Вячеслав Касьянов - Искушение святой троицы

• Название: Искушение святой троицы
• Автор: Вячеслав Касьянов
• Жанр: Фэнтези

Сюрреалистическая фантастическая повесть. Стремлением автора было максимально достоверное изображение максимально неправдоподобной ситуации. Здесь все точнейшим образом описано: от ощущений героев до фактуры материалов. При этом повесть представляет собой не более, чем концептуально-стилистическое упражнение. Читать должно быть интересно: здесь сколько угодно адских монстров и странных приключений. Но задачей автора было не столько увлечь читателя, сколько снести ему крышу. Некоторые пассажи должны заинтересовать и любителей философии. Кроме того, по ходу работы над повестью автору захотелось в какой-то степени отразить и внутренние переживания героя. Совет: обязательно преодолейте первую главу. Совет 2: и вообще читать лучше от начала и до конца — так общее впечатление будет сильнее.:-)

---

Глава 5

Читателю этой истории, особенно человеку любознательному и неглупому, может показаться странным то, что Слава и Дима терпеливо сносили Лешины выходки и его отвратительный характер. Но если это и выглядит необычным, то только на первый взгляд. Конечно, вполне логично, что если нам приходится общаться с человеком, который по той или иной причине нам неприятен, то мы будем стараться ограничивать это общение всеми возможными способами, вплоть до того, что прямо дадим этому человеку понять, что дальнейшие отношения с ним нежелательны. Однако все вышесказанное будет верным лишь в том случае, если наша антипатия к кому-либо быстро обнаруживается, другими словами, если неприятные для нас недостатки чьего-то характера проявляются достаточно скоро.

Недостатки же Леши проявились далеко не сразу, и его характер портился постепенно. Ребята были знакомы много лет, зная друг друга со школьной скамьи, и в ту счастливую пору Леша был вполне вменяем, поскольку в таком возрасте мальчишке из благополучной семьи нет особенных причин для демонстрации своего недовольства, разве что из чистого хулиганства. И, только начав работать и познав сложности взрослого существования, помноженные на неприятности личной жизни, с которыми он совершенно не умел бороться, Леша сначала сник, а потом, возомнив себя героем-одиночкой из голливудских боевиков, озлобился на весь мир и стал жить лишь теми моментами, когда у него появлялась возможность изливать свою злость на окружающих, желательно на близких друзей, поскольку с ними Леша чувствовал себя проще и раскованнее, а в присутствии людей малознакомых, в особенности, представительниц женского пола, он замыкался в себе, чему виной были те самые зажатость и внутренняя несвобода, которые мешали ему в отношениях с ними.

В какой-то степени причиной этой несвободы были Лешины родители, которые всегда с подозрением относились к тем девушкам, с которыми он дружил, возможно, чувствуя в них некоторую опасность — может быть, опасность того, что они могли помочь Леше вырваться из-под родительского контроля. В какой-то момент Леша был готов жениться; нужно было лишь одобрение родителей. Но родители не только не дали своего одобрения, но и, казалось, сделали все возможное для того, чтобы Леша вовсе никогда не женился, поселив в его душе неприязнь как к его собственной девушке, так и ко всему женскому полу. Может быть, они сами не желали таких серьезных последствий и просто перестарались, но дело было уже сделано. Леша остался жить в семье под родительским крылом, к их полному удовлетворению, а его папа постарался благополучно забыть о том, какой ценой он этого добился.

Перемена Лешиного характера происходила столь медленно и незаметно, что Слава и Дима так же незаметно привыкли к ней и почти не замечали ее. К тому времени, когда Леша окончательно озлобился на весь мир, им уже казалось, что он всегда был таким, и им даже не приходило в голову разойтись с ним; было поздно. Они к нему попросту привыкли; без него им, возможно, стало бы скучно. Кроме того, он иногда все же приносил им пользу: например, подвозил Диму, когда Димина машина выходила из строя (что случалось довольно часто), или помогал Славе и его родителям привести мебель из магазина, за что, правда, почти всегда брал с них деньги, одновременно не упуская случая попенять Славе на то, что тот никак не может купить себе машину.

Леша был достаточно практичным человеком и почти всегда правильно знал, куда пойти и что сделать так, чтобы получить максимальную выгоду, хотя орудовал всегда в пределах своих умственных способностей, которые не позволяли этой выгоде вырасти до больших размеров. Он часто говорил о том, что не мешало бы украсть что-нибудь покрупнее; но его трусость не позволяла ему провернуть серьезную аферу, поэтому в его злобной решительности все равно не было никакого смысла. Попав же в невероятный, фантастический оборот, который был для него непонятен и страшен, он испугался так, что даже его практические навыки, помогавшие ему в реальной жизни, на время отказали. Он не понимал ничего сверхъестественного и потому боялся этого больше всего на свете. Его страх был сродни страху животного.

