Олеся Велецкая - Черное и черное

• Название: Черное и черное
• Автор: Олеся Велецкая
• Жанр: Исторические приключения

Далекое будущее. Девушка-воин по имени Эрта защищает свой мир от вторжения странных существ. Во время боя она попадает в природный катаклизм и переносится в прошлое. На Землю, в 14 век. Там она встречает рыцаря, который помогает ей начать взаимодействие с новым для нее миром.

Нечто вроде фантастического альтернативно-исторического куртуазного рыцарского романа. SIRDS-жанр.

© Copyright Велецкая Олеся ([email protected])

---

И почему-то, в ответ на это жжение ее сердце тоже зажглось и расплескало жжение по всему телу. Которое, вдруг, на секунду сжалось, а потом обмякло то ли от боли, то ли от удовольствия, то ли от чего-то еще, чего она не могла понять. Она еще два дня назад знала, что встреча будет болезненной. Но не думала, что будет так непонятно. Эта непонятность не нравилась ей больше всего. Она попыталась его найти. Но, когда он появился на границе ее зрения, она почему-то отвела глаза в другую сторону. Она или не хотела или боялась смотреть на него, что именно заставило ее это сделать, она понять не могла. И чувствовала себя абсолютно растерянной. Она никогда еще не чувствовала ничего подобного.

Поэтому, чтобы сохранить ясность ума, она решила не смотреть и чем-нибудь отвлечь себя от него. Поэтому она целиком и полностью попыталась сосредоточиться на своей казни и панораме города, которая сейчас, без старухиных головных уборов и наставлений была гораздо обширней. Но ее мысли не хотели слушаться ее и все время возвращались к нему. Неужели ей его так не хватало все это время? И поймала себя на мысли, что ей хотелось бы сейчас оказаться с ним на Громе. В его руках, чувствуя рядом с собой его тело. Пусть даже вонючее и грязное. Она не понимала, почему сейчас ее эстетическим и этическим соображениям было на это наплевать. Это конец, подумала она. Это первые признаки разрушения. Она все-таки начала сходить с ума. И ей захотелось умереть уже как можно скорее, чтобы перестать прикасаться к нему своим восприятием. Она легко могла перестать это делать, но не могла заставить себя перестать. Ей хотелось к нему прикасаться.

Ему было жалко ее, ему было больно от того, что с ней происходит. Но почему? Почему, после того, как она так плохо с ним поступила, ему все еще небезразлична ее судьба? А ей были не безразличны его чувства. Она попыталась выкинуть все размышления из своей головы, чтобы они случайно как-то на ней не отразились, чтобы убедить его, смотрящего на нее, что у нее все хорошо, все в порядке, и что она не чувствует никаких мучений. Чтобы ему не было больно. Разгорающийся огонь не мог помешать ей этого сделать. Ее тело прекрасно подчинялось ее воле в любых чрезвычайных обстоятельствах, и оно не будет мучительно корчиться в агонии у него на глазах до самого последнего момента, пока ее тело не покинет жизнь. Сознание убийц покидало тело только одновременно с ней. А возможно, даже и позже. Была и такая гипотеза. И сейчас, Эрте представлялась возможность ее проверить.

Но, Ульрих не дал ей ее. Когда он отшвырнул ее от столба, ее тело окаменело и чувства замерли. Когда убийца принимал какое-то решение, никто и ничто не могло заставить убийцу изменить его. Но, Ульрих пытался это сделать. Из окаменения ее выкинуло собственное тело, причем, в прямом смысле. Вывернувшись из руки Ульриха. И заставляя сделать сознательный выбор. Ее тело и рыцарь ждали ее решения, даже Гром ждал его. И ей показалось, что на мгновение весь мир замер и тоже ждал. Решения она изменить не могла. Потому что просто не могла. Потому что, убийцы так никогда не делали. Но, чувства мужчины говорили ей о том, что он тоже принял решение и тоже не мог его изменить. Если она сейчас останется здесь, он тоже останется здесь. И умрет, отстаивая свое решение. И ей вдруг больше не захотелось думать и что-либо понимать. Ее тело само прыгнуло ему в руки. Ни грязным, ни вонючим он не был. И пах мыльным корнем. И она была его в руках, и он был рядом.

Это рай или ад? Я снова умерла? — думала она? Сколько раз человек может умереть? Оказавшись в этом мире, она умирала уже четыре раза, первый раз когда воскресла в нем, два раза ей не позволил умереть он, а теперь сам являлся причиной ее смерти. До этого мира она не умирала еще нигде и никогда. А дальше, ее существо окутал туман от того, что произошло, оттого, что дикий древний человек, которого она знает в общей сложности три дня, сделал с ней нечто такое чудовищное, что еще никто никогда не мог сделать с ней в Живом Содружестве, даже Существа. Изменил ее решение. И дальше ее личное существо в состоянии шока наблюдало за сознанием из этого тумана, не принимая в нем почти никакого участия. Отмечая только странные изменчивые ленты Ульриха, колеблющиеся от заботы о ней и стремления к участию до тонких линий привязанности и приятности тактильных ощущений, испытываемых им при прикосновении к ней.

