Иван Афанасьев - Неспособный к белизне

• Название: Неспособный к белизне
• Автор: Иван Афанасьев
• Жанр: Научная Фантастика

Теперь Кондрахину предстоит стать кулачным бойцом и столкнуться с матерыми разведчиками Белведи. 5 роман об Избраннике Демиургов.

---

Кондрахин не стал дожидаться возвращения хозяина. Кажется, перед ним открывается по-настоящему широкая дорога. Бои без правил — так без правил, какая ему на самом деле разница? Любопытно разве, почему Ноисце и Тхан берутся за их организацию, ведь для организаторов — в случае огласки — последствия худшие, чем для участников.

Пока Кондрахин добирался до гостиницы, где его ожидал второй том "Астрофизики", Тхан Альфен связался с абонентом по одному ему известному номеру.

— Пандар, — обратился он к своему порядком постаревшему руководителю, — новый и довольно интересный расклад. Курьер может превратиться в источник.

На том конце эфирного моста некоторое время царило молчание. Наконец голос, не потерявший привычной бархатистой вкрадчивости, произнес:

— Мне это кажется немного странным, но за тобой право принимать решения. И всё же вопрос: ближайшая сделка состоится?

Несмотря на то, что подслушать их разговор было практически невозможно, оба собеседника избегали говорить прямым текстом.

— Постараюсь осуществить, — отозвался Тхан, — но, даже если она сорвется, нет, не сорвется, а лишь отсрочится, открываются более широкие перспективы.

— Ну-ну, — недоверчиво сказал Пандар.

Главный аэропорт Занкара встретил спортивную команду королевства Фитир буднично — без помпы и оркестра, собственно говоря, вообще никак. Шестеро бойцов погла, два тренера, врач, массажист и администратор покинули борт самолета и на местном аналоге такси добрались до гостиницы. Спортсменов поселили в номерах подвое, еще одну комнату поделили администратор и один из тренеров. Второй тренер — молодой белвед с ангельской внешностью — если бы подобное сравнение было применимо к Белведи — поселился в отдельном номере. Комнаты без претензий: два лежака по обе стороны выпуклого окна, плоский телевизор на кронштейне, намертво настроенный на главный занкарский телеканал, стенной шкаф с зеркалом, овальный коврик в центре. За складной ширмой — умывальник, традиционная бочка со ступенями, заменявшая белведам ванну, и прочие удобства.

Соседом Кондрахина оказался Треог из клуба Тхана Альфена — молодой напористый боец. С ним Юрий на площадке еще не встречался, но видел бои с его участием. Парень ему нравился. Знал он, впрочем, и остальных спортсменов, а также врача команды. Оба тренера и массажист, видимо, были делегированы Тханом. Что же касается администратора, то личность его всегда непредсказуема. Он мог вовсе не иметь отношения к поглу. Просто хороший посредник, которому всё едино, в какой области проявлять свой распорядительский и организаторский талант.

Пока Треог предавался водным процедурам, Кондрахин возвратился к размышлениям, начавшимся еще в Фитире. Его заявление о намерении получить университетское образование, безусловно, вызвало у Тхана замешательство, но вовсе не такого рода, какого можно было ожидать. Мысли белведов Юрий по-прежнему читать не мог, но их ход, последовательность, угадывал более-менее точно. Так вот, Тхан Альфен повел себя, как опытный шахматист в ответ на внезапный ход соперника: мгновенно переворошил в голове кучу вариантов и догадался, как обратить себе на пользу новые обстоятельства. Но в таком случае разговоры об участии в боях без правил — только ширма, хотя, наверняка, не менее реальная, что сейчас отделяет Юрия от товарища по команде. Интересно, а тому поступило подобное предложение? Но спрашивать об этом было бы верхом бестактности.

До общего сбора, объявленного старшим тренером, оставалось еще несколько часов, которые хотелось посвятить знакомству со столицей республики. Но сначала — ванна, иначе бы поведение Кондрахина вызвало бы шок среди его товарищей. Белведы вообще отличаются чрезвычайной чистоплотностью, моясь при каждом удобном случае.

Дождавшись, когда Треог освободит ванну, Юрий захватил пакет с необходимыми принадлежностями и скрылся за ширмой. Он слишком сильно, сильнее, чем можно было предположить в обыденной обстановке, отличался от белведов. Если его избыточный волосяной покров вызывал насмешки, то, узрев его пах, аборигены и вовсе бы потеряли голову. У белведов мужского пола мочевыделительная и половая системы были разделены, так же, как у женщин, в том числе земных. Лонная кость у них была лишена сочленения, являясь единым целым. За ней надежно укрывались тестикулы, поэтому даже сильный удар в пах не имел для белведов катастрофических последствий.

