Юлия Фирсанова - Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям!

• Название: Рыжее братство. Возвращение, или Свободу попугаям!
• Автор: Юлия Фирсанова
• Жанр: Фэнтези

Ксения Рой, она же магева Оса, возвращается к друзьям, чтобы с головой оку… ввяза… нет, все-таки влипнуть в очередные приключения!

---

Рисовать руны краской я не стала, только властно простерла руку в сторону приговоренного, закатившего глаза в полуобморочном состоянии и четко проговаривая имена, вывела их формы в воздухе на уровне его груди. Мое мысленное пожелание было принято к сведению, и сияние волшебных знаков узрели все. Вот теперь руны намертво впечатались в суть Черного Карина, тем более крепко, что сам ворюга был абсолютно уверен в конечности и бесповоротности приговора. А когда существует такая безрассудная вера, нет нужды в каких-то дополнительных усилиях со стороны творца. Жертва все сделает совершенно добровольно и с песней.

Натворив доброе дело, отбоярившись от назойливых предложений кузнеца (того самого дюжего советчика) бесплатно подковать Дэлькора, и оставив бедного вора оплакивать свою судьбу в обществе любопытствующих доброжелателей, наш маленький отряд тронулся в путь. Вернее, тронулись кони, мы ехали на их спинах, а славно откушавший Фаль мирно посапывал в излюбленном гамаке из моей рубашки.

Первое, о чем заявила я, выбравшись, наконец, на тракт, было:

— Если в каждой деревне, где нам приспичит перекусить или ночлег искать, будет такое твориться, я, пожалуй, потребую пересмотра маршрута. Склоняюсь в сторону самых малолюдных, желательно вовсе необитаемых мест. Такими темпами мы к горам и до зимы не доберемся, вот замерзнет озеро, мне что ж тогда, лед грызть?

— Я не думал, что все так обернется, извини, — искренне чувствуя себя виноватым за втягивание магевы в разборки с чужими проблемами, сказал Кейр.

— Ладно, забыли, — махнула я рукой.

— Ты так быстро прощаешь, — заметил будто бы вскользь Гиз равнодушно-показательным тоном.

— Я вообще-то совсем не злопамятная, отомщу и забуду, — поделилась я с ним анекдотичной истиной, — но, Гиз, чтобы мстить, надо сильно рассердиться, это ведь только наемник-профессионал убивает с холодным сердцем. Я же, простая девушка, — почему-то услышав такое словосочетание мужчина ухмыльнулся, — не злилась ни на девчонку, ни на ворюгу. Все равно они не смогли причинить мне реального вреда, поэтому и прощать было незачем и некого. А с теми, к кому не испытываешь ни особенной симпатии, ни злобы, легко и просто поступать по справедливости, можно даже жалеть.

— Но Карина ты жалеть не стала, — вступил Лакс, играя поводьями своего каурого конька. Тот показательным красавцем со статями и фактурой не был, но обаятельным симпатягой его назвал бы любой, впрочем, как и владельца. Когда рыжий парень был рядом, у меня приятно щекоталось и теплело в груди. Может, это и называют любовью?

— Ага, — согласилась я. — Только ведь так лучше и для него и для других. Если б парня в следующий раз кто другой словил, без вожжей наверняка бы не обошлось. А меченый он точно с плохой дорожки б не свернул.

— Пожалела, — вынес свой окончательный вердикт Кейр, и я не стала спорить. На каждый, даже самый простой вопрос практически всегда найдется не один правильный ответ. Для него, насмотревшегося на справедливый суд в Патере и в буквальном смысле этого слова бывшего мечом возмездия, мой подход к решению проблемы был жалостью. Кажется, такого же мнения придерживался Гиз. Ну и пусть, главное, чтоб не путали жалость со слабостью и не пытались мною командовать.

Я еще чуток подумала, анализируя мотивы собственных поступков, и констатировала:

— Не люблю я решать что-то окончательно за других, не правильно это. Уж лучше создать все условия для того, чтобы каждый сам выбирал свой путь и посмотреть, что получиться.

— А вот это уже не жалость, а почти беспощадность, магева, — поразмыслив, задумчиво промолвил Гиз, — но такова и должна быть Служительница.

— Еще раз про служительницу скажешь, получишь в нос! Я никогда не говорила, что я добрая, — огрызнулась я. — Но вообще-то, свобода выбора — одно из основополагающих свойств души, которая, по мнению большинства религий, дарована каждому лично Творцом, и лишать этого дара, хорош он или плох, все равно не правильно. Конечно, выбирать не всегда приятно, удобно и радостно. Часто кажется, что выбрать за кого-то будет лучше, чем позволить ему сделать ошибку. Только разве я требую, чтобы со мной соглашались? Я всего лишь поступаю так, как считаю нужным сама, а жестокость это, справедливость или милосердие анализировать не собираюсь.

