Максим Перфильев - Нечто в лодке по ту сторону озера...

• Название: Нечто в лодке по ту сторону озера...
• Автор: Максим Перфильев
• Жанр: Ужасы и Мистика

---

— Дак вот в том-то и дело, — произнес Слава, согласившись.

Мы оба вздохнули.

Наступила пауза.

Мы устало зевнули вдвоем и, заключив на том, что Кате надо стопудово как-то менять свой образ жизни, решили, что нам наверно, каждому уже пора спать.

22.

Все-таки эта служба ICQ, называемая в простонародье "аськой", была просто чем-то невероятно замечательным. Лично для себя я отмечал то, насколько удобным инструментом она является, помогая мне в том, чем я занимаюсь. С тех пор как мы с Катей начали общаться через эту службу по интернету, мы сильно сблизились. В хорошем смысле, сблизились просто как приятели. Это давало мне возможность еще больше и эффективнее влиять на нее. И Катя действительно менялась. Она начинала больше напрягать свой мозг о тех вещах, о которых раньше напрягать его не хотела. В последнее время она просто заколебала меня, "прожужжав мне все уши", про какой-то там новый фильм с религиозным смыслом. Вначале я думал, что она просто стебается надо мной. Но потом понял, что ее от этого фильма и в правду пёрло. Она кинула мне весь его огромный цифровой полуторагиговый медиа-файл и заставила его посмотреть. Фильм (естественно что он был западного производства) оказался действительно не плохим, хотя и мрачным и апокалипсическим и по причине своих нестандартных идей вряд ли способным уместиться в сознании, ну скажем, например, каких-нибудь, там, баптистов. Но все люди разные, и для таких как Катерина фильм оказался очень даже подходящим. Для меня это было уже странно, так как раньше она даже и слышать ничего не хотела про религию. Но — хе-хе, чееетвееертыыый этаааааап!… Вот так-то вот… Мы приучили ее к религии.

В общем, мы с Катей продолжали сближаться через службу ICQ и становились хорошими приятеля. Правда, я допустил некоторую ошибку — я слегка рассказал ей про свою болезнь. Вроде совсем безобидная вещь, но — я очень хорошо знал, что нельзя открываться перед людьми, с сознанием которых работаешь. Все же Катя не была моим другом, а оставалась объектом. И было довольно опасно рассказывать ей о каких-то личных вещах, это делало меня уязвимым. Однако я не сильно углубился в рассказе о своей болезни, просто ляпнул что-то в общих чертах, но, тем не менее, этот момент не переставал терзать мое сознание.

По причине июльской жары… ну и не только, конечно, но и вообще… короче, я направлялся в ванну, и в силу сложившихся обстоятельств, коими являлся третий этап опрессовок, проходящих в нашем городе, в этой долбанной африканоподобной стране — направлялся я туда с некоторым недовольством, предварительно разогрев и принеся туда воду.

— Ты сегодня ночью опять кричал, — заметила мама, когда я проходил мимо нее.

— Чего?

— Ночью кричал опять, я говорю, — повторила она.

— Я не помню, — как-то растерянно и одновременно недовольно произнес я.

— Да, да. Я приходила будила тебя. Ты просыпался.

— …Я не помню… — повторил я и пошел дальше.

Во жесть! До чего я дожил. Оказывается, я сегодня снова кричал посреди ночи от приснившихся кошмаров, и я даже не помнил об этом. Мне это не нравилось.

"А все ли нормально с моей головой. Может это повод сходить к психиатру?" — подумал я про себя.

И тут же меня накрыло волной какого-то странного неприятного чувства. Вперемешку с этим чувством я еще различил пришедший ко мне страх и какое-то патологическое ощущение вокруг себя некоторой напряженности в пространстве. Естественно я списал это на эффект от осознания того, что не помнил, как просыпался ночью от собственных криков.

Я зашел в ванную комнату, закрыл дверь, разделся и залез в пустую прохладную ванну, задернув штору, чтобы не залить водой пол. И то неприятное чувство от меня никуда не ушло. Абстрагировавшись и закрывшись в ограниченном пространстве, я только ощутил еще большее беспокойство и страх. Я никогда не боялся замкнутых пространств, спокойно ездил на лифте, у меня не было клаустрофобии. Но сейчас что-то начинало меня сильно напрягать. Я чувствовал себя в этой ванне отгороженным от всего остального реального мира и каким-то незащищенным.

Чтобы долго не тянуть с этим чувством я решил вначале вымыть голову. Я намылил ее, естественно закрыв глаза, и взъерошил волосы шампунной пеной.

