Кирилл Якимец - До поворота (Кровавый Крым)

• Название: До поворота (Кровавый Крым)
• Автор: Кирилл Якимец
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Что-то случилось? Ты сердишься? — она положила свою ладонь ему на руку.

— Нет, — Слава осторожно убрал кисть.

— Что, деньги считаешь? — перед ним опять сидела прежняя сумасшедшая девчонка с мерзким характером.

Ответить Славе не дали. На свободный стул подсел один из парней, вшестером ужинавшиих за столиком напротив — у стенки.

— Слушай, друг, — пьяно начал парень, — откуда на тебе Петрухины штаны?

Видно, парень собирался взять Славу за грудки, но спьяну промазал и схватил салфетку, поэтому не удержался и упал на соседний столик. Его подхватили товарищи и попытались оттащить обратно к себе.

Парень нелепо размахивал руками, орал:

— Петруха! Петруху грохнули!

Слезы текли по красным широким щекам. Парни, наконец, усадили своего приятеля на место, влили в него рюмку водки… А Славу отпустило мучавшее его целый день напряжение. Вот они, враги! Все парни были в черных футболках и высоких кованых ботинках на шнуровке. Кожаные куртки с заклепками болтались на спинках стульев. «Рыбки»!

Эти «рыбки», правда, были не при деле: просто сидели в кабаке, пили свою водку. По-настоящему пьян среди них был только один, тот, который пристал к Славе.

Остальные посетители сделали вид, что ничего не заметили, продолжали «культурно отдыхать». Толстый мужичок с подстриженными «ежиком» седыми волосами, цветастая рубашка, растопыренные пальцы, на столе — коньяк. Напротив мужичка — непомерно высокая блондинка в шортах канареечного цвета, сквозь слой макияжа электрически светится професиональная полуулыбка. Две пожилые дамы едят бутерброды с икрой и обмениваются короткими фразами. На одной из дам — полупрозрачный сарафан, открывающий взорам всех желающих морщинистую веснусчатую спину. Серьезные молодые люди в джинсовых рубашках, трое, напряженно говорят о делах. Две одинокие девушки в черных коротких платьицах. У одной в ушах блестят тяжелые золотые серьги. Из динамиков тихо шепчет джаз — саксофон, бас и повизгивающий органчик.

Пьяная «рыбка» успокоилась. В самом деле: мало ли, кто какие носит штаны? Слава осторожно прикоснулся к руке Милы, кивнул на парней в черном.

— Они. Мотать надо.

Мила замотала головой.

— Нет. Здесь хорошо. И эти за нами не гонятся, просто так сидят.

— Да ты…

— Я допью вино. Дослушаю музыку. Потанцуем?

— Ну уж нет!

Мила начала подниматься из-за стола.

— Тогда я сама приглашу…

Но она никого не успела пригласить. Грохнула входная дверь. На пороге стоял амбал в зеленой рубашке и синих тренировочных штанах с пузырящимися коленями.

— Серега! — заорал амбал, растопырив загорелые лапы, и потопал к стойке. За амбалом ввалилось еще несколько таких же мужиков, в рубашках и тренировочных штанах.

Бармен на миг брезгливо сморщился, потом заставил себя улыбнуться и пожал амбалу протянутую лапу.

— Серег, налей, будь другом!

Бармен налил водки в рюмку.

— Стаканов, что ли, нет? А? — амбал развернулся к своим, — мужики, смотрите, куда льет! На стакан пожидился! Серег, ты ж, вроде, в Питере жил!

— Да вот, вернулся… — ответил бармен, — работу дали.

— Здесь, что ли? — амбал презрительно оглядел посетителей, скользнул взглядом по Славе, благополучно миновал деловых молодых людей и уперся в «рыбок».

— А что, — начал оправдываться бармен, — хорошие деньги…

— Да я ни за какие деньги не стал бы педрилам водку подносить!

Другие амбалы, собравшиеся у стойки, одобрительно загалдели. Первый начал заводиться:

— Кто у тебя здесь? Вот эти — кто? — он оттолкнулся лапами от стойки и подошел вплотную к парням в черных футболках. Парни спокойно пили водку, будто речь шла не о них. Амбал ткнул пальцем в одного, с небольшим «гребешком» на голове и стальной сережкой в левом ухе.

— Ты посмотри на себя, а?!

Парень нехотя поднялся. Улыбнулся.

— Чо лыбишься, козел? — амбал расправил покатые плечи и с внезапной ненавистью уставился в глаза парню. Парень продолжал молча улыбаться. Потом сказал отчетливо:

— Грудь широкая, батя? Широка грудь — легче перо воткнуть!

И тут же, молниеносно выхватив из-за пояса длинную финку, вонзил ее амбалу в грудь, слева, как раз там, где под толстыми слоями жира и мяса должно было находиться сердце.

Амбал даже не успел охнуть, просто свалился замертво. Его приятели, зарычав хором, кинулись, сбивая столики, к парням. Саксофон, бас и органчик утонули в женсом визге и хриплых матюгах. Три серьезных молодых человека вскочили с мест, в руках у всех троих оказались пистолеты.

— Газовые, — предположила Мила. Они со Славой начали тихонько пробираться к выходу вдоль окна. Мила захватила недопитую бутылку «Массандры».

