Кэтрин Айворс - Дорога в рай

• Название: Дорога в рай
• Автор: Кэтрин Айворс
• Издательство: Панорама
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7024-1062-9

Вскоре после смерти отца Лиз ссорится с матерью и покидает родной дом. Семнадцатилетняя девушка с сумкой через плечо, где хранится весь ее нехитрый скарб, – одна на пустынном шоссе. Она не знает, куда направляется и что ждет ее – там, за поворотом…

И все же Лиз верит в свою путеводную звезду, ее не оставляет надежда на счастье. Порукой тому – ужин с любимым в скромном ресторанчике под символическим названием «Дорога в рай».

---

Автобус проехал мост через небольшую речку, протекающую по дну глубокого оврага, и свернул на дорогу, ведущую к фермерским угодьям. Лиз поднялась, прошла к водительской кабинете и нажала стоп-кнопку. Водитель проехал еще несколько ярдов и затормозил. Лиз подхватила спортивную сумку и спрыгнула на землю там, где несколько часов назад садилась в тот же автобус, возвращаясь домой.

Она обождала, пока автобус уедет, пересекла дорогу и пошла к ферме. Идти надо было не менее получаса. Земля по обе стороны дороги принадлежала тетке Агате. Она была владелицей этих пастбищ, на которых паслись ее коровы, полей, где рос ее хлеб, огородов с овощами, которые с ранней весны до поздней осени собирали наемные рабочие, грузили на грузовики, а потом увозили в города. В ближайшем городке Агата держала ресторан, в котором еда готовилась из собственных продуктов. В качестве управляющего там подвизался дядя Марк. Но хозяйкой всего была Агата. Когда отец был жив, он говорил, что его брат Марк продался этой жадной стерве…

Становилось жарко. Лиз вытащила из сумки кепи и нахлобучила на голову, сдвинув козырек набок.

Это несправедливо, думала она. Настоящая хозяйка не Агата. Агата уже старая, у нее плохо с головой. Она уже не раз грохалась в обморок из-за своих сосудов. По-настоящему все принадлежит кузине Сьюзен. Недаром соседские сынки-переростки вьются вокруг нее, как пчелы вокруг арбузной корки. Сама же Сьюзен втюрилась во вдовца Ричмонда. Ему уже под сорок, но Сьюзен прямо-таки млеет при одном упоминании о нем. Интересно, поженятся они? У Ричмонда тоже большая ферма. Если он и Сьюзен сыграют свадьбу, а старики Сьюзен – дядя Марк и Агата – помрут, две фермы объединятся…

Послышался шум мотора, и навстречу Лиз выкатил темно-зеленый джип. За рулем, как всегда, сидела тетка Агата, не подозревавшая, что после свадьбы дочери ей, хочешь не хочешь, предстоит отправиться на тот свет.

Машина остановилась рядом с Лиз. Тетка Агата была в шелковой черной шляпе, по наличию или отсутствию которой можно было безошибочно определить, собирается ли она посетить местный банк. Тетка распахнула дверцу и, высунувшись – при этом шляпка съехала набок, – удивленно уставилась на племянницу:

– Лиз?! Что случилось? Сломался автобус?

– С автобусом все о'кей.

– С Дженни – так звали мать Лиз, – с Дженни все в порядке?

– Все.

– В чем тогда дело? Почему ты вернулась?

– Она завела любовника.

Брови Агаты дернулись, но она овладела собой и спросила, вернулась ли Лиз только затем, чтобы сообщить эту новость?

– Хотя эту «новость» следовало ожидать, – добавила тетка, глядя на свое пастбище и странно улыбаясь. Она явно намекала на недостойное поведение матери Лиз еще при жизни мужа.

– Я хотела бы пожить у вас, – сказала Лиз. Агата быстро перевела взгляд на нее.

– Что значит «пожить?» – спросила она, давая понять, что об этом не может быть речи.

– Немного, только первое время…

– Что значит «первое время»?

– Ну… пока я привыкну, что у нее любовник…

– Я живу с твоим дядей всю жизнь и до сих пор не могу привыкнуть к этому ничтожеству. – Она помолчала, мысленно охватывая свою жизнь с мужем, и решительно сказала: – Садись!

Лиз полезла в машину.

– Буду с тобой откровенна, – сказала тетка. – Я ничего против тебя не имею. Но не хочу, чтобы ты жила у нас. Сьюзен должна выйти замуж, и я не допущу, чтобы это сорвалось!.. – Она произнесла последние слова энергично и непримиримо. – Да, не потерплю! – повторила она. Она не пояснила, какая роль отводится Лиз в расстройстве свадьбы, и продолжила уже мягче: – Ты должна вернуться домой. Твоя мать не старая женщина, и если у нее появился мужчина, если ей захотелось… – Она опять не сказала, чего именно захотелось матери Лиз. – Помни: дом принадлежит тебе! Это твой дом. Грегори – Грегори был отцом Лиз – завещал дом тебе. Дженни должна была тебе сообщить это… Я все оставляю Сьюзен. И пусть только Марк посмеет завести себе какую-нибудь… – Она говорила так, словно даже после собственной смерти сумеет пресечь разврат мужа…

Лиз подумала, что дядя Марк не то что не посмеет, ему в голову не придет «завести кого-нибудь». Брака с тетей Агатой ему хватит до конца жизни, даже если тетку сегодня хватит удар. Вот тогда он насладится одиночеством!

