Олег Никитин - Шмель в паутине

• Название: Шмель в паутине
• Автор: Олег Никитин
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 2004
• ISBN: 5-352-00864-9

Механик по ремонту флаеров, живущий на далекой провинциальной планете, никак не думал, что его незаконный приработок окажется источником смертельной опасности. Мечтая всего лишь перебраться в теплую столицу, он стал объектом преследования. Сначала погибает его подруга, потом сменщик на ремонтной станции. Только неожиданная помощь загадочного незнакомца помогает ему выжить… Но при этом герой с ужасом обнаруживает, что полиция «вешает» на него одно убийство за другим… И теперь ему нужно не только добраться до неизвестного врага, но и выскользнуть из лап правосудия.

---

Лена дернула Рауля за рукав.

– Да ты что, парень, только вчера родился? – насмешливо спросила она. – Никогда крупных городов не видал?

– Своими глазами не пришлось, – сухо ответил Рауль. – Куда идем?

– Ты вообще-то откуда приехал?

– Из Эль-Фернандо, это на западе округа.

– И больше нигде не был? Ты, путешественник на магнитовозах?

– В Санта-Кларе довелось побывать… Да что такого? Я по телевизору видел все эти столицы. Валхалла, между прочим, красивее вашего Нордстрема.

– Мне и здесь нравится, – рассердилась девушка.

Она зашагала вдоль бесконечного склада, стараясь держаться теней. Насколько понял Рауль, этот район представлял собой скопление сплошных производственных площадей и оптовых складов. Кругом высились потрепанные стены высоких зданий, какие-то назойливые вышки с прожекторами и стены из крупноячеистой сетки.

– Нам далеко? – спросил Рауль.

– А ты разве со мной? – удивилась Лена, оглянувшись.

– А разве нет? Если помнишь, я волоку твои дурацкие банки. На одной из них, кстати, запеклась моя кровь.

– Не ври! Кровь у тебя текла совсем из другого уха.

Она нырнула в мрачный проулок, втиснулась в разрыв забора и любезно придержала его края, когда Рауль пролезал следом. Они очутились возле довольно крупного строения кубической формы, невзрачного на вид, но любопытного тем, что на двери его красовался симпатичный рисунок в виде черепа и скрещенных костей. Тут же для особо тупых имелись табличка со знаком «Радиоактивная опасность», а также почему-то дорожный знак «Возможен сход лавины» с оторванным краем.

– Атомная подстанция! – воскликнул Рауль.

– Ну, что встал? Я приглашаю тебя в гости. Или страшных картинок испугался? Это мой покойный папаша откуда-то принес, чтобы любопытные не совались.

Лена вновь применила свою замечательную карточку, поместив ее в прорезь на бронированной двери, и та безропотно впустила двоих посетителей в тесное нутро «дома», три четверти которого занимала жутковатая туша реактора. Где-то под потолком горела тусклая желтая лампа. Толком не освещая «апартаменты», она вселяла в сердце тревогу.

– Сейчас… – сказала девушка и подняла старинный тумблер на щите, зажигая еще один источник света. – Вот так я и живу. Здорово, правда?

– Да уж, – хмыкнул Рауль. – Всегда мечтал о таком доме. Хорошо еще, что тепло.

– А ты что, в своем Сан-Фелипе в подвале мэрии жил? Гордый какой! Не нравится – проваливай на улицу.

– Эль-Фернандо, а не Сан-Фелипе.

– Это только тебе интересно. Что ты вообще со мной споришь? Пришел в гости – веди себя вежливо.

Рауль смирил гордыню и последовал за взъерошенной Леной вглубь здания; им пришлось двигаться в узком промежутке между стенами и боком реактора. Несмотря на заведомо полную защиту блока, зловещие картинки на дверях подстанции продолжали волновать воображение Рауля.

Позади тела реактора обнаружилась почти жилая обстановка: продавленный диван, кресло, колченогий стул и даже небольшой телевизор. Он висел на стене, рядом с симпатичным коническим кашпо в форме дюзы первого корабля с поселенцами. На полу протертым, но ярким пятном лежал коврик с утраченным рисунком, а слева, протянутая от реактора к стене на проволоке, висела штора.

– Там туалет, если тебе интересно, – проговорила Лена и стянула плащ, став нормальной девушкой средней комплекции, вполне изящной. Даже ее полноватые бедра в совокупности с округлой физиономией смотрелись гармонично и уместно.

Она развесила верхнюю одежду на шурупах, ввинченных в стену, и стала вынимать из саквояжа банки с экзотическим продовольствием, а Рауль решил заглянуть за ширму, заинтригованный тем, как можно устроить туалет в подстанции. Проблема решалась просто: из решетки на полу выдернули десяток звеньев и водрузили над образовавшейся дырой безногий стул с дыркой посредине. Имелась даже система слива, состоящая из шланга и краника, а вода бралась из охлаждающей цепи реактора.

– Здорово, – восхитился Рауль, возвращаясь в комнату и усаживаясь в кресло. Тугая пружина тотчас впилась ему в ягодицу. – Сама смастерила?

– Что ты! От папаши в наследство досталось. Вообще-то в это время я обычно сплю, но ты, наверное, проголодался? Что выбираешь – китовую печенку в оливковом масле, медвежатину в можжевеловом уксусе, вяленого фазана с перцем? Фрукты не предлагаю, это десерт. Есть еще жареные улитки, но они со специями, на любителя, к тому же не слишком питательно. Или, может, хочешь кильку в томате? Экзотика!

– Нет, только не кильку. Это продукция нашего завода, я съел ее тонны, пока дежурил в сервис-центре и на комбинате.

Девушка откупорила фазана с таким видом, будто целыми днями дегустировала деликатесы. Среди похищенных ею припасов нашлась и емкость с концентрированной мадерой, которую она опорожнила в пластиковую бутылку. После разбавления получилось отличное вино, чистая радость от потребления которого несколько омрачалась тем, что Рауль подозревал реакторную воду в лишних микрорентгенах.

«Снеговик» смакует закулисную возню

2 марта в Музее первопроходцев Северного округа состоится презентация третьего номера журнала «Снеговик». Поэты, писатели и просто любители литературы соберутся на эхо-конференцию в Интернете и примут участие в обсуждении материалов номера. В развлекательной части программы чемпион по коллекционированию частушек Серж Коркин исполнит лучшие произведения под аккомпанемент балалайки. Гвоздем этого номера журнала, несомненно, станут мемуары знаменитого театрального деятеля, антрепренера Ника Бломберга под названием «Новый театр на новой земле». В своих воспоминаниях автор смакует закулисные интриги известных театров Эккарта и особенно Нордстрема.

«Новая Скандинавия»

После третьего стакана, повинуясь зову Лены, он перебрался к ней на диван. Обнявшись и громко общаясь, они прекрасно проводили время, и неказистая физиономия девушки уже начинала казаться Раулю едва ли не эталоном красоты.

За полчаса она, все более пьянея, без утайки поведала ему всю свою тягостную биографию.

Лет десять назад ее отец принял так называемое «учение ардинцев» и ушел из благополучной семьи, чтобы опуститься на самое дно жизни. Родные давно подозревали в нем зреющее безумие. Однажды вечером он не вернулся с работы, и лишь неделю спустя Лена нашла в почтовом ящике его документы и кредитную карточку. Она уже хотела требовать от матери, чтобы та обратилась в полицию, но оказалось, что Федот звонил ей, нагрубил и послал к черту.

– Через два года я встретила его на улице. У меня как раз сломался флаер, и я пошла пешком в прокатную контору. А по улицам в Нордстреме сейчас мало кто разгуливает, только бездомные и романтики. Так я и очутилась у него, и потом много раз приходила. А в сорок шестом, зимой, Федот умер от рака кожи. Во всяком случае, он показал дочери бумажку с диагнозом, поставленным бывшим врачом, а ныне обитателем промышленных «трущоб».

В этом месте Лена разразилась бурными рыданиями, и Рауль догадался, что несмотря на свое странное бегство из семьи и с работы – он трудился в компании, поставлявшей на склады и в офисы охранные системы – покойный Федот пользовался куда большей любовью Лены, чем ее мать. Последняя, кстати, быстро выскочила замуж во второй раз, а потом и вовсе уехала куда-то на юг, продав квартиру. Характер у нее был склочный, Лену она никогда не жаловала, а потому и денег почти не оставила. Ни с работой, ни с парнями у девушки никак не ладилось, и она переехала к отцу, таская для него продукты и вообще поддерживая его угасающую жизнь. Федот так и не позволил ей сдать его в клинику для бедных, а она вбила себе в голову, что не сможет бросить «наследство» родителя, не предав его светлой памяти.

– Да, это печальная история, – промямлил Рауль, цедя остатки вина.

– Знаешь, какие мудрые слова он мне говорил, когда умирал! – хлюпая носом, воскликнула Лена. – Я их помню. Вот, например: «Идеал – не пластиковая пряжка, уход за которой заключается в ежедневном натирании воском». Или вот такие: «Народ тяжелее переживает не гнет жесткого государственного эгрегора, а потерю чувства исполнения своей миссии»!

– Здорово, – восхитился Рауль. – А что такое «эгрегор»?

– Какая разница? Это его «ардинцы» научили, их тут много живет, – всхлипнула девушка. – Я не успела спросить, в эту минуту он умер. Но он говорил правду! Я помню, как он рассказывал мне о первых годах колонизации Эккарта, когда он был еще маленький. И как все стремились сделать этот мир родным, чтобы их дети могли сказать – «Вот моя родина!» Ты можешь так сказать?

– Могу, – признался Рауль. – Ведь я тут родился.

– И когда в этой стране стало так же, как на Земле, он решил, что теперь никому не нужен… – Лена горестно заглянула в кружку, изготовленную из пивной банки. – Налей мне еще, – потребовала она. – Я, когда отца вспоминаю, всегда реву и пью как лошадь.