Мануэль Пуиг - Крашеные губки

• Название: Крашеные губки
• Автор: Мануэль Пуиг
• Жанр: Современная проза

   Аргентинский писатель Мануэль Пуиг - автор знаменитого романа "Поцелуй женщины-паука", по которому был снят номинированный на "Оскар" фильм и поставлен на Бродвее одноименный мюзикл, - уже при жизни стал классиком.

По единодушному признанию критиков, ни один латиноамериканец после Борхеса не сделал столько для обновления испаноязычной прозы. Пуига, чья популярность затмила даже таких общепризнанных авторов, как Гарсиа Маркес, называют "уникальным писателем" и "поп-романистом № 1". Мыльную оперу он умудряется излагать языком Джойса, добиваясь совершенно неожиданного эффекта.

"Крашеные губки" - одно из самых ярких произведений Пуига. Персонажи романа, по словам писателя, очень похожи на жителей городка, в котором он вырос. А вырос он "в дурном сне, или, лучше сказать, - в никудышном вестерне".

"Я ни минуты не сомневался в том, что мой роман действительно значителен, что это признают со временем. Он будет бестселлером, собственно уже стал им...", - говорил Пуиг о "Крашеных губках". Его пророчество полностью сбылось: роман был переведен на многие языки и получил восторженные отзывы во всем мире.

