Иван Афанасьев - Астральные битвы Второй Мировой

• Название: Астральные битвы Второй Мировой
• Автор: Иван Афанасьев
• Жанр: Научная Фантастика

Вторая книга о Юрии Кондрахине. Действие происходит на Земле в 1942 году.

---

— Вы еще здесь?

В кустах затрещало, на фоне звездного неба возникла фигура человека.

— Вы знаете иной путь в нашему пристанищу? — спросил Кондрахин. — Мне показалось, что на прежнем маршруте нам не избежать встречи с патрулем. Тем более, что комендантский час уже наступил. Не хотелось бы засвидетельствовать свое присутствие по эту сторону крепостной стены.

— Вы что, не можете говорить тише? — прошипел Рейнгарт.

Юрий рассмеялся.

— Похоже, вам нравится играть в заговорщиков, полковник. Бросьте! Ведите себя естественней, естественный человек незаметен. Кстати, должен Вам доложить, что мы просчитались: судя по всему, убрали не того.

— Я знаю, — угрюмо кивнул Николай Павлович.

— Да? Откуда?

— Я воспринял еще один сигнал, восточнее Смоленска…

— Вспомните, это было до того, как я проник в дом — звон разбитого стекла Вы не могли не услышать — или позже? Мне кажется это важным.

— Чуть раньше. Может быть, на несколько секунд.

Юрий задумался. За несколько секунд до прыжка он был вынужден выпустить из руки свой камень. Значило ли это, что его мысли стали доступны магу? Тогда почему же он не предотвратил гибель своего подручного? Или погибший таковым вовсе не являлся, и насильственная смерть его нисколько не озаботила мага? С другой стороны, никаких паранормальных способностей Юрий не продемонстрировал, то есть ничем не выделился из миллионов обывателей. Что-то здесь было не так.

— Ну, так есть иная дорога? — поняв, что окончательно запутался, вновь спросил он.

— Западнее стена частично разрушена. Не уверен, что мне по силам, но в Вас не сомневаюсь.

— Помогу, — великодушно пообещал Кондрахин. — Ведите!

Домой добрались благополучно. Николай Павлович был трезв, но возбужден. Юрий погрузился в медитацию, незаметно сжимая камень в кармане пиджака. Со стороны казалось, что он в глубоком раздумье.

Через полчаса он перевел взгляд на Рейнгарта.

— Кстати, Николай Павлович, я сегодня видел на товарной станции совершенно новые автомобили. Очень напоминают наши фургоны для перевозки хлеба. Но почему-то под охраной. Что бы это могло быть, не в курсе?

Полковник помрачнел.

— Судя по Вашему описанию, это душегубки, как их прозвали в народе. Передвижные газовые камеры. Туда набивают людей, якобы, для санитарной обработки, и пускают газ — циклон Б. Раньше им травили тараканов и прочих насекомых. Такой вот шедевр инженерной мысли…

Юрий вспомнил молодого железнодорожника, явно подготавливавшего диверсию против этих машин, и позавидовал ему.

Глава 4

Удивительно, но маг сейчас думал как раз о Кондрахине. Как и Юрий, ОН не знал ни имени, ни облика своего противника. Обе стороны располагали примерно равной информацией друг о друге. То есть только лишь сведениями о взаимном существовании и неминуемом противоборстве. Правда, маг узнал об этом гораздо раньше, еще до рождения Кондрахина.

Своего же появления на свет ОН не помнил, родителей не знал и все чаще думал, что явился в мир своей собственной волей — Self Made Man — человек, сделавший самого себя.

Его беспризорное детство прошло в ужасающей нищете. Большинство сверстников погибло от голода, ему же посчастливилось найти приют и пропитание в одном из буддийских монастырей. Там познал ОН азы мироустройства и первые представления о Просветленных и Демиургах.

Жизнь сызмальства приучила Его к борьбе, и не было силы, способной изменить Его. Уповать на Ишвару, когда тело истошно просит хоть какой еды? Глупо! Он лично видал монахов, творящих что угодно из ничего. Так почему не сотворить себе вдоволь еды? И зачем уповать на демиурга, бросившего созданный им мир на произвол судьбы?

В монастыре была богатая, столетиями пополнявшаяся библиотека, и юный послушник в древних манускриптах неустанно искал ответы на мучившие его вопросы, чем не раз заслужил похвалу самого настоятеля. Природные ум и память, обостренные долгими, подчас по несколько суток медитациями, позволяли отроку проглатывать манускрипты килограммами, процеживая информацию, как кит процеживает тонны воды, отбирая мельчайших, но питательных рачков.

