Сандра Лессманн - Тайна старой знахарки

• Название: Тайна старой знахарки
• Автор: Сандра Лессманн
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-052876-9, 978-5-9713-9111-1

Лондон эпохи Реставрации.

Здесь при королевском дворе плетутся искусные интриги, его величество Карл II меняет бесчисленных фавориток и покровительствует искусствам, а дипломаты Франции и Испании ведут между собой тайную войну.

Здесь правят порок и казнокрадство.

Здесь человеческая жизнь стоит недорого, а убийства совершаются ежедневно.

Но то, с чем пришлось столкнуться знаменитому юристу сэру Орландо Трелонею и его другу, гениальному сыщику-любителю патеру Иеремии Блэкшо, на этот раз повергает в изумление даже их.

Таинственный преступник убивает известную лондонскую знахарку Маргарет Лэкстон. Ее дочь, красавица Энн, чудом избежав столь же ужасной судьбы, упорно отказывается отвечать на вопросы о случившемся.

Почему она молчит?

Кого покрывает?

И главное, что может связывать ее с убийцей?

В поисках ответов на эти вопросы сэр Орландо и отец Иеремия начинают собственное расследование — и это расследование приводит их то в мрачные кварталы лондонских бродяг, то в блистательные особняки любовниц и друзей короля…

---

Превозмогая боль в раненой руке, Иеремия зашагал по переулку. Надо как можно скорее добраться до Темзы и найти лодку! Переулок выходил на Сент-Мэри-Эйкс. Иеремия свернул направо и добежал до следующего угла. Теперь он был на Лиденхолл-стрит. Дом Форбсов стоял по правую сторону. Приглядевшись, иезуит понял, что в доме что-то происходит. До него донеслось лошадиное ржание. Значит, старик отправился в конюшню и велел оседлать коня. И, конечно же, рассказал прислуге о том, что, дескать, пастор-папист коварно убил его сына и что злодея следует поймать и подвергнуть заслуженному наказанию.

Иеремия сделал глубокий вдох. Быстро миновав Лиденхолл-стрит, он свернул на Лайм-стрит, которая вела к Темзе. Вскоре позади послышался цокот копыт. Охота началась!

Иеремия метнулся за ближайший угол в надежде, что преследователь его не заметил. С отчаянно бьющимся сердцем он проскользнул в первую попавшуюся дверь и очутился на лестнице дома. Пока ему везло — всадник проехал мимо. Напряженно вслушиваясь в темноту, Иеремия выжидал. Вдруг послышались голоса.

— Этот негодяй где-то здесь, он обязательно выйдет к реке! — Иеремия узнал голос Айзека Форбса. — Давайте идите вниз по Лайм-стрит к Тауэру и хорошенько осмотрите все там. А я пойду позову на подмогу соседей.

Слуги Форбса бросились выполнять распоряжение хозяина, а тот вскочил на коня и ускакал прочь.

Иеремия лихорадочно раздумывал, как поступить. Пути к реке были отрезаны, так что оставалось рассчитывать лишь на ноги. Он нерешительно посмотрел на запад. Куда ни кинь, повсюду руины и пепелища, которые предстояло преодолеть на пути к дому судьи Трелони на Чэнсери-лейн. Что касается особняка Аморе, он лежал далеко, на самом Стрэнде.

Удерживая раненую руку здоровой, Иеремия пошел узким переулком, лежащим параллельно Лиденхолл-стрит. Рукав пропитался кровью, сочившейся из свежей раны. Сколько еще он сумеет продержаться, пока не свалится без сил? Стиснув зубы, пастор тряхнул головой, отгоняя мысли об этом.

Рынок на Лиденхолл-стрит каким-то чудом уцелел, не будучи охвачен пожаром. Сразу же за его зданиями начиналась пустыня — обугленный кирпич, головешки, мусор. Кое-где вверх поднимались струйки дыма — тление продолжалось в подвалах сгоревших домов. Иеремия почувствовал исходивший от пепелищ жар. Вскоре он обливался потом.

Свернув на Грэшнос-стрит, которая теперь напоминала лесную тропу, лавируя между камнями и кусками обугленного дерева, Иеремия постоянно оборачивался, желая убедиться, что погони нет. Пока что было тихо, но преследователи могли появиться каждую минуту. Как только старик Форбс убедится, что Иеремия не пошел к реке, то тут же попытается перекрыть обходные пути. Так что успокаиваться рано. Если его схватят, никакое чудо не поможет.

Добравшись до перекрестка, иезуит свернул на Ломбард-стрит. Пройдя немного по этой улице, заметил по правую руку руины Королевской биржи на Корнхилл-стрит, тянувшейся параллельно Ломбард-стрит. Деловой центр Лондона обратился в груду щебня и головешек. Иеремия шел по некогда оживленным и богатым улицам, стараясь подальше уйти от злосчастной Лиденхолл-стрит и уже собрался перейти Чипсайд, как вдруг послышались топот копыт и голоса. Иезуит нырнул в развалины какого-то дома, пытаясь разглядеть преследователей в темноте. Их было довольно много, наверное, с десяток, если не больше. Одни ехали верхом, другие передвигались пешим порядком. Скорее всего это были слуги из дома Форбсов, каждый из них нес по факелу.

Ужас и отчаяние охватили Иеремию. Невольно застонав, он провел перепачканной в копоти ладонью по лицу. Как же все-таки уйти от них? Ведь они не оставят без внимания ничего, обыщут все щели, все потайные уголки. С другой стороны, такая основательность может сыграть против них, обернувшись потерей драгоценного времени! Сейчас у Иеремии солидная фора, и, если удержать ее, он сумеет добраться до дома судьи Орландо Трелони.