---

В уже упомянутый четверг, 23 апреля 1937 года, Хуан Карлос Хасинто Эусебио Этчепаре проснулся в 9.30, когда его мать постучала в дверь и вошла в комнату. Хуан Карлос не ответил на ласковые слова матери. Чашка чая осталась на ночном столике. Хуан Карлос закутался в халат и отправился чистить зубы. Неприятный привкус во рту прошел. Хуан Карлос вернулся в комнату, чай был едва теплый, он позвал мать и попросил его подогреть. В 9.55 выпил в постели чашку обжигающего чая, уверенный, что тепло будет полезно для груди. Подумал о возможности постоянно пить что-нибудь очень горячее и кутаться в теплые одежды, в ногах держать грелку с горячей водой, голову обмотать шерстяным шарфом, оставив открытыми только нос и рот, чтобы покончить со слабостью дыхательного аппарата. Подумал о возможности терпеть удушье, лежа в постели долгие дни и недели, пока сухое тепло не поможет справиться с влажностью в легких: от влажности и холода из легких постоянно выделялась мокрота. Он снова уснул, ему приснились красноватые кирпичи, яма, где перемешивают материалы для изготовления кирпичей, яма с горящей известью, мягкие сырые кирпичи, кирпичи в процессе обжига, несокрушимые затвердевшие кирпичи, кирпичи под открытым небом на строительстве нового полицейского участка, Панчо показывал ему кучу негодного битого кирпича, который возвращается в печь для измельчения и повторного обжига, Панчо объяснял, что на стройке ничего не выбрасывается. Мать разбудила его в 12.00, Хуан Карлос взмок от пота. Встав, он почувствовал крайнюю слабость. Спросил у матери, есть ли горячая вода для душа и сильно ли у него отросла щетина, если идти на прием к врачу небритым. Мать сказала в ответ, чтобы он побрился немедленно, и что следовало бы это делать каждый день, как только он встает, и что прошлой ночью он лег очень поздно, и что такого парня, как он, девушки все равно будут любить, даже если он не побреется перед самым свиданием. Еще добавила, что, когда он вернется на работу в муниципальную управу, ему придется привыкнуть вставать раньше и бриться, ведь именно на работе он должен предстать во всей красе, а не где-то там женихаясь. В эту минуту пришла Селина в белом халате учительницы и со стопкой тетрадей под мышкой, мать переглянулась с ней и спросила Хуана Карлоса, где он пропадал прошлой ночью до трех часов утра и не проигрался ли он. Хуан Карлос ответил, что не играл. Мать сказала, что тогда он, видно, был с Нелидой. Хуан Карлос подтвердил. Мать спросила, как это возможно, чтобы родители разрешали ей беседовать на улице до трех часов утра, и, не получив ответа, попросила Хуана Карлоса, если он хочет ополоснуться и побриться перед обедом, сделать это быстрее. В 12.55 Хуан Карлос вышел из ванной: он принял душ, но не побрился. Войдя в столовую, ощутил приближение знакомого жара. Мать и Селина сидели за столом. Хуан Карлос взялся за свой стул, подумал, не вернуться ли в спальню и лечь, женщины взглянули на него, Хуан Карлос сел. Тыквенный суп, затем жареное мясо и пюре. Перед Хуаном Карлосом лежал толстый и сочный бифштекс, слегка прожаренный, по его вкусу. Начав резать мясо, Хуан Карлос ощутил, как лоб покрылся испариной. Мать посоветовала ему лечь, ведь это опасно - вспотеть и потом остыть. Хуан Карлос не ответил и ушел к себе в комнату. Несколько минут спустя ему принесли еду на подносе в постель. Хуан Карлос сказал, что бифштекс холодный. Его отнесли снова на плиту, Селина подогрела его несколько секунд с каждой стороны, стараясь не передержать. Хуан Карлос счел мясо пережаренным. Мать и Селина стояли в комнате, глядя на него, ожидая приказаний. Хуан Карлос попросил их пойти и закончить обед. Нехотя доел свою порцию. Когда мать вошла с десертом - печеным яблоком, он уже чувствовал себя лучше и сказал, что перед серией простуд и бронхитов иногда ощущал сильный жар после душа, так что зря и он, и остальные члены семьи придумывают всякое. Обед пошел ему на пользу. Мать и сестра спали после обеда, он вышел на улицу в той же одежде, в какой обедал, - серые фланелевые брюки, рубашка из тонкой шерстяной ткани в голубую клетку, синий свитер с длинными рукавами, сверху темно-коричневая кожаная куртка на молнии. Эта куртка, в каких обычно ходят богатые землевладельцы, вызвала на улице неоднозначную реакцию. Хуан Карлос улыбнулся, довольный, заметив презрительный взгляд хозяина булочной, который беседовал на тротуаре с поставщиком. Солнце слегка прогревало воздух, но в тени было холодно. Хуан Карлос перешел на солнечную сторону и расстегнул куртку. В 14.48 он зашел в "Ла Уньон", бар высшего разряда. За одним из столиков пил кофе седой человек, который радостно приветствовал его, помахав вошедшему рукой. Хуан Карлос согласился съездить с ним на скотный двор в нескольких километрах от города, но прежде заказал кофе и позвонил по телефону: стараясь, чтобы его никто не услышал, он под выдуманным предлогом отменил у медсестры назначенный прием. Хуан Карлос представил себе, что, возможно, врач после осмотра скажет, что неделя отдыха пошла ему на пользу; что отдых продлят и тогда ему не придется выходить на работу на следующей неделе; что врач предпишет ему отдых в течение всей зимы, как уже намекал; что, возможно, откроется невероятная путаница в рентгене: тот снимок с небольшим пятном в правом легком был вовсе не его, а какого-то бедолаги, обреченного на смерть через пару-тройку лет без женщин и кутежей. В 15.50 Хуан Карлос прогуливался на солнышке по участку, прилегавшему к загону, где его приятель беседовал с пеонами. Земля была светло- и темно-коричневого цвета, вокруг искусственного водоема росли невысокие ромашки с зеленым стеблем и бело-желтыми цветами. Хуан Карлос вспомнил, как в детстве ему постоянно запрещали жевать цветки ромашки, потому что они, мол, ядовитые. В 16.15 солнце светило слабее, и Хуан Карлос подумал: сходи он на прием, к этому времени врач уже сказал бы ему о состоянии его здоровья. В 16.30 приятель остановил машину у строящегося полицейского участка и высадил Хуана Карлоса. Они простились до встречи в баре, позднее. Хуан Карлос прошел на стройку и спросил у электрика, где Панчо. В будущем дворе полицейского участка трое рабочих штукатурили двери уборной и душевых для младшего состава. Панчо крикнул ему, что до конца рабочего дня осталось всего пятнадцать минут. Хуан Карлос пожал плечами, Панчо согнул руку в неприличном жесте и снова взялся за работу, но через пару секунд подбежал с озорным видом и угостил друга его самой вожделенной игрушкой - сигаретой. Хуан Карлос курил на тротуаре, смакуя каждую затяжку. Девочка, почти подросток, прошла мимо и взглянула на него. В 16.55 два друга зашли в кабачок у железнодорожной станции, единственное место, куда Панчо решался войти в комбинезоне. Хуан Карлос спросил, готов ли он ради продления жизни отказаться от женщин, выпивки и курева. В ответ Панчо попросил не заводить эту тему снова и выпил рюмочку граппы. Хуан Карлос сказал, что спрашивает серьезно. Панчо не ответил. Хуан Карлос собирался сказать еще что-то, но промолчал: мол, если ему заказана такая жизнь, как у здоровых, то лучше умереть, но даже если его не лишат женщин и сигарет, он все равно предпочтет умереть, коли взамен придется вкалывать как скотина с утра до вечера за гроши и потом возвращаться в хибару и мыться под струей холодной воды из насоса. Хуан Карлос попросил еще сигаретку. Панчо дал без возражений. Хуан Карлос в знак благодарности заказал еще граппы. Панчо поинтересовался, удалось ли ему хорошенько рассмотреть днем строительную площадку. Хуан Карлос спросил Панчо, встречался ли он тоже с какой-нибудь женщиной прошлой ночью. Панчо сказал, что теперь конец месяца и у него нет денег сходить в "Ла Криолью". Хуан Карлос обещал сходить с ним туда вместе первого числа и посоветовал тем временем приударить за Гузкой, служанкой доктора Аскеро. Панчо спросил, почему ее зовут Гузкой, Хуан Карлос ответил, что в детстве у нее задница оттопыривалась и задиралась, как куриная гузка; на хуторе, где она жила у тетки, ее так и прозвали. В 17.40 они завершили обсуждение Гузки тем, что Хуан Карлос посоветовал Панчо торопиться и подвалить к ней, пока его не обскакали. В 18.00 Хуан Карлос вошел один в бар "Ла Уньон", подметив, что никто из посетителей не кашляет. За столом у окна сидели агроном Перетти, торговец Хуарес и ветеринар Ролья: соответственно рогоносец, неудачник и скряга, подумал Хуан Карлос. За соседним столом располагались три банковских служащих: мелкая шушера, подумал Хуан Карлос. За третьим столом - доктор Аскеро и часовщик-ювелир Ройг: сукин сын с псиным запахом изо рта и сплетник-подлиза, подумал Хуан Карлос. Он направился к дальнему столу, где его ждали для игры в покер, тут сидели в кружок три помещика-скотовода: еще рогоносец, опять рогоносец и везучий пьянчужка, подумал Хуан