Вячеслав Касьянов - Искушение святой троицы

• Название: Искушение святой троицы
• Автор: Вячеслав Касьянов
• Жанр: Фэнтези

Сюрреалистическая фантастическая повесть. Стремлением автора было максимально достоверное изображение максимально неправдоподобной ситуации. Здесь все точнейшим образом описано: от ощущений героев до фактуры материалов. При этом повесть представляет собой не более, чем концептуально-стилистическое упражнение. Читать должно быть интересно: здесь сколько угодно адских монстров и странных приключений. Но задачей автора было не столько увлечь читателя, сколько снести ему крышу. Некоторые пассажи должны заинтересовать и любителей философии. Кроме того, по ходу работы над повестью автору захотелось в какой-то степени отразить и внутренние переживания героя. Совет: обязательно преодолейте первую главу. Совет 2: и вообще читать лучше от начала и до конца — так общее впечатление будет сильнее.:-)

---

— Ничего, — Дима ободряюще махнул рукой, — скоро попьем. И сухариками нажремся от пуза. Я чувствую.

— Чего ты там чувствуешь? — презрительно сказал Леша. — Ты старый пивной алкаш! Выпивку, небось, учуял за версту? Ну, тогда мы точно отсюда выберемся, это как пить дать. Не может быть, чтобы такой алкаш ошибся. Не верю, блин.

— Так я о том и говорю, — говорил Дима с комичной улыбкой, — мы еще выпьем сухариков и нажремся пивом…, эээ… — он сбился и замолчал, продолжив задумчиво царапать ногтями облезлую паркетную доску.

— Это точно. До усёру! — сказал Леша. — Ты сам-то, балбес, хоть понял, что сказал? Да оставь ты доску в покое! Доколупался, блин, до бедной доски! Не хватало нам еще под пол провалиться, нá хрен!

— Да я вот думаю, как бы ее сковырнуть, — сказал Дима, с сожалением отрываясь от своего занятия и массируя левой рукой пальцы правой руки.

— Зачем? — удивился Слава.

— Ну… посмотреть, че там. Интересно.

— Чего там интересного! — завопил Леша.

— Ну, может, там какой-нибудь подвал, через который можно выбраться.

— Здравствуйте, нам еще подвалов не хватало, — сказал Леша, шлепая себя по колену. — Ага. Подвал-то нам и нужен. Вот, связались с маньяком на свою беду.

— Он, наверно, имеет в виду, что там какой-нибудь запасной выход, — попробовал пошутить Слава.

— Во-во. Именно это он и имел в виду, — сказал Леша. — Ну-ну. Не знаю, какой там подвал, но что там менстры помойные водятся, это, бл…, факт. Возьмут тебя за жабры, и пернуть не успеешь.

Дима не обратил на Лешу внимания и продолжил царапать паркет ногтями.

— Да нет там никого, — сказал Слава, — я же уже вам говорил. Мы на самом дне. Из всех вас я один упал в подземелье, и я знаю.

— Раз там никого нет, то ты первый туда и полезешь, гнида, — сказал Леша.

— Сам гнида, — сказал Слава. — Ну, и полезу. Если вы действительно найдете туда вход, то полезу, почему бы нет. Хотя не могу представить, что еще что-то глубже может быть.

— Ну-ну, — отвечал на это Леша.

Слава отвернулся от Леши, чтобы понаблюдать за Димиными манипуляциями.

— Да нет, не выковыряешь, — сказал он. — Они скрипеть скрипят, но подогнаны нормально. Не то, что у нас дома. Леха к нам зашел один раз в гости, чуть все ноги не переломал. У нас одна паркетина торчит вот настолько вверх и не приклеена не фига. Я тоже сам об нее все время спотыкаюсь. Она оттуда прямо выскакивает, как на пружине.

Дима искусственно засмеялся.

— Че, правда, чуть не свалился? — весело спросил он у Леши.

— Было дело, — хмуро кивнул Леша.

Дима опять покачал головой вправо-влево, делая вид, что умирает от смеха.

— Славик, расскажи, как ты в школе муравьиный альдегид пил, — попросил он неожиданно, — и как целую пробирку выпил!

Слава вяло поморщился, потеревшись затылком о стену.

— Не пил я целую пробирку, — устало сказал он. — И я сто раз уже эту историю рассказывал.

— Славик, ничего, еще раз расскажи! Давай! А то Леха не знает. Расскажи ему.

— Какой такой альдегид-мальдегид! — сказал Леша. — Ничего не знаю и знать не хочу! На хрен ваши глючные истории!

— Давай, давай, расскажи, — настаивал Дима. — И я еще раз послушаю, ничего страшного.

Слава для вида поупирался. Лицо у него немного прояснилось. Он любил иногда рассказывать смешные истории, происшедшие с ним, и у него выходило довольно забавно, особенно, когда он бывал в настроении. Дима с удовольствием слушал их и от души ржал, даже если они были больше грустные, чем смешные.

— Начинается, — ворчливо сказал Леша.

По его лицу, однако, было видно, что он тоже приготовился слушать.

Слава вздохнул.

— Ну…, - сказал он. — Уже сколько раз рассказывал…

— Зато сколько раз не рассказывал, блин! — возразил Леша. — Давай уж, начинай теперь! Нечего сиськи мять.