– Ты поняла? – повторила Агата.

– Да.

– Я довезу тебя до развилки. Дождись автобуса и возвращайся. Они только и ждут, чтобы ты отказалась от дома.

Она включила зажигание – отличная машина: кондиционер, электроника, прочие «навороты» – и помчалась к шоссе. На перекрестке высадила Лиз, помахала ей рукой и, не теряя времени на родственные сантименты, поехала дальше.

Лиз не собиралась возвращаться домой. Она побрела в ту сторону, куда умчался джип Агаты, размышляя, что тетка могла довезти ее хотя бы до железной дороги. Лиз не знала, куда ей ехать и что делать дальше. Но на вокзалах есть расписание поездов и, изучив его, можно выбрать что-нибудь подходящее.

Как назло не попадалось ни одной попутной машины. С грохотом промчался встречный дальнобойщик на длинном грузовике-фургоне, и дорога снова стала пустынной. Солнце уже вовсю припекало, было жарко. Но Лиз знала, что мили через три или четыре начнутся лесопосадки, и можно будет посидеть в прохладе и перекусить гамбургером, запивая баночным пивом, которое она купила на автовокзале.

Она обрадовалась, услышав за собой шум приближающейся машины, выбежала на середину дороги и проголосовала обеими руками. Черный «мерседес», взревев тормозами, круто остановился. Из машины вылез злой, чернобровый и черноволосый мужик в красной рубашке.

– С ума сошла – посреди дороги! У меня скорость сто миль в час!..

– Если б я стояла с краю, вы бы не тормознули, – сказала Лиз, и мужчина как-то сразу остыл. – Подвезете?

– Садись…

Он спросил, куда ей надо, но Лиз только неопределенно улыбнулась, потому что и сама этого не знала. Водитель включил радио. Диктор с торжественной серьезностью читал новости из Вашингтона. Лиз не слушала. Ее не интересовали новости, не имеющие к ней отношения. Она наслаждалась неведомой, беззаботной и, как ей казалось, безоблачной жизнью, к которой ее мчал черный «мерседес».

Диктор умолк, заиграла музыка. Лиз знала эту мелодию. Она улыбнулась и закрыла глаза. Машина, скрипнув тормозами, остановилась. Лиз открыла глаза и тотчас отпрянула к самой дверце, уставясь на водителя. Глаза мужчины налились кровью, на шее пульсировала рельефная жила.

– Что… что вам надо?..

– Ладно, ладно… – Он тянул к ней руки, почти до самых ногтей поросшие густой черной шерстью. Из расстегнутого ворота красной рубашки вырывалась такая же черная поросль.

Лиз испугалась. Она понимала, что ей не справиться с ним. От страха, отчаявшись из-за собственной беспомощности, она лягалась, выкрикивала ругательства, которые откуда-то возникали в ее голове. Своими аккуратно накрашенными ногтями, не переставая орать, Лиз вцепилась в его лицо. В голове у нее звенело. Ей казалось, если она замолчит, то умрет.

Он опешил от такого безумия. Пытался схватить ее – не для того, чтобы подмять под себя, она уже была ему не нужна, – а чтобы утихомирить.

– Ненормальная! Кретинка! Заткнись, шлюха!..

Он открыл дверцу, вытолкнул ее из машины, бросил вслед сумку и тотчас дал газ.

Она поднялась не сразу. Сначала села, послюнявила ссадину на локте и потерла ноющее плечо. Потом встала, отряхнула пыль с юбки, взяла сумку и… улыбнулась. Несмотря на ушибы и порванную блузку, на то, что снова осталась одна на пустом шоссе, Лиз была удовлетворена исходом схватки: этот сексуальный маньяк долго будет класть примочки на свою расцарапанную морду!

Шла медленно. На коленке вспухла вторая ссадина, сгибать ногу было больно, отчего скорость, с какой она передвигалась, упала вдвое. Это расстроило Лиз, и мысленно она согласилась с отцом, обозвавшим Агату стервой. Когда-нибудь она явится к тетке на черном «мерседесе», с золотым колье на шее…

Внезапно далеко впереди раздался взрыв. Лиз приостановилась, прислушиваясь. Подумала, что, наверное – чему она была бы рада, – у чертова «мерседеса» лопнула шина, и он врезался в дерево. Может быть, сейчас этот маньяк меняет колесо, и тогда ей не следует торопиться, чтобы снова не встретиться с ним. В то же время ей хотелось убедиться, что неприятность произошла именно с этой гориллой.

Лиз еще некоторое время брела по краю шоссе, потом перешагнула через бордюр и пошла, не удаляясь от шоссе, по пустоши, изрезанной неглубокими оврагами. Она устала, и картины ожидающего ее успеха и богатой жизни, которые повергнут в уныние всех ее недоброжелателей, уже не развлекали ее. Ей хотелось пить, спать, принять душ – все, что угодно, лишь бы кончилась эта дорога!..

Она едва не налетела на мужчину, который сидел, прислонившись к рекламному щиту, восхвалявшему собачий корм. Лиз собиралась было узнать, не объелся ли он собачьим кормом и не его ли фирма делает эти консервы, но, присмотревшись, разглядела на лбу мужчины кровоточащую царапину и поняла, что сейчас он не в состоянии оценить ее юмор. Должно быть, лицо ее выражало растерянность, потому что он сказал: