высоту...