Ленты его ощущений были странные и неустойчивые. Они то утончались, то расширялись, порой ее ответы вызывали в нем чувство разочарования и обиды и даже какого-то непонятного опасения. Его эмоциональный фон рядом с ней искрился и переливался всеми спектральными цветами солнечного света. Его новые ощущения завораживали ее и удивляли. Обычно, как бы они не менялись, их структура была стабильна. Мужчина был отлично сбалансирован в эмоциональном плане и довольно хорошо управлял своими эмоциями. Если они ему мешали, он избавлялся от них, нигилируя их значение для себя, руководствуясь какими-то внутренними принципами. Теперь его эмоции как будто «лихорадило» и они менялись в зависимости от жара и холода получаемых им извне впечатлений, и он не всегда мог справиться с ними. Это было так странно, так похоже на ее новое состяние, что она начала сравнивать его ленты со своими. Форму ее ощущений последнее время тоже порой «лихорадило». И она не могла понять причину происходящих в ней изменений. Как будто внутри ее чувств зарождалась и развивалась другая Эрта, новая, пытающаяся быть непослушной хозяйке чувств и выходить из ее подчинения. Но, у «новой Эрты» не будет таких шансов. Избавиться от нее она могла. Но, не хотела. Ей было приятно ощущать все происходящее с ней рядом с ним. Рядом с ним ей было приятно. Пока ее сознание отвечало на его вопросы, ее подсознание наслаждалось ощущениями любопытства, покоя и безмятежности, получаемыми ею от его присутствия.

Эмоциональный туман прогнало его убеждение:

— Я в тебя верю.

И оно заставило ее снова поверить в себя.

Он предлагал ей свой дом, и она согласилась. Но, надо было ехать к Мэннингу за своими вещами. О своей недавней семье она больше не беспокоилась. Потому что уже знала, что если Ульрих принимает серьезное решение, то оно может быть тверже даже ее собственного. Потом она снова оказалась в его объятиях и почему-то почувствовала себя так, как будто Содружество никогда не было ее домом, как будто ее дом всегда был именно здесь, на Громе и в руках Ульриха.

Когда они вернулись в город, она нашла эмпатическую ленту Акселя Мэннинга и указала дорогу. Грома оставили у высокой каменной стены в узкой улочке между двумя пустующими домами. Подходя к дому барона, она попросила мужчину подождать ее возле него. Сама обошла дом, и нашла самый удобный путь незаметного проникновения. Оказавшись возле комнаты Акселя, она открыла дверь и вошла внутрь. Он стоял возле левой стены от входа, спиной к ней, и рассматривал какие-то бумаги. Когла она вошла, пожилой барон развернулся ко входу, и увидев ее удивился, но не испугался. Безразлично спросил:

— Зачем ты вернулась?

— За оружием.

— Ясно. А я подумал, что тебя привело сюда твое слово, которое ты нарушила.

— Мне очень жаль, что я его нарушила.

— Я тебе поверил.

— Тогда и я себе верила.

— И что заставило тебя нарушить договор?

— Обстоятельства.

— Обстоятельства в лице Боненгаля оказались для тебя сильнее веры себе?

— Возможно.

— Вы любовники?

— Мы друзья.

— Ты лгунья.

— Возможно. Я могу получить свое оружие?

— Нет.

— Я могу причинить тебе боль.

— Я знаю.

— Сильную боль.

— Я знаю.

— И все равно не отдашь?

— Нет.

— Может быть, ты что-нибудь хочешь взамен?

— Я знаю, чем кончится твой взамен. Ты опять солжешь.

— Я редко лгу.

— Я так не думаю.

— Думай как хочешь.

— Думаю, есть кое-что, чего я хочу, и на что я мог бы обменять твои побрякушки, но только если я получу это прямо сейчас.

— Что это?

— Ты.

— Я думала, ты уже понял, что я передумала умирать.

— Мне не нужно, чтобы ты умерла. Мертвая в постели ты мне будешь неинтересна.

— В постели? — недоверчиво переспросила Эрта

— Мэннинг, старый извращенец, не грешно ли с ведьмами спать? — раздался голос Ульриха, которому надоело слушать за дверью.

— Так вы все-таки любовники! Вот ты мне и скажи! — воскликнул неудивленный барон.

— Мы боевые товарищи, ты это видел. — возразил Ульрих.

— Черт побери, лживый пес, если бы я знал, что у монахов такие боевые товарищи, я бы еще в двенадцать лет ушел в монастырь, — не поверил ему Мэннинг. И заявил:

— Я заплатил за нее.

— Я верну тебе деньги.

— Мне не нужны деньги. Она дала мне право распоряжаться своей жизнью.

— Возможно, но в тот момент у нее не было права своей жизнью распоряжаться. Несколько недель назад относительно ее жизни орденом было принято решение. В данный момент в городе только один его представитель — я, и только я здесь имею право ею жизнью распоряжаться. Или бери деньги, или не бери, но ее ты не получишь и оружие ей вернешь.