Николай Стариков - Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне?

• Название: Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне?
• Автор: Николай Стариков
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 078–5-49807–546–4

Новая книга Николая Старикова, автора бестселлеров «Кризис. Как это делается» и «Шерше ля нефть», посвящена событиям Гражданской войны. В ее вихре сгинули российская государственность, территориальная целостность и экономика страны. Были уничтожены Романовы, русский флот, русская армия и миллионы жителей России. Последствия этой страшной междоусобицы во многом не изжиты и по сей день. В книге вы найдете массу малоизвестных фактов, а также ответы на вопросы: кто же организовал и направлял ликвидацию России в начале XX века? кому была обязательно нужна русская междоусобица? кто заставил Ленина ликвидировать царскую семью? на ком кровь детей Николая II? почему вожди революции неоднократно пытались утопить свой собственный флот? почему, отдавая приказ об уничтожении одних Романовых, лично Владимир Ленин заботился о безопасности других членов царской династии? почему Антанта не помогала Белому движению? зачем был выдан на расправу адмирал Колчак и почему белогвардейцы ходили в атаку босиком? кто заставил солдат генерала Юденича умирать в эстонских концлагерях? кому была нужна ликвидация войск Деникина. Колчака, Юденича и Врангеля? Среди братских могил и сожженных деревень покоится правда о русской междоусобице Правда о том, кто обеспечил победу красным в Гражданской войне, буквально ликвидировав их противников.

Кто же сделал эту кровавую карусель возможной? Кто сделал ставку? Ставку на большевиков...

---

Германские дипломаты отказываются ехать в Стокгольм. Большевикам ничего не остается, как вновь отправить свою делегацию в Брест. Но на этот раз в ход идет тяжелая артиллерия. Большевистских дипломатов возглавляет не неопрятный Адольф Иоффе, а сам Лев Давидович Троцкий. В своих мемуарах он подробно рассказывает нам о сложностях переговорного процесса. Показательна фраза, которой напутствовал его на переговоры Ленин, ее часто любят приводить историки: «Для затягивания переговоров нужен затягиватель».

У немцев прекрасное настроение: раз большевики приехали, думают они, значит, мир уже не за горами. Не тут-то было. «Затягивание переговоров было в наших интересах. Для этой цели я, собственно, и поехал в Брест»[49], – пишет далее Троцкий. Но почему, собственно, большевикам выгодны проволочки и откладывание подписания того самого мира? Чего они ждут? Ответ вы с легкостью найдете в учебниках истории: Ленин и Троцкий ждут мировую революцию!

Но ждут они МИРОВУЮ революцию почему-то ТОЛЬКО в Германии и Австро-Венгрии!

А произошло вот что. Методика разрушения государства путем стачек, мирных демонстраций и словоохотливых болтунов, говорящих одно, а делающих другое, уже отработана. Она с успехом применена на практике – Российской империи больше нет. Пришло время повторить успех, теперь уже в Германии и Австро-Венгрии. Откройте любые книги, посвященные тому периоду истории, лучше всего учебники. И вы увидите, что мировую революцию большевики почему-то ждут только в этих странах. Никто из них не ждет пробуждения рабочих Франции и Англии, никто не надеется на классовое чутье американских фермеров и итальянских батраков. Почему? Ведь большевики говорят, что революция ожидается не германская, а мировая!

Ответ прост. Лидеры большевиков получают указания от Антанты. И указание есть у них весьма конкретное – тянуть время. Ленину и Троцкому, знавшим, как сделан «Великий Октябрь», было ясно, что скоро произойдет в Берлине и Вене. И действительно, внутренняя обстановка в Германии в этот момент «неожиданно» обострилась. 25 ноября 1917 года в Берлине прошли демонстрации, на которых были выдвинуты лозунги окончания войны. В России тоже ведь начиналось именно так. Сначала «Хлеба!» и «Долой войну!», потом – не успели оглянуться, как не стало и страны. Вот и на улицах немецких городов стали появляться нелегальные листовки. Маховик внутренней нестабильности стал невероятно быстро раскручиваться. Произошли массовые стачки в Кельне, Мюнхене, Гамбурге и других городах. Наконец, 28 января 1918 года в Берлине вспыхнула крупнейшая забастовка. Практически впервые за историю мировой войны остановились немецкие военные заводы и даже кое-где начались баррикадные бои. Не обошлось без использования и самого важного российского революционного «ноу хау» – Советов рабочих депутатов. Самозваные депутаты собрались в берлинском Доме профсоюзов и предложили правительству... заключить мир на основе самоопределения народов, «без аннексий и контрибуций»[50]. То есть уйти из Прибалтики и Польши, лишиться важнейших источников продовольствия и дать зеленый свет дальнейшему разложению страны.