Отключившись на время от визуального восприятия реальности, я ощутил ужас и свою абсолютную беспомощность и невозможность контролировать ситуацию.

"Твою ж мать", — подумал я. Находясь в этой маленькой фаянсовой комнатке, с закрытой на шпингалет дверью, сидя в глубине этой холодной, я знал, что белой, огромной пустой емкости для воды, за задернутой занавеской, в таком замкнутом пространстве, с зажмуренными глазами, веки которых покрывались слоем щелочной пены — я чувствовал невероятный страх. Как будто у меня начинался какой-то психоз. Мне казалось, что сверху или сзади меня может находиться что-то… даже не то, чтобы ужасное… а что-то необъяснимое… как будто Нечто пришло из того мира, против которого я всегда восставал, и сейчас тянулось ко мне своей рукой. Я чувствовал агрессию и чье-то желание меня подавить. Я чувствовал ненависть. У творческих людей — тех, кто сам может создавать что-то — всегда хорошо развита фантазия и воображение, но у этого казалось бы преимущества есть и обратная сторона. Иногда воображение может настолько разыграться, что ты сам перестаешь понимать, где реальность, а где фантазии. Я все больше чувствовал какой-то ужас, который продолжал обволакивать меня своей холодной сущностью. Словно вокруг меня что-то было, и это что-то являлось личностью. С закрытыми глазами мне тяжело было сохранять спокойствие, я не видел перед собой реальности, я лишь ощущал ее вокруг себя, чувствовал, и эти чувства сейчас были обостренны как никогда и воспринимали эту реальность — как искаженную и извращенную чем-то пришедшим извне.

"У меня что, паранойя?" — пытаясь здраво оценить свое состояние, думал я, нервно втирая шампунную пену в кожу головы. Мне хотелось как можно скорее вымыть голову и наконец-то открыть глаза, чтобы не чувствовать себя настолько уязвимым. Я быстренько прочистил уши, и, ловя себя на мысли, что нельзя так поддаваться этому страху и необходимо переступить через все эти ощущения, и, тем не менее, не сумев этого сделать, я быстро смыл водой шампунь и, открыв глаза, резко обернулся по сторонам.

Мне стало интересно, на что способен мой мозг и как я буду реагировать, если увижу сейчас перед собой что-то, что мой разум не сможет адекватно воспринять.

— Какого хрена, — произнес я, понимая, что ощущение страха никуда не ушло.

Оглядываясь вокруг себя прищуренными глазами, которые щипала мыльная вода, стекающая с моей не до конца промытой головы, я чувствовал здесь присутствие каких-то сил.

Я еще несколько раз сполоснул голову, и потом начал намыливать тело.

Я встал, и, не боясь упасть, намылил ноги и ступни.

Я всегда хорошо держал равновесие, раньше занимался спортом, и с координацией у меня проблем никогда не было, но в этот раз, понимая уже в самый последний момент, что я где-то что-то не проконтролировал, я чувствовал, как на миг потерял чувство стабильности и баланса в своем положении в пространстве — и вот я уже летел назад. Успев сгруппироваться и наклонив вперед как можно ближе к груди свою голову, чтобы не удариться затылком, я уже осознал себя лежащим в этой глубокой пустой ванне на спине. Претерпевая боль в левом локте и на правой ягодице, я осмотрелся. Да, блин, я тупо поскользнулся, хоть это и было впервые. Надо соблюдать технику безопасности. Чувствуя себя в таком положении еще более уязвимым, не способным контролировать ситуацию, я быстро поднялся и с ухмылкой огляделся по сторонам. Невероятный страх и ощущение каких-то чужих далеко не дружелюбных сил никуда не делось. Кажется, я догадывался, что здесь происходит.

— Костя! Все в порядке? — услышал я за дверью встревоженный голос матери.

— Да, все нормально. Я просто… упал, — крикнул я в ответ.

Закончив, наконец, эту одну из самых необычных в моей жизни процедур омовения, я вылез из ванны, и обнаружил, что под моим весом она отошла от стены где-то на сантиметр, образовав, таким образом, с ней зазор, через который теперь вода могла стекать на пол.

— Просто замечательно.

Я быстренько вытерся и вылетел из ванной комнаты.

Выйдя из ограниченного пространства, да еще и в присутствии другого человека, пусть и своей матери, мне стало легче. Страх рассеивался, и я более адекватно мог воспринимать окружающий меня мир, не боясь оказаться в нем обманутым своими субъективными ощущениями.