Юрий не опасался, что Треог или кто угодно другой внезапно войдет в ванную комнату. Обнажение для белведов было столь интимным процессом, что при этом присутствовать мог только врач. Кондрахин, хоть и получил такую информацию от Стражей еще до экспедиции, долго окончательно не мог поверить в это. А как же бани, общественные туалеты и прочее, принципиально не отличавшиеся друг от друга ни на Земле, ни на Тегле, ни во владениях князя Амараваты? Рассудку трудно признать простую истину: бедведы — не люди, сколько бы не были на них внешне похожи. Вот и физиология у них была иная. Юрия с самого начала удивило отсутствие парочек среди болельщиков, да и просто в толпах прохожих, а также разговоров на сексуальные темы в мужской среде. Но белведы были устроены таким образом, что женщина могла зачать один раз в году К этому времени она начинала источать неощутимый для землянина, но улавливаемый обонянием белведов запах. Исчез запах — исчезло и влечение. Поэтому семейных пар в земном понимании белведы не образовывали.

Между тем, Юрий, раздеваясь, внимательно присматривался к "ванне". Она отличалась от тех устройств, к которым он успел привыкнуть в Фитире. Там горячая и холодная вода смешивались произвольно, здесь же на передней панели бочки-ванны располагалась панель управления, позволяющая получить воду нужной температуры, а также добавить ароматизаторы. Благодаря знакомству с белведской физикой, Юрий быстро сообразил, каким делением температурной шкалы ему ограничиться. Пока наполнялась ванна, он быстро обработал себя средством, уничтожающим волосы. Через несколько минут он вышел к Треогу гладенький, как младенец и, если бы не широкие скулы и нос, то он почти не отличался от своего товарища по команде.

— Ну что, пройдемся? — предложил Юрий. — Бывал уже здесь?

— Еще не бывал, — сознался Треог, — но очень хотел, как и все мы. Это же Занкар! Прямо не верится, что я здесь!

— С чего бы такие детские восторги?

— Мне говорили, что ты откуда-то с севера. Наверное, у вас совсем дикие края. Занкар — это золотая жила. Я не спрашиваю, сколько тебе платит за бой Ноисце, знаю — не жадный. Так вот, здесь можно получать впятеро больше! Сиглы валяются под ногами — только подбирай!

— Ну, пойдем подбирать, — усмехнулся Кондрахин.

Занкар озадачил Кондрахина. Он видел Тегле, побывал в Земной Европе образца сорок второго года, но… Занкар был ярче, выше, умнее устроен. А самое главное, прохожие, которых они спрашивали о чем-либо, неизменно отвечали с улыбкой. Это как-то не вязалось с тем, что Кондрахин изначально знал о Занкаре — государстве агрессивном.

В самые небеса устремлялись, кажущиеся невесомыми, строения. Это было более-менее понятно: на площади, сравнимой с земной Гренландией, проживало почти триста миллионов жителей. Некогда солидные запасы полезных ископаемых к настоящему времени на Занкаре были практически исчерпаны. Для землянина Кондрахина это представлялось нонсенсом: как можно купаться в деньгах, ничего не имея? Иное дело тот же Гауриз — постоянный природный соперник Занкара. Там — всего навалом. Однако, именно Занкар запустил в космос первый в истории Белведи спутник, разработал беспроводную связь, создал лучшую в мире систему образования.

Сказать, что столичные улицы были оживлены — значило погрешить против истины. Они были заполнены до предела. Транспорт всевозможных марок и расцветок представлял собой непрерывный жужжащий поток. Громады небоскребов связывала воедино сеть монорельсовых дорог. А ведь было еще и подземное сообщение! Вполне возможно, что город скрывал в себе архитектурные памятники минувших эпох, но то, что сейчас представилось глазам Кондрахина, было гигантским памятником иного рода — гимном функциональности.

Несмотря на разгар дня, улицы кишели народом, словно основным занятием занкарцев было движение. Впрочем, судя по одежде, здесь было немало иностранцев. В довоенной Москве такое количество пешеходов Кондрахин видел разве что во время первомайских демонстраций.

Треог был поражен зрелищем не менее землянина. Глаза его блестели так, словно он созерцал не безразличные к нему толпы, а вожделенные сиглы, плывущие прямо ему в руки. В каком-то восторженном оцепенении он следовал за Кондрахиным, угощался за его счет, что, в общем-то, не принято у белведов, подолгу задерживался у витрин магазинов.