Надежда Надеждина - Партизанка Лара

• Название: Партизанка Лара
• Автор: Надежда Надеждина
• Жанр: Детская проза
• Год: 1976

Повесть о героине Великой Отечественной войны, партизанке Ларе Михеенко.

За операцию по разведке и взрыву железнодорожного моста через реку Дрисса к правительственной награде была представлена ленинградская школьница Лариса Михеенко. Но вручить своей отважной дочери награду Родина не успела…

Война отрезала девочку от родного города: летом уехала она на каникулы в Пустошкинский район, а вернуться не сумела — деревню заняли фашисты. Мечтала пионерка вырваться из гитлеровского рабства, пробраться к своим. И однажды ночью с двумя старшими подругами ушла из деревни.

В штабе 6-й Калининской бригады командир майор П. В. Рындин вначале оказался принять «таких маленьких»: ну какие из них партизаны! Но как же много могут сделать для Родины даже совсем юные ее граждане! Девочкам оказалось под силу то, что не удавалось сильным мужчинам. Переодевшись в лохмотья, ходила Лара по деревням, выведывая, где и как расположены орудия, расставлены часовые, какие немецкие машины движутся по большаку, что за поезда и с каким грузом приходят на станцию Пустошка.

Участвовала она и в боевых операциях…

Юную партизанку, выданную предателем в деревне Игнатово, фашисты расстреляли. В Указе о награждении Ларисы Михеенко орденом Отечественной войны 1 степени стоит горькое слово: «Посмертно».

---

— Ругаются, — пояснил Санька, прислушиваясь к немецкому говору, — вроде им не понравилось. Вроде им это в диковину самим.

Офицер угрюмо смотрел на дымящиеся сваи. Потом он что-то сказал сопровождавшему его солдату, и тот отправился на разведку к полынье. Но лёд под ним зашипел, и солдат зигзагами побежал к берегу. Видно, он здорово перетрусил. Даже спина у него была испуганная.

За бугром злорадно хихикнули.

— Не нравится, — ёрзая животом по снегу, повторил Санька, — лопни мои глаза, не нравится. Как же теперь они будут ездить по деревням, грабить народ? Сами себе напортили, дураки!

Сами? Лёжа на снегу рядом с Санькой, Лара жадно вглядывалась в трепещущий на ветру огонь. Нет, не сами.

Если она раньше только смутно догадывалась, то теперь она знала наверняка. Люди ушли в лес не для того, чтобы прятаться, а чтобы бороться с врагом. И огонь у реки для девочки был сигналом, что борьба началась.

— Ребята! — Голос Лары звенел от волнения. — Это не немцы. Это партизаны. Слышите: это наши во вред немцу сожгли мост!

— Наши! — как эхо, повторили мальчики, а больная девочка по-птичьи радостно пискнула.

Машина повернула обратно к Тимонову. Немцы не рискнули переезжать речку по льду. Ларе даже стало жарко от радости. Вот когда она может крикнуть немецким солдатам их же обидное слово:

— Цурюк!

Больше Лара не хотела прятаться. Она стояла во весь рост, и ветер развевал её кудрявые волосы.

— Цурюк! — подхватили мальчишки, выскакивая из-за бугра.

Они прыгали по снегу, как зайцы. Они танцевали какой-то дикий, бешеный танец. Только больная девочка не могла прыгать на своих стёртых ногах. Но она усердно хлопала в ладоши, приговаривая:

— Цурюк! Цурюк! — И вдруг она взвизгнула: — Ой, лихо! Никак, немцы вертаются!

Все бросились врассыпную — кто куда.

Тимоновский мост починили, он сгорел снова. Он горел шесть раз, но деревенские мальчишки уже не считали это событием. Горели другие мосты, казармы, продуктовые склады. Взрывались на минах машины. Партизаны громили немецкие гарнизоны. На дорогах находили трупы неизвестно кем убитых немецких солдат.

Фашисты не могли понять: где и когда ожидать удара противника. Он нападал внезапно, он был неуловим. Порой фашистам казалось, что с ними воюют не только люди, но берёзы и ели, холмы и болота — вся захваченная ими чужая земля. Немцев стала не на шутку тревожить эта разраставшаяся партизанская война…

Как-то летом, придя в Тимоново, Лара увидела толпу перед домом, где раньше был сельсовет. Должно быть, немецкий офицер сообщал что-то важное, если сюда согнали даже стариков и детей. Пока переводчик, запинаясь, подбирал нужные слова, офицер, словно кого-то выискивая, всматривался в толпу. Его узкое вытянутое лицо напоминало морду щуки.

— …приметы двух Иванов, — донеслось до Лары. — Иван-главарь — глаза голубые, волосы русые, возраст тридцать лет. Иван, его помощник, возраст четырнадцать лет.

Толпа всколыхнулась.

— Господи! — прошептала женщина, стоявшая возле Лары. — До того невтерпёж стало народу — дети пошли воевать!

— …они не есть солдаты, они есть бандиты. Сегодня они стреляют немца, завтра будут стрелять тебя и тебя! — Переводчик несколько раз ткнул в толпу пальцем. — Немецкое командование предупреждает: кто кормит и прячет бандита, тот сам есть бандит и будет казнён. Однако разумный русский человек, который поможет ловить бандита, получит награда…

Толпа расходилась молча. Свернув на боковую улицу, Лара услышала детский голос:

— Дедушка! Они его не поймают, Ваньку Бандитёнка?

— Сами они бандиты. Даст бог, не поймают. Лес убережёт.

