Дэн Ченслор - Разрушенное святилище

• Название: Разрушенное святилище
• Автор: Дэн Ченслор
• Издательство: АСТ, Северо-Запад Пресс
• Жанр: Героическая фантастика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-17-041256-3, 978-5-93698-377-1

…и снова Конан-Варвар отправляется в странствия, снова он принимает бой и снова выходит победителем.

«Северо-Запад Пресс», «АСТ», 2007, том 130 «Конан и разрушенное святилище»

Дэн Ченслор. Разрушенное святилище (роман)

---

Терранд быстро шагал по дворцовому коридору.

Ему было неприятно общество людей — глупые, примитивные существа, почти крысы, если разобраться, и он, отпрыск Черного Иберийца, вынужден пожимать им руки.

Полудраконов боялись.

Наверное, Ортегиан был единственным, кто решился предложить такому, как он, высокий пост в своем государстве. Но Трибун сам был уродом — безногим карликом, и хорошо знал, что внешность и происхождение могут и возвысить тебя, и уничтожить.

Главнокомандующий остановился у высокой двери.

Наверное, это было единственное место во всем Дворце, где не стояли на карауле стражники.

Ортегиан любил повторять:

— Если подданные тебе верны, бессмысленно их бояться. Если нет — безумие позволять им охранять тебя.

Просторные покои, в которых веками жили короли Валлардии, теперь были превращены в казну. Новый Трибун поселился в бывшей комнате для прислуги, — то ли хотел показать, как близок к народу, то ли боялся, что если унаследует комнаты Димитриса, то однажды разделит и его судьбу.

Впрочем, дворец был так богат и роскошен, что даже лакеи жили здесь как короли, — поэтому Ортегиан не испытывал никаких лишений.

Единственное, что он приказал изменить в своих апартаментах — двери и окна, на которые маг Гроциус наложил охранные заклинания.

Трибун хотел, чтобы все выглядело как можно проще, но чародей, не посоветовавшись с ним, заказал тяжелые дубовые створки, на которых резчик изобразил целый лес, полный диковинных зверей.

Ортегиан мягко попенял чародею и попросил заменить дверь. Но Гроциус неожиданно уперся, говоря, что иначе створки будут выбиваться из общего стиля дворца, а это никуда не годится. Скрепя сердце, Ортегиану пришлось уступить.

Стучать не приходилось — благодаря особому заклинанию, магический страж знал, угоден ли хозяину тот или иной гость. Впрочем, Терранд не мог припомнить случая, чтобы Ортегиан, несмотря на огромную занятость, отказался поговорить с пришедшим — будь то даже последний метельщик из Нижнего Города.

Колдовская дверь раздвинулась перед полудраконом.

Толстые стебли деревьев, вырезанные мастером на дубовых створках, начали гнуться. Безглазые твари, сидевшие на них, заскользили вниз, к подножию. Несколько оленей пробежали глубине волшебного леса, стаи птиц с тихими криками вспорхнула в далекое небо.

Створки не разошлись в стороны, но изогнулись, словно то был мягкий бархатный полог шатра. Терранд вошел, застав Трибуна за его обычным занятием, — работой.

Сидя за невысоким столом, Ортегиан быстро что-то писал. Его крошечные ручки вряд ли были пригодны для этого. Темная влага воспаряла из чернильницы усилием воли, крошечными каплями замирала в воздухе и ложилась на пергамент тонкой вязью строк.

Карла поднял лицо, взглянув на гостя с мягкой приветливой улыбкой, — и сложно было поверить, что уродливые черты способны на это выражение.

— Как хорошо, что ты заглянул, Терранд, — произнес он, и горсть темных капель, уже зависшая над пергаментом, вернулась обратно в чернильницу. — Вечер был утомительным, не так ли?

Ортегиан положил руку на плечо гостю.

Полудракоп вздрогнул. Он так и не привык к этому. Крошечные ладони Трибуна оставались сложенными на груди, но генерал, стоявший в добрых двадцати шагах от него, — явственно ощутил их прикосновение.

Это было тем более неприятно, что полудракон никогда раньше не чувствовал человеческого касания — толстая крепкая чешуя, покрывавшая каждый клочок его тела, обычно защищала от подобных знаков внимания.

— Столько дел, Терранд, — продолжал карлик, не двигаясь в своем кресле, и в то же время мягко увлекая гостя внутрь комнаты. — Мне говорили, что ты уже подготовил лагерь для ополченцев?

— Это так, сир, — отвечал генерал.

Подобное обращение никак не подходило Трибуну, свободно избранному народом. Оно заставляло вспомнить о недавних временах, когда в Валлардии правили жестокие и своенравные короли.

Терранд знал, что Ортегиан не любит этого слова. Но также ему было известно, что Трибун никогда и никому не сделает замечания по пустякам, — как и не простит ослушания в главном.

Поэтому генерал упорно называл правителя «сир». Отчасти для того, чтобы подчеркнуть свою независимость и немного подразнить карлу — как хочу, так и обращаюсь. Но самое главное, генерал хотел провести четкую границу между собой и правителем, — который со всеми вел себя одинаково, будь то чародей Гроциус или лакей.

Терранд не мог разгадать — правда ли Ортегиан не видит разницы между сановником и смердом. Или подобным обращением карла стремился завоевать друзей в каждом встречном, справедливо полагая, что порой нищий оказывается полезнее короля.

А может, Ортегиан так высоко ценил самого себя, что все вокруг него — и бродяги, и императоры, — казались ему одинаково жалкими?

— Генералы спрашивают, разумно ли устраивать лагерь за городской стеной, — продолжал Трибун своим мягким, негромким голосом.

Терранд улыбнулся.

Он знал, в подобных спорах Ортегиан обычно принимал его сторону.

— Шпионы докладывают, что курсантская армия пока не движется к нашим границам, — ответил военачальник. — Уверен, они создали магический полог именно для того, чтобы подготовиться к войне. Мы тоже должны воспользоваться этим преимуществом, сир…

Трибун слегка поморщился.

Полудракон насладился этим зрелищем, как глотком хорошего вина.

Он не дорожил фавором Ортегиана — полагая, что лишь гордость и независимость делают честь солдату.

— Армия, которую мы собрали, — ополченцы. Они ничего не умеют. Их нужно тренировать — а в казармах едва места хватает. Маршброски, постройка временных укреплений, форсирование рек — как обучить этому новобранцев в городе? Если не подготовить их к бою, проще сразу убить их и забросать курсаитов трупами.

Лезвие топора, глубоко вошедшее в голову Терранда, сверкнуло в свете камина, — словно кровавое солнце, взошедшее за его спиной.

Трибун улыбнулся.

— Именно это я и сказал генералам…

В первый же момент, как военачальник вошел в его покои, Ортегиан понял — предстоит обсудить нечто неприятное. Поэтому поспешил сразу же подчеркнуть, что они с Террандом — союзники.

Теперь можно было перейти к вопросу, ради которого тот пришел.

— Я хотел поговорить о Конане, сир, — молвил полудракон.

Карла поджал нижнюю губу, отчего клыки стали казаться еще длиннее.

— И правда, непростая ситуация, — согласился он.

— Варвар был другом Фогаррида, — продолжал военачальник. — И остался. Он никогда не поддержит нас. Ему нельзя доверять. Пусть уедет из страны как можно скорее.

Ортегиан кивнул.

Это можно было принять за знак согласия, однако он произнес:

— Подумай, как это будет выглядеть. Конан — народный герой. Победитель тирана Димитриса. Валлардийцы любят его — легко любить человека, о котором почти ничего не знаешь.

Карла слегка приподнялся над своим столом.

— Теперь, когда над страной нависла тень курсантской угрозы — как можем мы прогнать из дворца Легенду? Нам придется считаться с ним. Уважать его…

— И любить? — усмехнулся полудракон.

— Почему бы и нет, — кивнул карла. — Хотя это не обязательно. В конце концов, Терранд, рукопашный бой насмерть так похож на объятия двух влюбленных…

— Не знаю, надо ли идти к Гроциусу, — пробормотал Копан.

Киммериец стоял перед высоким зеркалом, созданным в форме цветка лилии. Северянин пытался застегнуть на плече парадную мантию, — такую подарили всем гостям перед окончанием торжественного приема.

Конан терпеть не мог подобной одежды, чувствовал себя в ней скованно, к тому же, ему не нравилось, когда кто-то другой указывает ему, как одеваться.

Однако отвергнуть подарок было бы неприлично, к тому же киммериец догадывался, что тот был сделан не только из безмерной щедрости, внезапно охватившей Трибуна.

Дворцовая стража не могла запомнить в лицо всех, кто остановился в гостевых покоях. Парадная мантия служила ненавязчивым пропуском, который подсказывал, что перед тобой — верный друг Валлардии, а не курсантский шпион.

Трибун проницательно догадался, что для наемников его подарок — знак фавора, которым солдат удачи будет гордиться, как шрамом, полученным в бою с мантикорой. Гости не станут разбрасывать свои мантии где попало, и те вряд ли попадут в чужие руки.

Конечно, небольшой риск оставался, но он был ничтожен по сравнению с выгодой простого и изящного плана.

Ортега не хотел наполнить дворец сворой малознакомых людей, каждый из которых может оказаться предателем. Но и вводить строгие меры безопасности не собирался, — это значило оскорбить гордых наемников, а что еще хуже, показать свой страх и тем самым свою слабость.