Андрэ Нортон - Берегись ястреба

• Название: Берегись ястреба
• Автор: Андрэ Нортон
• Жанр: Фэнтези

Андрэ Нортон — одна из самых популярных писательниц за всю историю мировой фантастики, более того, один из тех редких авторов, таланту которых в равной степени подвластны как жанр научной фантастики, так и жанр фэнтези, первая и пока единственная женщина, удостоенная Американской ассоциацией писателей-фантастов высокого титула Великого Мастера.

Однако в ряды классиков фантастической литературы нашего столетия Нортон вошла именно благодаря фэнтези — благодаря своей знаменитой эпической саге о Колдовском мире, мире могучих героев и могущественных волшебников, уникальном, бесконечно оригинальном мире, полюбившемся миллионам читателей…

Перед вами — новые романы цикла. Прочтите!

---

Но внешне он готов сделать вид, что подчинился.

Она услышала удары копыт о камень. Чуть позже ее подняли, она внутренне напряглась, ожидая приступа боли. Нет, должно быть, она права. Ее тело умерло, теперь неважно, как обращаются с разорванной плотью и поломанными костями. Она ничего не почувствовала, знала только, что ее положили на спину пони и привязали.

Алон не издавал ни звука. Она подумала, не ушел ли он снова в свое убежище, в котором она нашла его на ферме. Но он не стал невидимым, потому что они говорили о нем, как о добыче, которую нужно унести.

Поехали под дождем, направляясь на восток. Мертвецов, наверно, оставили за собой. Тирта не знала, что произошло с несчастным Рудиком, но уверена, что сокольничий встретил свой конец, как и тот измученный человек, которого привели, чтобы попытаться ограбить ее.

Она, ничего не чувствуя, свисала с лошади. И наконец, смогла освободиться от той оболочки, в которой была заключена, и снова погрузиться в темноту.

Но она все еще не свободна. Даже в смерти ларец остается с ней, и она начинает думать, что так будет всегда, пока он существует, что его не удастся вернуть тем, кому он принадлежит по праву.

Кто была та женщина, которую она увидела в своем сознании, та, кого птица назвала Нинутрой? Если птица улетела из крепости за помощью, эта помощь не пришла. Тирта думала о том, что произошло, когда Нирель и Алон вынесли ее из потайной комнаты.

Но все это теперь очень далеко и не имеет для нее никакого значения. Ей остается только ждать и надеяться, что ожидание не будет долгим. Последняя встреча должна решить, сколько продлится обет и выстоит ли он против Тьмы.

Тирта снова подумала об этой женщине. Она не хотела просить помощи, это больше не в ее власти.

Если именно Нинутра наложила обет, тогда ее власть положит ему конец в свое время и в своем месте. И потом будет свобода. А пока впереди последняя битва, хотя у Тирты и нет больше тела, достойного такой борьбы.

16

Может быть, встреча со смертью еще не произошла; а может, хоть и мертвая, Тирта еще привязана к этому миру. Она плыла между тем миром, о котором ничего не знает, и знакомым ей, и смутно осознавала окружающее. Дождь и буря продолжались, ветер рвал землю, вспыхивали молнии, но отряд не обращал внимания на непогоду. Продолжал двигаться, словно под ясным небом.

Тирта улавливала обрывки не принадлежащих ей мыслей. Она не пыталась собрать их и обдумать, но знала, что те, кто едет рядом с ней, не едины. Она чувствует страх, гнев, негодование, подозрительность — но прежде всего страх. Это чувство набирает силу, оно нацеливается в одном направлении, к предводителю, приказам которого они повинуются.

И вот в одно из мгновений контакта с миром она почувствовала себя захваченной, пойманной. Но не рассеянными чувствами окружающих ее людей, чья пленница она сейчас, но гораздо более энергичной и требовательной мыслью.

— Тирта! — словно ей крикнули в самое ухо, привели в сознание, она не была такой с момента битвы за ларец, который у нее на груди. — Тирта!

Призыв, найдя ее, вливает в нее энергию, будит, придает сил.

— Ты жива… — Это не вопрос, а требование. — Ты жива!

Это глупо. Но какая-то часть ее, способная ответить, не может сказать, что это не правда. И Тирта думает, что она еще не выполнила свой обет, она продолжает быть хранительницей, и потому в ней еще сохранился огонек жизни.

Тот, кто ищет ее, — это не Великие, разрушившие их тюрьму. И не Темный лорд, командующий здесь.

Сокольничий мертв. Алон?

И словно она спросила вслух, приходит ответ — в нем нет слов, но ошибиться невозможно. Мальчик жив и не ушел в свое убежище, откуда не мог бы обратиться к ней.

— Где… — Ей трудно даже начать вопрос. Пусть мертвые или почти мертвые отдыхают. Она не хочет, чтобы ее тревожили.

— На восток… — Кажется, ей не нужно полностью формулировать мысль, Алон и так способен понять ее. — Здесь есть Темный, они считает, что я в его власти. Но я дважды видел птицу!

Птицу, которая улетела в бурю? Какое отношение она имеет к ним? Тирта хочет, чтобы ее отпустили. Хочет снова погрузиться в мирное ничто.

— Посыльный… Они приближаются!

Ей все равно. Силы мысленного прикосновения недостаточно, чтобы удержать ее. Она снова погружается в темноту.

Потом темнота постепенно светлеет. Дождь больше не бьет ей в лицо. Где-то недалеко горит костер, она видит красноватый свет, хотя не может повернуть голову и определить его место. Она, не мигая, смотрит вверх, на грубый камень. Должно быть, они находятся в пещере.

Насколько она может судить по слабой связи, сохранившейся с миром, это один из многих лагерей.

Тирта лежит, глядя на скалу. Может, умирающим снится жизнь, и это один из таких снов. Она довольна, что не испытывает боли и что между нею и реальным миром возникла какая-то преграда.

— Тирта! — снова ее зовут назад, с негодованием думает она. — Ты не спишь, я знаю! — в этом призыве гнев. Алон, должно быть, стучится в дверь, которую не может открыть.

— Птица! Она там, в ночи! Я дважды слышал ее голос. Они идут! Этот Темный, он об этом знает, он попытается использовать меня!

Тирте нечего ответить. То, что движет Алоном, для нее не имеет смысла. Между нею и огнем появляется высокая тень. Наклоняется вперед, и она видит голову в шлеме, лицо, частично скрытое темнотой. Рядом с первой вторая тень, кого-то тащат, как того несчастного пленника, который должен был украсть ее ларец. Но этот, другой, меньше.

— Да он со страха спятил, лорд. Только посмотри на его лицо.

— Да, посмотри на него, Джерик! В этом беспризорнике, за которым ты гонялся ради удовольствия, больше Силы, чем в тебе! Спятил? Нет, совсем нет!

Он прячется, прячется! Но я знаю один-два способа вытащить его, как вытягивают краба из скорлупы, когда его хорошо пропарили.

Руки за плечи прижимают маленькое тело к земле рядом с ней.

— Я считал его слишком ценным для тебя, лорд, и поэтому никто из нас не притронулся к нему пальцем. Но если хочешь рискнуть…

— Когда делаешь крупную ставку, Джерик, всегда найдется время. Не думаю, чтобы он подвергся риску. Он — это другое наследие. Среди таких друг на друга не охотятся. Но теперь ради крупного выигрыша придется рискнуть. Эта падаль задерживает нас, а время становится нашим врагом.

Мы не единственные ищущие, и скажу тебе, Джерик, что ты не хотел бы встретиться с другими. — Смех, низкий и полный презрения, доносится от тени. — Давай!

Она не знает, что сделали с мальчиком. Алон не закричал, но она больше не чувствует его мысленного прикосновения. Должно быть, отступил в свое убежище.

— Кажется, он не торопится отвечать, лорд! — немного погодя сказал Джерик. — Можем испробовать один-два трюка…

— Тише! — слово произнесено резко, оно подействовало даже на Джерика в его скрытом неповиновении.

Двое рядом с ней, казалось, связаны в своей неподвижности. Тирта чувствует, что откуда-то издалека повеяло Силой, которая способна сжечь всякого, воспринявшего ее полностью. Меньшая тень чуть шевельнулась, подняла руки, которые до сих пор удерживала большая, эти руки протянулись к телу Тирты. Она ощутила прилив Могущества, испытала растущее возбуждение.

Послышался крик, такой дикий и странный, словно издает его человек, идущий в битву и потонувший в стремлении к крови и смерти. На плече у стоящего появилась новая тень. Тирта увидела ее отчетливо.

Птица, родившаяся из тела сокола!

Человек рядом с ней отшатнулся. Одна из его рук спала с плеча Алона, а сам мальчик пошатнулся и осел, словно лишившись сил. Теперь он лежал на ней, его мокрые от дождя волосы закрыли ей лицо. Он был неподвижен, как она сама. Но Тирта не думала, что он умер.

Птица села на плечо Алона, выгнула шею, приблизила голову к ее лицу и посмотрела ей прямо в глаза. Нет, не птица! Снова голова, лицо, которое она видела в доме Ястреба.

Только мгновение птица глядела ей в глаза, или лицо смотрело на нее. Потом птица повернулась к человеку-тени, и снова послышалось имя:

— Нинутра!

В ответ человек крикнул. Может, позвал на помощь? Он попятился, словно опасался вступить в неравную схватку.

— Рейн!

Он словно ударил птицу. Та яростно зашипела.

Слетела с плеча мальчика и устремилась на человека, который пытался поднять Алона. Тирта не видела, как птица ударила человека, но услышала крик боли, потом проклятие. Теперь человек не заслонял от нее костер. Тирта услышала другие крики, разные голоса:

Казалось, птица сражается не с одним.

Алон оставался на месте. Она не чувствовала на себе его тяжести, но голос его донесся слабейшим шепотом, который перекрывали крики и проклятия:

— Они сражаются. Птица пустила кровь. Но лорд призвал, и теперь к нам придут еще. И еще за нами идут. Время приближается. О, Тирта, держись! Держись, еще ничего не решено!