Он не казался замкнутым — просто усердным в самопознании. Не приобрел друзей: что ж — любая привязанность это препятствие на пути к совершенству. Способностями не кичился, напротив, глубоко таил их от окружающих. "Тайное всегда сильнее явного" — так усвоил ОН, формально следуя путем боддхисаттв.

В четырнадцать лет ОН умел много больше любого из своих наставников, о чем те и не догадывались. Мог, к примеру, без труда читать их мысли, казавшиеся ему скучными и ограниченными. Мог перенести себя в любую точку земного шара, к чему тайно прибегал несколько раз — чисто из развлечения. А уж материализовать предметы ОН научился прежде всего: к этому вынудили воспоминания голодного детства.

После инициации молодой монах навсегда покинул монастырь. Обыденное дело, хотя настоятель втайне сожалел о его уходе. Бывший же воспитанник тяготился только лишь расставанием с книгами, из которых ОН так много почерпнул, но еще больше не успел. Был ли ОН благодарен монастырю? И да, и нет. Намекни ему кто-либо на проявленную черствость, ОН в два счета бы доказал, что монахи выполнили Предначертанное. Так кто достоин, кто заслужил благодарность — исполнитель или тот, кто предначертал?

Жизнь и любопытство бросали Его из страны в страну. ОН давно уж забыл о своей национальности, да и черты его лица могли принадлежать представителю самых разных народов. Он не проповедовал, не просил милостыню — это казалось Ему и смешно, и нелепо. Желтое одеяние и выбритый череп тоже были отброшены, как дешевый антураж. Не нуждаясь в деньгах, паспортах и визах, ОН свободно перемещался по миру, наблюдая его, оценивая со своих позиций. И при этом ОН непрерывно совершенствовал свои способности.

Совершенно самостоятельно ОН научился преодолевать барьер между явленным и сокрытыми мирами. Наблюдал деятельность Просветленных, оставаясь неизвестным для них (тогда ОН просто не понимал гигантской разницы между собой и ими — выделяет ли человек какого-либо конкретного муравья из огромного муравейника?).

Путешествуя в сокрытых мирах, ОН не уставал дивиться многообразию форм, созданных Демиургами, но ничем не мог объяснить несовершенство этих миров. Всё надо было изначально сотворить совершенно иначе! И тогда порядок и гармония оказались бы вечными. ОН думал, не отдавая в этом отчета, так же, как начинающий музыкант, возомнивший себя композитором.

Да, именно тогда впервые зародилась в нем дерзкая мысль стать демиургом, минуя все промежуточные стадии роста. Чем ОН, в принципе, отличается от Просветленных? Только тем, что смеется над их заповедями? А ведь ОН самостоятельно достиг тех вершин, к которым они медленно — столетиями — поднимались, ведомые заботливыми учителями. Осознание того, что ОН почерпнул силы из бездны мудрости, оставленной в том числе и для него сотнями будд, все настойчивей и настойчивей ускользало от него.

Путь к удовлетворению амбиций был неведом. Ни он, ни кто другой в явленных и сокрытых мирах не имел представления об истинной сущности Демиургов, зная лишь о факте их существования, да наблюдая отдаленные результаты их созидательной деятельности. Ну, что ж, ОН преодолеет и это препятствие, а пока… почему бы не исправить чужие ошибки? Например, переустроить Землю?

Просветленные никогда не вмешиваются лично в ход событий в явленных мирах — это неизбежно ведет к нарушению основных заповедей, становясь неодолимой преградой на пути дальнейшего духовного роста. Об этом ОН хорошо знал. И помнил историю, слышанную еще в монастыре, хотя и сомневался в ее подлинности.

Якобы, жил в незапамятные времена человек, далеко продвинувшийся в направлении совершенства. Но однажды он преступил основной закон — принцип ненасилия. Проще говоря, убил человека. И за это решением Просветленных в каждом новом цикле существования он возрождался в облике свиньи, чтобы раз за разом заканчивать свою очередную жизнь под ножом мясника. Конечно, это невозможно: и боги, и люди, и низшие существа — все, кто не вышел из круговорота жизни и смерти, ограничены при последующих воплощениях рамками своей видовой принадлежности. Но, наблюдая сокрытые миры, все чаще задумываешься о том, что ничего невозможного на самом деле нет.

Можно верить или не верить любой притче, только вот отмахиваться от них, как от пустого звука, не годится. Любая подобная история подается в аллегорической форме, но кто знает, ли является ли истина более ужасной, чем вымысел. Меряться силой с тысячами будд — глупая авантюра. Во всяком случае, пока.

ОН понимал это, и предпочитал оставаться невидимым. Его мысль, едва уловимая подсказка — и всё. Исполнители его воли всегда найдутся.