Карлос. Его сильно донимал жар, но стоило снять куртку, как ощущение прошло; он оценил возможность выиграть, как в прошлый раз, чтобы покрыть все расходы на бар и кино за две недели отпуска, и сосредоточился на игре. Час спустя у него запершило в горле, он сдержал кашель и поискал взглядом официанта: вторую чашку кофе никак не несли. Он ощутил холод в ногах, выше поясницы тело покрылось жаркой испариной, пришлось расстегнуть ворот. Официант принес кофе. Раздражение в горле усилилось. Хуан Карлос быстро извлек из обертки куски сахара и, не дожидаясь, пока они растворятся, залпом осушил чашку. Украдкой нащупал горячий, но еще сухой лоб, подумал: виной всему, наверно, мерзлое парадное у дома Нене. Только тогда вспомнил, что она, должно быть, уже прошла мимо по улице. В 20.15, проиграв несколько сентаво, он вернулся домой и прошел прямо в ванную. Побрился, взяв особое мыло, кисть и кувшин с кипятком, которые подала ему мать. В 20.40 сели за стол. Селина рассказала, что мать Мабель в полном отчаянии, у них нет служанки и ей приходится работать без передышки именно теперь, когда у скотоводов идут торги, а жених Мабель наезжает в Вальехос и постоянно гостит в доме. По окончании ужина Селина сыграла пьесу из нового альбома под названием "Лучшие мелодии Хосе Мохика и Альфонсо Ортиса Тирадо", полученного из Буэнос-Айреса. Хуан Карлос напомнил, что теперь время закурить ту единственную сигарету, которую врач разрешил ему выкуривать ежедневно. Тогда мать, как о чем-то незначительном, спросила, что сказал сегодня врач. Хуан Карлос ответил, что непредвиденные обстоятельства вынудили врача отлучиться из консультации до самого вечера. В 22.00 он вышел из дома, прошел два квартала по земляным улицам и встретился с Нелидой. Убедившись, что родители спят, они поцеловались и обнялись в саду. Хуан Карлос по обыкновению просил Нелиду ему уступить. Нелида по обыкновению ответила отказом. Хуан Карлос вспомнил, что Нелида была Королевой весны 1936 года, поцеловал ее снова, крепко сжав в объятиях, и подумал о тех уловках, которые действуют безотказно, ведь перед ними не могли устоять многие другие девушки. Однако Хуан Карлос не дал своим рукам опуститься ниже установленной черты - талии Нене. Чуть не сказал ей, что он вовсе не дурак, только придуривается: "ты, приятель, полегче, болезнь у тебя нешуточная, не переборщи по женской части, а то загнешься, попробуй сократить норму, я больше не буду повторять, в следующий раз, как врач семьи, просто скажу твоей матери". Поддавшись порыву, Хуан Карлос внезапно взял ее руку и плавно потянул вниз, к ширинке, но не прижал. Это был первый маневр из его обычной стратегии. Рука Нене слабо сопротивлялась. Хуан Карлос засомневался, подумал, не растут ли в саду у Нене лесные ромашки, кто-то говорил, будто они ядовитые, правда, что ли? этой зимой в парадном будет жутко холодно, удастся ли его тайный план до начала холодов? всю зиму ночи напролет в этом парадном? подумал о колибри, который порхает с одного венчика на другой и из каждого пьет нектар, бывают капли нектара на цветах ромашки? они вроде сухие. Он подумал, что ему всего двадцать два года, а вести себя приходится по-стариковски. Резко выпустив Нелиду, он шагнул к живой изгороди. В ярости сорвал ветку. В 23.20 он счел необходимым погладить грудь Нелиды, запустив руку под блузку и бюстгальтер, дабы у девушки не угас к нему интерес. В 23.30 они простились. В 23.46 Хуан Карлос подошел к стройке полицейского участка. В окнах окрестных домов света не было, на улицах - никого. В квартале от него маячила парочка, они двигались в его сторону. Пять минут спустя они прошли мимо, свернули за угол и исчезли. Хуан Карлос снова посмотрел по сторонам, кругом не было ни одной живой души. Настала полночь, час свидания. Сердце его забилось сильнее, он пересек улицу и прошел на стройку. Идти было легче, чем прошлой ночью: он помнил подробности двора, виденные при свете дня. Подумал: чтобы забраться на почти трехметровую стену, старику понадобилась бы лестница, куда ему лезть по лесам, как некоторым. Вскарабкавшись на стену, прикинул: старик не смог бы с ходу перепрыгнуть в соседний двор. Почему-то вспомнилась девочка, почти подросток, которая посмотрела на него сегодня с вызовом. Он решил когда-нибудь выследить ее, девочка жила на ферме где-то за городом. Хуан Карлос вытер испачканные в пыли руки о помещичью куртку и приготовился к прыжку.