Боясь останавливаться, ребята все шли и шли. Ящерица давно осталась позади, но они шли все дальше, потому что уже знали, что ее слух особенно хорошо различает громкие звуки даже на большом расстоянии. Леша, пока еще не привыкший к происходящему, не переставал дико озираться кругом. Смотреть в коридоре было особенно не на что, и Лешу, по всей видимости, больше всего привлекала, а, точнее, ужасала его невероятная длина и совершенная одинаковость. Пребывая в паническом недоумении, он молча плелся за ребятами, от страха даже не пытаясь командовать. Слава все еще находился под впечатлением от невероятных событий, обрушившихся на него за последние несколько часов, в особенности, возникновения Леши из клубов дыма, и поэтому немного пошатывался. Дима, казалось, был удивлен меньше всех; он давно пришел в себя и выглядел вполне спокойным.

Сначала ребята старались ступать по паркету осторожно, чтобы скрипом не привлечь внимание животного, но довольно скоро, пройдя пару километров, несколько расслабились и зашагали свободней. Ящерица не откликалась; по всей видимости, она окончательно отстала.

Коридор никак не менялся: на ребят смотрел все тот же дурацкий истертый паркет, блеклые серо-белые стены, унылый потолок. Его необъятная протяженность мало-помалу начинала действовать на нервы. В конце концов, не в силах больше противостоять чудовищному психическому напряжению, они остановились. Дима опустил пистолет, который держал в руке, и огляделся. Слава сел на заскрипевший пол, привалился к стене и закрыл глаза. Рот у него кривился. Леша замер, как истукан, в его затравленном взгляде сквозили безумные искорки; казалось, он вот-вот разрыдается.

— Короче, предлагаю всем подумать, чего делать дальше, — не выдержав, сказал Дима, обращаясь ко всем, в том числе, и к самому себе.

Слава промолчал.

— Вы мне, вашу мать, расскажете, что происходит? — сказал Леша с надрывом. Прозвучало это довольно глупо, в точности как в тех фильмах, которые он любил смотреть. Поэтому Слава и Дима некоторое время молчали, раздумывая, стоит ли отвечать на такой идиотский вопрос.

— Ну, чего происходит? — наконец, не выдержал Слава. — Дерьмо собачье. И кто бы вообще жаловался? Я тут, если тебе интересно, несколько часов торчу, и пофигу, а ты только сейчас нарисовался и уже ноешь, как урод.

Слава сейчас выражался вполне в Лешиной манере, потому что его интеллигентские замашки давно были похоронены совершенно.

— Да все нормально, — заверил друзей Дима с преувеличенной деловитостью, — мы в коридор попали? Попали. Значит, и обратно тоже попадем. Раз есть вход, значит, должен быть и выход. Сейчас мы пойдем по коридору и его найдем. Все нормально.

— Уж попали так попали, — зловеще пробормотал Леша, косясь на Диму и Славу по очереди. Паркет под ним тоскливо заскрипел.

— Где он, это выход-то? — потерянно спросил Слава Диму, смотря на него жалкими глазами.

— Ну, Славик, я-то откуда знаю? Я, как и ты, здесь в первый раз. Или ты думаешь, что это я вас сюда завел? — При этих словах Дима неловко усмехнулся.

— Однозначно, — зарычал Леша. — Однозначно, как пить дать, просто, бл…, без всяких сомнений!

Слава ходил по скрипучему полу от одной стены к другой и обратно и едва сдерживался от рыданий.

— Звоните, давайте, хорьки скрипучие. Че тормозите! У вас же сотовые есть.

— Не работают, — сказал Дима постно.

Леша звучно хлопнул себя по колену.

Дима махнул на Лешу рукой.

— Если выход есть, мы его найдем. Смотрите, — он указал рукой в глубину коридора, — коридор идет совершенно прямо, никаких поворотов, лабиринтов там и всего прочего. Правильно? Так это вы должны спасибо сказать, что нет этих лабиринтов. Как раз если бы они были, мы бы точно заблудились. Правильно? А так мы легко найдем выход. Вот и все. Простая логика. — Дима говорил так, будто для него самого его собственные слова звучали неопровержимым доводом. — Если бы тут все так было запутано, как у этого балбеса в его подземном гараже, тогда да, нам пришлось бы головы поломать, пока бы мы вылезли. Помнишь, Славик, Лехин подземный гараж? Это вообще.

Слава через силу улыбнулся.

— Я ВООБЩЕ них… не понимаю, — грубо вклинился в разговор Леша, вздернув правую руку злобным патетическим жестом, — вообще ни хрена не понимаю. Как мы сюда попали? Что мы здесь делаем? Какого х…, я вас внимательно спрашиваю? Я, бл…, давно уже должен был дома баиньки. Мне завтра на работу, вашу мать. Свяжешься тут с м…ками, вашу мать!. И этот, бл…, ослопуп, вылез с пушкой! Типа, я КРУТОЙ, блин. Да какой ты, нахер, крутой? Ты тупой, а не крутой. Ты куда лезешь? Ты чего, не догоняешь, что мы в другую сторону пошли?! Мы уже второй час ползем, и все без толку. Все. — Леша встал на ноги. — Теперь куда я скажу, туда и пойдете. Меня слушаться, однозначно! Этот мент поганый сейчас нас заведет в Ново-Гребенево, Отсосенский Тупик.