Артем Каменистый - Радиус поражения

• Название: Радиус поражения
• Автор: Артем Каменистый
• Жанр: Боевая фантастика

Не жди спасения от армии — армии больше нет. Двери подъездов и квартир тоже тебя не защитят. Мегаполисы превратились в ловушки, кишащие охотниками. Человек был хозяином мира, а стал дичью. И все это произошло за один день. А ведь дальше будет только хуже…

Растерянность, полное непонимание происходящего, страх, горе, боль и ярость тех, кто потерял все. И лишь горстка людей, которые кое-что знают. Знают главное — где найти того, кто должен за это ответить.

Несколько случайных попутчиков. Старое самоходное орудие. Один снаряд, да и тот сомнительный. Орды врагов на пути. Не самые лучшие условия для начала миссии.

---

— Потому что телефон у тебя такой же лоховской, как и машина. И про "Мазерати" ты соврал — раньше говорил, что у тебя другая тачка.

— Я не говорил сейчас, что у меня "Мазерати" — я для сравнения сказал. И дай-ка тогда свой телефон — проверим.

Убедившись, что и телефон Антона не обнаруживает сеть, Олег ухмыльнулся:

— Продолжая твою мысль, можно прийти к выводу, что твой телефон не менее лоховской, чем мой.

— Не умничай — тебе это не идет. И вообще — когда поедем уже? Зачем меня разбудили — мог бы еще часа четыре валяться с такими сборами.

* * *

Денек намечался солнечный — на небе ни облачка. Ветер задувал с моря, что радовало — при ветре с суши на побережье мгновенно оказывались стаи голодающих комаров с Сиваша{16} и вечерами насекомые устраивали геноцид для отдыхающих. Машина продвигалась медленно — местная грунтовая дорога в профиль напоминала листы шифера из-за накатываемых в песке поперечных бугров. При малой скорости трясло терпимо, чуть повыше — надолго станешь клиентом стоматолога. Есть еще один вариант — идти нахрапом, на скорости не ниже шестидесяти-восьмидесяти километров в час. При этом колеса цепляются за вершины бугров, не успев толком провалиться в ложбины. Но здесь, на косе, подобный стиль езды требовал слишком многого от амортизаторов машины и водителя — Олег рисковать не любил.

По дороге он, как "старожил", подвизался в роли гида, накачивая мозги спутников бесполезной краеведческой информацией:

— Арабатская стрелка{17} это самая большая коса в мире. Она уникальная. Начинается на Керченском полуострове и тянется на сто километров к северу почти до Геническа. Ширина этой полоски обычно в районе полутора километров, но есть место, где расширяется до восьми, а есть, где сужается до пары сотен метров. На ней нет природных холмов или глубоких ложбин — почти везде ровная как доска. Местами есть дюны, но несерьезные. Это самая молодая суша на Земле — еще тысячу лет назад здесь не было ничего. Море плескалось. Потом волны нагнали из песка линию прибрежных островков и со временем они соединились в сплошной песчаный вал. В этом валу остался единственный разрыв — перед Геническом есть пролив. Мы через него проезжали по мосту.

— Там два моста было, — лениво заметил Тоха, — Значит, и пролива два — соврал ты.

— Один пролив — просто в нем остров, вот и получилось два моста. И не пролив — протокой называют. Кстати — коса песчаная, но песок на ней не простой. Уникальное явление — это обломки ракушек. Еще одна уникальность — артезианская вода отличного качества. Азовское море на хорошую воду небогато — на всех побережьях народ пьет солоноватую и горьковатую гадость. А местную, что из скважин бьет, хоть в магазинах продавай за хорошие деньги. Вон, потрогайте бутылки — ледяная. Это я утром съездил к скважине, набрал, пока вы еще дрыхли все. В самое жаркое лето она все равно холодная и вкусная. А еще тут самые красивые в мире закаты — все кто их повидали, с этим соглашаются. Вечером и вы увидите — обалдеете. Рыбалка отличная, креветок много, мидий можно ловить и крабов. Крабы, правда, мелкие. Сейчас мы едем на юг — слева от нас тянется Азовское море, справа залив Сиваш. Залив тоже уникален — мелководный, разделен на множество озер соединенных протоками, вода во многих очень соленая. В некоторых местах на дне залегает толстый слой жирного ила. Он очень полезен и не уступает дорогому илу Мертвого моря — народ здесь издавна этой грязью лечит чуть ли не все болезни. Лучший способ, это раздеться догола, намазаться с ног до головы и сидеть в помещении без сильных сквозняков, дожидаясь, когда грязь эта высохнет. У нас, было дело, в палатке один раз сразу четыре девахи так засело, а я не знал, и заглянул туда. Как увидел эти статуи, чуть заикой не остался.

Тоха, соблазненный упоминанием вкусовых качеств воды, потянулся к бутылке и деловито заметил:

— Экскурсовод — свозил бы нас туда. Я не прочь посмотреть, как девки эту грязь смывают с себя.

— И я! И я! — тут же оживился Лысый.

Олег, ухмыльнувшись, громко вопросил:

— Ну что девочки? Свозим мальчиков на показ прекрасных зрелищ?