— "Каждый выбирает для себя" — так ты говорила Кейсару Дергу, — вспомнил Кейр нашу встречу с Ланцским Псом, гнавшимся за Гизом. Наш киллер в тот период изображал Герга Птицу, поэта наступившего на больную мозоль короля Ланца своим непатриотично-сатирическим стихотворением. Хлесткие строчки эпиграммы тут же закрутились в голове: "Ах если б груз твоих телес имел в политике бы вес!…"

— Он мне понравился, — поддержала я разговор. — Классный мужик, хоть и сыскарь, да и пес у него замечательный.

— Ты вообще собак любишь, — отпустил остроту вор, с удовольствием проехавшись по представителю закона.

— Лис, впрочем, тоже, — ухмыльнулась я.

Лакс фыркнул, но видно было, не обиделся, сравнение с хвостатым рыжим плутом ему польстило. Интересно, а считает ли Дерг обидным собственное сопоставление с собакой? Не думаю. Кажется, он из фанатиков-трудоголиков, не видящих ничего, кроме своего долга и миссии. Таким обыкновенно глубоко плевать на фактор общественного мнения, вернее, единственное, что его трогает, насколько это самое мнение может облегчить или затруднить работу.

— Интересно, где он сейчас, — вслух полюбопытствовал Лакс.

— Где бы он ни был, надеюсь, у Кейсара все хорошо. Будем в Ланце, навестим, если он до сих пор оттуда не смылся в поисках лучшей доли. Но до этого города, славного весомым королем, еще надо добраться. Мы не можем вдруг взять исчезнуть с дороги и появиться у стен столицы. Хотя, в принципе, идея интересная, я над ней подумаю, — на ум пришли руны Врат, Пути и Цели. — Но пробовать пока не решусь, с этой телепортацией, говорят, вечно проблемы в соблюдении: констант массы, времени и композиции.

— Это как? — озадачился Кейрумница, никогда не стесняющийся спросить то, что осталось непонятным в том бреду, который я постоянно несу.

— Ну, допустим, один кусочек тебя остался на дороге, а все остальное уже в Мидане, или все кусочки в Мидан попадут, только какой-нибудь пребудет минутой позже другого. А если и одновременно, то не в том порядке, как положено: голова вместо ноги, пальцы на затылке или ухо на заднице, — доступно разъяснила я многочисленные затруднения, как известно из научной фантастики и фильмов ужасов, встающие на пути сторонников прогресса, сумасшедших изобретателей, магов-недоучек и завоевателей космоса.

— Ну ее, такую магию, — зябко передернул плечами мужчина и яростно почесал голову. Может, представил, как пальцы на затылке появятся. — Я лучше на коне или даже пешком.

— Правильно! Молодец! Физические нагрузки полезны для здоровья, — похвалила я осмотрительного телохранителя.

— А чего ты молчишь? — Лакс поддел Гиза.

— Как правило, молчат по двум причинам, — ответила я вместо киллера. — Первая: когда сказать нечего — и на такое способны только очень умные люди, большинство же прикрывает невежество, начиная молоть языком откровенную чушь, и второе — когда сказать можно много, но информация не предназначена для чужих ушей. Полагаю, на данный момент наш спутник относится ко второй категории мудрецов, ибо, не владея тайнами мгновенного перемещения, Тэдра Номус не обрела бы имидж столь вездесущей организации. Конечно, афишировать эту свою способность они не склонны, да и злоупотреблять ею тоже не собираются. Лишнее внимание и гласность мешают работе.

— Ты много знаешь, — обронил Гиз, практически соглашаясь с моими выводами.

— Скорей уж о многом догадываюсь, — пожала я плечами. — И вообще, чем больше знаешь, тем больше забываешь, следовательно, самый умный тот, кто знаешь меньше всех. Ну или во всяком случае, самый осторожный и живучий.

— Не спорю, — хмыкнул мужчина, очарованный стройной системой старинной логической цепочки, однако ничего про своих бывших соратников так и не рассказал. Мы не настаивали, не хотелось портить настроение ни себе, ни ему, да и других тем для дорожной болтовни было предостаточно.

Вот только сколько б мы ни рассуждали о потенциальных опасностях, судьба все равно вмешается и сделает все по-своему, чаще всего в пику твоим благим намерениям. И тут остается только одно: расслабиться и получать удовольствие.

Спустя семьдесят три минуты с тех пор, как мы выехали со двора харчевни, широкий тракт, расстилающийся предо мною, неожиданно резко кончился. Вернее, кончился не тракт, а мое мирное путешествие по нему, потому что милый, кроткий как овечка Дэлькор ни с того ни с сего ржанул, раздул ноздри и, резко вильнув влево, понесся напролом в чащу леса так, будто его кто вожжами по крупу огрел. Я испытала чувство де жа вю.