Один из амбалов заметил пистолеты.

— Стволом пугать? Гнида!

От мощного удара в челюсть молодой человек свалился прямо на пожилых дам. Тут же схватив в охапку одну из них, ту, что в сарафане, он толкнул ее перед собой, а сам прыгнул следом и стукнул амбала по плоской макушке рукояткой пистолета. Остальные молодые люди одновременно открыли огонь. Мила оказалась права — пистолеты были газовые.

Воздух тут же сделался сухим и твердым. Он отказывался течь в легкие, а воздух из легких отказывался течь наружу. Девушка с золотыми серьгами, хрипя, вскочила на стойку и сразу упала с другой стороны, сбитая брошенным стулом. Блеснула сталь… Нет, мельхиор. Мужичок в цветастой рубашке размахивал вилкой, пытаясь защитить от свалки себя, свою блондинку и свой коньяк. Пожилая дама в сарафане отвесила кому-то гневную пощечину. Даму снова толкнули — раздался ее оглушительный вопль. Видимо, она напоролась на вилку.

Слава и Мила уже были у самого выхода, когда в дверях появился еще один парень в черной коже. Блестящая лысина, темные очки. Перебитый нос заклеен пластырем. Поганка!

Поганка содрал очки и удивленно моргал, переводя взгяд с лица Милы на лицо Славы и дальше, на побоище у них за спиной.

Мила опомнилась первой и со всех сил обрушила бутылку с недопитой «Массандрой» на круглую лысину. Бутылка разбилась, потекло вино, смешиваясь с кровью. Слава оттолкнул Милу в сторону и нанес Поганке сокрушительный удар в пах. Поганка согнулся пополам. Мила, проскочив мимо него, выбежала наружу, Слава на всякий случай добавил Поганке ребром ладони по затылку и ринулся за Милой, на свежий воздух.

Скатившись по гремящей лестнице, Мила, не раздумывая, оседлала один из мотоциклов.

— Он же… Чужой! — промямлил Слава, но пристроился позади. Мила, бормоча ругательства, выдергивала какие-то проводки из-под спидометра, соединяла их, разъединяла… Наконец, она облегченно вздохнула.

— Толкайся ногами. Поехали.

Мотоцикл начал разгоняться под горку, Мила повернула рукоятку на руле. Движок зачавкал и вдруг взвыл. Мотоцикл так резко дернулся вперед, что Слава чуть не упал.

— Куда мы? — крикнул он Миле в самое ухо, пытаясь перекричать движок.

Мила обернулась:

— На пляж, к пристани. К яхте.

— Она же уплыла!

— Проверим. Может, вернулась.

Поганка, видимо, быстро пришел в себя и вытащил своих людей из кабацкой драки. За спиной одновременно затрещали моторы остальных мотоциклов.

— Держись! — взвизгнула Мила и круто свернула с дороги.

— Там ведь…

Слава ухватился за Милу так крепко, как мог. Мотоцикл запрыгал по каменным ступеням. При каждом прыжке мотоцикл пытался скинуть седоков, вырваться, влететь в деревья… Слава еле сдерживался, чтобы не зажмуриться. А ступеням все не было конца… Конец!

Нет, следующая лестница! Мотоциклы преследователей трещали где-то рядом, за спиной. Дорога, Мила прибавила газу. Но «рыбки» не отставали. Наоборот, они были все ближе.

Новая лестница, просто земля, крутой склон. Мила лавировала между темных стволов. Опять ступени… Мила заглушила мотор. Мотоцикл со своими седоками прятался в кустах. Через несколько метров — пирс. А яхта?

Ярко светят фонари, размазывая голубые лучи по щербатым бокам огромной скалы. Яхты нет. Или…

Резкий луч ударил по глазам. Отошел в сторону. И осветил пять мотоциклов, с ревом въезжающих на пирс. «Рыбки» сбились со следа. А откуда луч?

И Слава увидел яхту. Она появилась из-за скалы, с крыши рубки светил мощный прожектор. К реву мотоциклов прибавился новый звук: с палубы яхты по «рыбкам» бил пулемет! Красный огонек метался в такт треску выстрелов, пули застучали по бетону, один из парней сразу упал. Зато остальные открыли ответный огонь. В луче прожектора люди казались не настоящими, двухмерными, словно вырезанными из бумаги. Вот один бумажный человечек поднимает тяжелый ствол…

Слава узнал форму ствола. Гранатомет! «Муха»!

Ствол дернулся. На палубе яхты полыхнул взрыв. Еще один. Что-то загорелось, пулемет смолк. И тут…

Слава ощутил крупную дрожь. Неужели испугался? Неужели ноги дрожат? Тихонько ахнула Мила. Нет, дрожали не ноги. Дрожала земля. Огромное облако огня вырвалось из-под воды у подножия скалы. Облако все росло, росла дрожь. Слава понял, что не слышит ничего — кроме оглушительного грохота. И вот грохот дощел до предельной точки. Облако рассыпалось отдельными языками, языки — искрами… Но дрожь не прекратилась. Снова ахнула Мила и невольно вытянула руку по направлению к скале. Скала двигалась! Гигантская скала заваливалась вперед, прямо на яхту. Яхта быстро тонула, скала обрушивалась сверху, разваливаясь на неровные угловатые части.