Иеремия стал торопливо пробираться по развалинам домов. Ничего не поделаешь — о том, чтобы передвигаться широкими улицами, нечего было и думать. Пастор осторожно перебирался через искореженные обугленные балки, через груды вспучившегося в огне кирпича и черепицы. Временами нога проваливалась, случайно оказавшись на прогнившей или подгоревшей доске; приходилось хвататься за что попало, чтобы не упасть. Копотью, казалось, был пропитан воздух: от нее слезились глаза, перехватывало дыхание. Однако висевшая над пепелищем мгла служила и укрытием — видимость была не более нескольких ярдов.

Лондонское пепелище сейчас, две недели спустя после того, как стихия отбушевала, уже не было безлюдным. Кое-кто возводил палатки на месте погибших жилищ или пытался из пригодных еще досок соорудить времянки. Иеремия был от души благодарен этим людям — без таких кое-как восстановленных признаков прошлого он, попросту говоря, безнадежно заплутал бы здесь. И все же пастор предпочитал не тешить себя иллюзиями. На этих людей нечего рассчитывать — окажись он в руках преследователей, погорельцы и пальцем не шевельнут, чтобы защитить его. Напротив, куда разумнее сейчас держаться от людей подальше, ибо среди них полным-полно всяческого отребья — бродяг и мародеров. Заметив случайного ночного прохожего, они не остановятся ни перед чем, чтобы облегчить его карманы на несколько пусть даже мелких монет.

Иеремия чувствовал, что силы оставляют его, и вынужден был часто останавливаться для отдыха. Он шел, держась параллельно Чипсайду, который вел прямо на запад, и постоянно оглядывался, чтобы не оказаться застигнутым врасплох преследователями.

Внезапно буквально в нескольких ярдах от Иеремии, на куче щебня, бывшей некогда церковью Святого Петра, возник человек с факелом в руке. Иезуит, вовремя отреагировав, пригнулся в поисках убежища. Рядом зияла темная дыра — вход в подвал. Он не долго думая бросился в кромешную тьму, но, споткнувшись обо что-то, упал. И весьма неудачно — как раз на раненую руку. Каким-то чудом ему удалось подавить вскрик. С трудом поднявшись, Иеремия ощупал то, обо что споткнулся, и с ужасом понял, что это тело человека. Преодолевая страх и отвращение, он ощупал лежащего. Тело было еще теплым. Рука, наткнувшись на округлость женской груди, замерла. Иеремия невольно отпрянул. И тут услышал шорох за спиной. Осторожно поднявшись, иезуит протянул руку. Каменная стена! Стараясь не шуметь, он стал на ощупь продвигаться вперед и вскоре завернул за угол.

Снаружи чей-то незнакомый голос осведомился:

— Может, возьмете факел, сэр?

Другой голос, Иеремии показалось, что он принадлежал одному из слуг дома Форбсов, недружелюбно ответил:

— Ты что, не видишь? У меня свой факел в руках и…

Внезапно он осекся и закряхтел. Подвал осветился — еще двое с факелами в руках метнулись вниз.

Иеремия, стараясь не дышать, вжался в стену. Свет факела доходил до угла, за которым он стоял, выхватив из темноты тело женщины. Иеремия понял, что она мертва. Бедняжке перерезали глотку и содрали с нее одежду. Та же участь минуту назад постигла и слугу дома Форбсов — скрывавшийся где-то неподалеку убийца полоснул его кишка-лом по горлу. Теперь оба — убийца и его сообщник — торопливо обшаривали карманы мертвеца, потом стянули с него ливрею.

Ужас парализовал Иеремию, но он стоял, не в силах отвести взора от жуткой сцены. К горлу подкатил отвратительный комок, и лишь последним усилием воли пастор сумел сдержать подступавшую рвоту. Каким-то образом ему удалось сохранять спокойствие, пока убийцы не закончили черное дело и не исчезли. Подвал снова погрузился во мрак. Прошло немало времени, пока Иеремия смог преодолеть охвативший его ужас и заставить себя покинуть временное убежище. Осторожно приблизившись к выходу, он выбрался наружу. Вокруг было тихо. Бандиты убрались.

Иеремия, шатаясь, побрел вперед, толком не понимая куда. Им двигало лишь желание как можно скорее покинуть это жуткое место. Только сейчас он оценил грозившую ему смертельную опасность. Постепенно Иеремия приходил в себя — силы возвращались, шаг становился тверже. На мгновение он замер, прислушиваясь и пытаясь сориентироваться. В отдалении на западе Иеремия разобрал начинавшуюся здесь Патерностер-роу. Облегченно вздохнув, он двинулся к знакомой улице, продолжая оглядываться по сторонам.

Вскоре Иеремия добрался до дома Алена — вернее, до того, что от него оставалось. Иезуит вдруг вспомнил, как в свое время, покидая это место, он думал, что больше не вернется сюда. Но разве мог он предположить, что подобная участь ожидает десятки тысяч лондонцев? Не в силах сдержать слезы, он торопливо шел дальше и свернул на Полс-Элли, которая вела прямиком к обугленному собору. Ступив на церковный двор, Иеремия вдруг заметил всадника, внимательно осматривавшего окрестности. Сердце в груди замерло, когда пастора осенила ужасная догадка. Айзек Форбс! Но ужас первого мгновения миновал так же быстро, как и появился.