— Ну…, - сказал Слава, — в общем, это в школе было, на уроке химии. Уже не помню, в каком классе, то ли в десятом, то ли в одиннадцатом. Короче, лабораторная по химии. Ну, химия у меня вообще никогда не шла, я в ней не разбирался ни в зуб ногой. А все потому, что у нас не было химии вообще полгода — препода не было. Химию ботаничка преподавала! Естественно, прикиньте, как мы ее знали — на единицу с минусом. Лабораторные вообще не знаю, как я там их осиливал. Короче, списывал, наверное. Вот. И вот дают нам три пробирки: в одной вода, в другой еще какая-то там фигня, а в третьей — муравьиный альдегид! И надо, это, провести опыты и распознать и написать химическую реакцию. И я сижу и думаю: блин, ну и чего делать? Для меня химические реакции и всякие распознавания — это загадка.

Дима захихикал.

— А чего, по цвету нельзя было, что ли, распознать? — спросил Леша. — Склифософский, блин!

— Да они одинаковые все! Как вода! Абсолютно. Фиг распознаешь. Ну, я думаю, блин, че делать. И, главное, все там уже чего-то делают, смешивают что-то с чем-то, короче, уже распознают вовсю! А кто-то уже в тетради эти реакции пишет. Самые такие химики-отличники. А я сижу, как балбес ('почему 'как?' — заржал Леша). Да иди ты нафиг. Ну, вот я сижу и думаю: а фигли, я сейчас хитрее сделаю. Я попробую их на вкус и определю, чего где. Вода она и есть вода, там распознавать нечего, муравьиный альдегид он кислый такой, а эта третья фигня, соответственно, значит, третья фигня. И все. А записи потом у кого-нибудь сдую. И самое главное, — Слава поднял кверху палец, — я хорошо помню, как нас химичка учила, что эти реактивы никогда нельзя пробовать на вкус, а только нюхать, и так очень осторожно, то есть, пробирку в нос не засовывать, а вот так держать ее на расстоянии и вот так пальцами шевелить в сторону носа, чтобы запах шел, понимаете, да?

— Да, — Дима согласно качнул головой, держась за живот и заранее умирая от смеха, как японцы, которые, как известно, хохочут в самом начале анекдота, а в конце, где самое смешное, наоборот, не хохочут. Леша тоже пару раз осторожно гоготнул.

— А на хера распознавать-то, не пойму, — сказал он, — если ты и так спишешь! Чудо в перьях!

— Ну, потому что я не сообразил, наверное, — смутился Слава, — да распознавать, в принципе, тоже надо, ведь там училка смотрит, чтобы все чего-то делали, чего-то там распознавали.

— Ну, давай, рассказывай дальше, — попросил Дима.

— Ну и вот. Ну, я пальцами так сделал, естественно, я же, блин, отличник по химии, меня не проведешь. Все, как нужно, сделал. Вот. А запах не идет! Вообще ничего не ощущается. Ну что, пришлось носом туда лезть. Нюхаю — ничего не пахнет. Я уж весь нос туда засунул, все вынюхал! Не пахнет, и все. Подстава! Я тогда думаю: ну, чего делать, придется пробовать, видимо. Может, там вода. Раз она не пахнет. Тогда я воду распознаю, останутся другие две отравы, как-нибудь справлюсь. А если не вода, то, в принципе, тоже не страшно, потому что в школе все реактивы, или как их там, они все разведенные и ничего не будет. У нас на такой же лабораторной один балбес девчонке, которая впереди него сидела, на голову целый пузырь серной кислоты вылил! Приколись — серная кислота! Аш два эс о четыре. Там формула прямо на баночке написана. Ну, а ему чего — ему пофигу, чего там такое написано, он же двоечник, химических буковок не понимает. Я думал, у бедной девушки все волосы вылезут и башка задымится! И ничего — ни фига ниче не задымилось, только волосы намокли.

— Так, ебстественно, там вода одна, небось, — вставил Леша с умным видом.

— Ну да! Я поэтому и подумал: щас чуть-чуть лизну альдегида, и ничего не будет, дай бог. Ну, я и лизнул. Лизнул вот столько вот, чуть-чуть, буквально самый минимум, да вообще нисколько, практически, даже еще меньше.

— Да, да, — через силу кивал Дима, корчась от смеха.

— Ну, короче, я скажу вам, это копец был. Помню, как сейчас: я выпил — Слава замер на секунду, — и меня сразу, тут же по парте расплющило! Вы, короче, просто не представляете. Во-первых, в нос трахнуло как газировкой — знаете, иногда, когда газировку пьешь, вся отрыжка как дает в нос! Но альдегид, блин, я вам говорю, в нос дает так, что он у меня чуть не оторвался. Газировка отдыхает вообще. Потом в горле стало саднить, как будто у меня там ножиками резали. Да-а. А потом еще живот так скрутило, что я думал все, щас умру. Знаете, бывают такие моменты, когда реально боишься умереть? Нет, ну просто реально очень страшно было.

Дима смеялся как сумасшедший и даже немного булькал от хохота, а Леша от восторга орал как пьяный, хотя в том, что рассказывал Слава, может быть, и не было ничего особенно смешного.

— Но это все фигня, — продолжал Слава, делая рукой отсекающий жест, — газировка там, ножики. Это все фигня. Самое главное — у меня слезы полились просто рекой! Я, главное, уже под парту там сползаю, все тело аж пополам ломает, глаза такие вылупленные — вот такие (Дима от смеха стукнулся головой о стену) и слезы рекой прямо текут на парту, потоком. Всю парту слезами залил! Ой, Вася, как мне было плохо. Это, наверное, муравьиный альдегид вступил со мной в реакцию. А я еще за партой один сидел. Одноклассница, такая, перепуганная, за соседней партой, ко мне поворачивается и говорит: 'Слава, что с тобой?'. А я такими глазами из-под парты на нее смотрю и говорю: 'Йи — эээ — ааа!'