— Без проблем, — отозвалась Наташка. — Старухи, которые там свой геморрой лечат, рады любому вниманию, даже от таких задохликов.

Тоха улыбнулся — на этот раз досталось не только ему. Знакомый признак — близок разрыв с Пашей, раз начала рычать не только на своего покорного вассала.

Олег не стал развивать сомнительную тему — продолжил свою "экскурсию":

— Места тут исторические. По Арабатской стрелке как по дороге казаки раньше шастали — в гости ходили. В Крымское ханство — за добычей и прекрасными турчанками. Татары из-за них даже крепость построили в месте, где коса соединяется с Керченским полуостровом. Крепость Арабат. До сих пор там от нее развалины виднеются. Русская армия крепость штурмом взяла, напав со стороны Сиваша, когда там из-за сильного сгонного ветра отлив начался. А в Гражданскую войну через Сиваш Красная армия ворвалась в Крым, обойдя укрепленные валы на Перекопе. При этом много красноармейцев утонуло — дело ночью происходило. Во многих озерах Сиваша вода очень соленая, и там тела их не разложились, а замариновались. До сих пор их находят иногда — будто свеженькие.

— Если мяса для шашлыков не хватит, будем знать, где найти добавку, — хмыкнул Тоха.

— Тут и в Великую Отечественную боев хватало. На развалинах Арабата немцы держали оборону, там окопы от них остались и доты{18}. Много наших тогда полегло… Можно туда сгонять, вот только времени уйдет очень много — по такой дороге не погоняешь. Из Геническа когда ехали, видели в море далеко слева полоску суши? В той стороне еще ночью можно свет маяка рассмотреть. Это Бирючий остров. Тоже коса. Оттуда красноармейцы десант высадили на стрелку — на рыбачьих баркасах. А еще в девятнадцатом веке во время Крымской войны в Азовское море прорвалась французская эскадра — шастала вдоль косы. Обстреливала Арабат и Геническ, топила все что встречала. История тут богатая. Старикан один местный рассказывал про легенду, что раньше на стрелке и Бирючьем жили царские скифы. Может что-то в этом трепе и есть — под Арабатом какие-то курганы здоровенные остались. Там постоянно народ шастает с металлоискателями — золото копает. Наверное, что-то находит — иначе бы не копали как проклятые по такой жаре. Хотя насчет стрелки сомнительно — при скифах косы вроде бы еще не было. А если вдоль берега проехать, уже по Керченскому полуострову, там недостроенная атомная станция стоит. Мыс Казантип. Там самые крутые тусовки в мире — Ибица отдыхает. Мы туда с Пашкой раз ездили — офигеть. Там наверное тысяч двадцать разного народу было. Все туда едут — от байкеров до сатанистов. Пацаны, девки самые разные и вообще не пойми кто. Все море в серфенгистах, весь берег в тачках и мотоциклах, костров миллион, хотя дров там вообще нигде не найти.

— Так может заглянем? — подскочила Наташка (она такие вещи обожала — столько членов, собранных в одном месте, пропускать нельзя).

— Да нет, не стоит сейчас. Там ведь не всегда такая активная движуха, а только на время фестивалей или сходняков конкретных. Нет — сейчас мы в настоящую глушь заберемся. Увидите берег с офигенным пляжем, на котором от горизонта до горизонта не будет вообще никого. Зрелище незабываемое. Смотрите — слева бетонная коробка большого здания. Видали какие оконные проемы огромные? Это недострой времен Советского Союза — хотели здесь создать офигенный пансионат, но не успели. При этой развалине, кстати, есть база отдыха неплохая — там раньше жили рабочие, которые строили эту громадину. Когда все развалилось, рабочие слиняли, а их жилье теперь отдыхающим сдают. А вон, видели, заяц в кусты вроде шмыгнул? Зайцев здесь дофига. А еще тут лис много. Попадается живность неприятная — змеи и сколопендры. Правда, встречаются они нечасто, но под ноги все равно поглядывайте — от укуса сколопендры лекарства нет. На Бирючьем острове есть заповедник, так там кого только нет: олени, сайгаки — даже павлины и страусы бегают.

Тохе надоело слушать унылые речи товарища — уставившись в окно, он хмуро наблюдал за проносившимися пейзажами. Честно говоря, они были не особо разнообразны — слева тянулся ровный берег моря, справа хаос больших и малых озер, на вид очень мелких и топких. На их берегах поднимались заросли осоки и тростника, кое-где попадались рощицы или отдельные деревья неизвестной породы — корявые, низкие, со странно серебрящейся листвой. Травы чахлые, высушенные Солнцем, среди них выделяются почти идеально круглые кустики, на вид колючие — может это и есть то самое перекати-поле, про которое в школе учиха рассказывала? Чем-то ее ботанический рассказ в мозг Тохи запал. Лысые проплешины с белой коркой подступали к самой дороге — наверное, это были солончаки. Слева перестали мелькать руины недостроенных зданий и вообще, признаков человека больше не было. Пляж тянулся практически пустынный — лишь изредка на нем цветными пятнами выделялись стоянки диких туристов с палатками и трейлерами. А справа и до этого следов разумной деятельности было немного.