С тех пор Лара часто думала о мальчике, которого шутливо и ласково прозвали Бандитёнком. Его историю она выучила наизусть…

…Жила в Белоруссии семья Ивченко. Жила счастливо, пока не грянула война. Остался Ваня Ивченко без дома, без крова, без матери, без отца. Пошёл Ваня в лес куда глаза глядят. И пропал бы он от голода, если бы в лесу ему не встретился большой Иван. У него был станковый пулемёт без колёс, и стали два Ивана косить из пулемёта врага…

Может, когда-нибудь и ей, Ларе, повезёт и она с ними встретится или с другими партизанами. Каждый раз, отправляясь в лес за грибами, за ягодами, Лара про себя повторяла: «Хочу, чтоб это было сегодня! Хочу, чтоб сегодня!»

И в один из августовских дней её желание сбылось.

На этот раз с подружками увязался Санька. Минуя Домашнее болото, минуя Пирожные горушки, где много можжевельника, которым хозяйки парят крынки, чтоб не скисало молоко, Санька завёл девочек в Тимоновский лес. Тут их и окликнули:

— Ребята, вы откуда и что здесь делаете?

Чернявый парень с винтовкой вырос словно из-под земли.

— Мы печенёвские, грибы ищем. — Санька не сводил глаз с винтовки.

— Сколько вас?

— Да все тут.

Чернявый тихонько посвистел, и из-за деревьев показались ещё двое. Но расспрашивать ребят о ближайших деревнях стал один, про которого Лара подумала: это командир. В его движениях чувствовались подтянутость, военная выправка, лицо было чисто выбрито. Подумать только — бреется в лесу!

Санька сказал, что ближе всего отсюда Тимоново, с косогора видны его крыши, но в селе стоят немцы.

— И много их?

— Много… — Санька зажмурился. — Человек… сто!

— Хватил! — не вытерпела Лара. — Не сто, а пятьдесят.

— А вы бы не могли сбегать в Тимоново и, не поднимая шума, узнать поточнее? И заодно принести нам хлеба, — сказал командир.

— Золотые ваши слова, — радостно закивал чернявый. — Уже три дня постимся, этак и вовсе ссохнутся кишки.

Ребята бросились бежать, но Лара медлила. Конечно, она думает, она почти не сомневается, но всё же она должна знать наверняка.

— А чем вы докажете, что вы партизаны?

Чернявый повертел дулом винтовки перед Лариным носом.

— А это ты видела?

— Вот и не доказали: у полицаев тоже есть оружие.

— Ну и заноза!

Чернявый был возмущён Лариной дерзостью, но командир смотрел на девочку с любопытством.

— Если б мы были полицаи, зачем нам играть с немцами в прятки? Согласна? Ну так беги, догоняй ребят.

Часа через два босоногая команда вернулась. Ребята принесли хлеба и сала, в корзинке у Лары и Саньки оказалась ещё и брюква. Нетрудно было догадаться, как она им досталась. Лара почёсывала коленки — до чего же жгучая на огороде крапива! — у Саньки на штанах красовалась дыра.

Командир и его товарищ отрезали себе немного хлеба, остальное чернявый унёс в чащу и вернулся с пустой корзинкой. Ясно, что в лесу были ещё люди. Может, и Ваня Бандитёнок там?

Лара внимательно посмотрела на командира. Всё вроде сходилось: возраст — тридцать лет, глаза голубые, волосы русые…

— Скажите, вы не Иван?

— До сих пор Петром звали. А какого Ивана вы ищете?

— Мы двоих ищем! У них пулемёт без колёс! — Ребята рассказывали наперебой.

— Станковый пулемёт, хоть и без колёс, хорошая штука, но воевать вдвоём… — Командир покачал головой. — Будет случай, посылайте Иванов к нам за озеро Язно. И ещё, ребята, одно поручение. Только надо выполнить его аккуратно, чтоб комар носа не подточил…

В конце дня — время, назначенное командиром, — босоногая команда снова появилась в Тимонове. Две девочки свернули налево, мальчик и девочка направо. Лара толкнула Саньку локтем. По деревенской улице шёл, сопровождаемый переводчиком, офицер.

— Саня, нам повезло! Видишь «щуку»?

Ребята прибавили шагу, чтоб догнать «щуку».

— Партизаны! — взвизгнула Лара.

Офицер резко обернулся, тяжёлая рука сдавила девчонкино плечо. Где она видела бандитов?

И Лара стала рассказывать так, как научил ребят командир. Она с братом собирала грибы в Тимоновском лесу и очень испугалась людей с винтовками. Нет, они её не видели, она спряталась в кустах. Сколько их было? Человек десять. Куда они пошли? Она слышала, как они говорили про Ольховку.

Пока Лару допрашивали, к офицеру торопливо подошёл солдат. Он докладывал на своём языке, но такие слова, как «партизан», «Ольхофка», переводить не надо, да Лара к тому же знала, что «десять» по-немецки «цеен». Значит, и подружки выполнили партизанское поручение. Теперь им поверят. «Щука» попадётся на крючок!

Пошарив в карманах, офицер протянул Ларе конфетку.

— А мне? — завопил Санька. — Я тоже видел! Вот, десять Иванов! — Санька растопырил на обеих руках пальцы: — Я тоже считал!

Но переводчик оттолкнул Саньку, сказав, что сестра поделится с братом, что господину офицеру некогда, он спешит.

А через несколько дней все соседние с Тимоновом деревни облетела новость: погнавшись за партизанами, немецкий отряд попал в засаду. Из семидесяти гитлеровцев немногие остались в живых.

Лара с Санькой обсуждали эту новость, сидя на заборе.