«Троцкий и Антанта радовались затягиванию переговоров... – пишет в своих воспоминаниях генерал Эрих Людендорф. – По радио он знакомил весь мир и главным образом германских рабочих со своими большевистскими идеями. Всякому не вполне слепому человеку становилось совершенно ясно, что цели большевиков сводятся к тому, чтобы возбудить у нас революцию, а следовательно, разгромить Германию...»[51]

Но в тот раз Германия устояла. Командующий берлинским гарнизоном объявил город на осадном положении и потребовал от рабочих немедленно приступить к работе. К неподчинившимся пообещали применить законы военного времени, то есть расстрел. Твердость, проявленная руководством страши, спасла ситуацию. Во все города, где проходили стачки, ввели войска, однако от прямого подавления бастующих отказались, определив крайним сроком окончания безобразий 4 февраля 1918 года. Такая гибкость наряду с угрозой расстрела быстро привела к установлению порядка[52]. В Австро-Венгрии власть оказалась более слабой и нерешительной. Почти одновременно с Германией, в ноябре 1917-го, по стране прокатилась волна митингов и антивоенных демонстраций. 14 января 1918 года забастовали рабочие военных заводов Будапешта. На следующий день их поддержали рабочие Вены. «Дурные вести из Вены и окрестностей, – запишет в свой дневник граф фон Чернин, – сильное забастовочное движение, вызываемое сокращением мучного пайка и вялым ходом брестских переговоров»[53].

Следом за забастовкой, как под копирку, – создание рабочих Советов. 16 января 1918 года создан первый в стране, а через два дня – первый в столице, в Вене. Стачка продолжалась до 25 января, и в результате нее венское правительство пообещало руководителям социал-демократической партии не выдвигать в Бресте «аннексионистских претензий»[54]. 1 февраля 1918 года вспыхнул уже настоящий военный бунт. Произошло это в порту Коор (Катаро) среди моряков австро-венгерской эскадры. Требования взбунтовавшихся моряков нам хорошо знакомы: мир «без аннексий и контрибуций». Есть и новшества. Да еще какие: самоопределение народов австрийской империи и образование демократических правительств![55] На самом деле – это свержение монархии и распад страны. Германская твердость и здесь спасает ситуацию: немецкие подводники подавляют мятеж.

А что же в странах Антанты? Откройте учебники истории, достаньте толстые монографии. Вы не увидите пи одного конкретного указания на беспорядки, стачки, выборы Советов рабочих депутатов и прочие признаки разложения в Англии и Франции в период с октября 1917-го по март 1918-го. Но не могут же авторы учебников совсем ничего не написать, поэтому в главе «Революционное движение в странах Антанты» вы просто прочитаете: «отмечался рост стачечного движения»[56]. Ни цифр, ни дат, ни конкретных описаний баррикадных боев. Ничего. Почему?

Потому что социальный взрыв будет там, где его готовят, где на него выделяют огромные средства.

Крах государства будет там, где его противникам путем ежедневной пропаганды удается внушить населению антигосударственные воззрения.

Словно мыльный пузырь лопнет та империя, чья элита решит себе за благо «сдать» Родину в обмен на материальные блага.

Так погиб Советский Союз, так погибла Российская империя. Так же уйдут в небытие и Германская, Австро-Венгерская и Турецкая империи.

Но кроме собственного опыта есть у русских большевиков и четкая информация. От «друзей» из британской и французской разведок. Они часто посещают Ленина и Троцкого прямо в кабинетах, в кармане у них спецпропуска. Они расскажут большевистским лидерам, что планируется сделать в ближайшее время. И попросят время на переговорах потянуть, не спешить подписывать протоколы и договора. Сделаете, как просим, – не получит поддержки Добровольческая армия. Никому не поможем вас свергнуть, дорогие большевики. Если же наоборот, мир с немцами будет быстро заключен и перемирие (а с ним и полная неопределенность) не продлится, то мы вам, дорогие друзья, ничего обещать не можем. Такие узурпаторы, как вы, разогнавшие Учредительное собрание, долго не протянут. А когда вы будете свергнуты, то привычный путь эмиграции в Европу будет для вас надежно закрыт. Будет очень жаль, господа революционеры, но правительство Франции или Великобритании выдаст вас новому русскому руководству как мятежников и путчистов...

После таких встреч и едет в Брест-Литовск не дипломат Иоффе, а «затягиватель» Троцкий. Слишком велики ставки, поэтому Ленин посылает самого умного, самого талантливого. Единственного, кто знает все, – Троцкого. 27 декабря (9 января) начинается новый раунд переговоров. Теперь инициативу захватывают немцы. Прибывшая русская делегация невозмутимо приступает к своей основной задаче – тянуть время. Германцы объявляют недействительной декларацию большевиков, состоящую из шести пунктов, ту самую, на которой базировались первоначальные договоренности. Начинаются бесконечные препирательства по процедурным и организационным вопросам. Инициатива немцев начинает вязнуть и липнуть в паутине большевистской говорильни. Понимая, что с большевиками, возможно, договориться не удастся, немцы меняют вектор своей политики. Теперь большие надежды германцы возлагают не на сепаратный мир с Россией, а на сепаратный мир с ее частью – с Украиной. Именно из-за затягивания переговоров со стороны «германских шпионов» большевиков Берлин решает расчленить территорию России!

Какова реакция? Главный «удлинитель-затягиватель» товарищ Троцкий настолько покладист, что даже «не имеет никаких возражений против участия Украинской делегации в мирных переговорах». Никакого предлога для прерывания переговорного процесса немцы не получают. Любезный Лев Давыдович даже переходит в своих выступлениях на немецкий язык. И говорит, говорит, говорит. А его слова повторяют европейские, а особенно немецкие и австро-венгерские газеты. Их читают рабочие и служащие Берлина и Гамбурга, Будапешта и Вены. И бастуют, и требуют мира...