Фрэнк Герберт - Дюна

• Название: Дюна
• Автор: Фрэнк Герберт
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-8352-0185-5

Фрэнк Герберт (1920–1986) — всемирно известный американский писатель-фантаст, автор около двадцати книг, самая знаменитая из которых сейчас перед вами.

«Дюна», впервые опубликованная в 1965 году, отвергнутая перед тем несколькими издателями и получившая после выхода из печати все мыслимые премии, существующие в научной фантастике, стала, подобно азимовскому «Основанию», золотой вехой в истории мировой фантастической литературы.

Переводчик: Александр Новый

---

Умница! подумал Лето. Что, торгаш, скушал?

— Мне вполне понятна ваша заинтересованность в воде и погоде, — сказал герцог. — Но я бы посоветовал вам сделать ставку на что-нибудь другое. Настанет день, когда вода перестанет считаться драгоценностью на Аракисе.

Говоря это, он продолжал думать: Дать Хайвату задание, пусть как следует займется этим Бьютом и выявит всю его агентуру. Мы должны взять водоснабжение в свои руки. Я ни перед кем не собираюсь ходить на задних лапках.

Бьют, по-прежнему улыбаясь, кивнул:

— Очень благородная мечта, милорд, — и отступил в сторону.

Внимание Лето привлекло выражение лица Каинза. Он не отрываясь смотрел на Джессику. Планетолога нельзя было узнать — так смотрит безнадежно влюбленный или… религиозный фанатик.

Каинз потерял над собой всякий контроль, в его голове звучали слова пророчества: «И самые драгоценные ваши мечты будут их мечтами». Он бесцеремонно обратился к Джессике:

— Вы что, знаете нечто, сокращающее путь к вашей цели?

— А, доктор Каинз, — приветствовал его Бьют. — Ради нас вы бросили нянчиться со своими вольнаибами! Как мило!

Ученый посмотрел на него бесстрастным взглядом и ответил:

— В пустыне говорят, что, когда у человека много воды, это может стоить ему жизни — он становится слишком беспечным.

— В пустыне вообще говорят много странного, — усмехнулся водный магнат, но в его голосе послышалось беспокойство.

Джессика подошла к Лето и взяла его под руку, чтобы успокоиться: Каинз сказал: «Сокращающее путь». На древнем языке это звучит: «Квизац Хадерак». Никто не обратил внимания на странные слова планетолога, а сам он сейчас склонился перед одной из дам, которая с ним откровенно кокетничала.

Квизац Хадерак, думала Джессика. Выходит, наша Миссия Безопасности и здесь насадила свои легенды. И в ней снова пробудилась ее тайная мечта: Поль может оказаться Квизац Хадераком. Может.

Представитель банка Гильдии оживленно беседовал с торговцем водой, резкий голос которого выделялся из общего гула:

— …очень многие хотели передать Аракис!

Герцог заметил, как эти слова больно ранили Каинза: планетолог чуть не подскочил и тут же стремительно сбежал от своей дамы.

Во внезапно наступившей тишине раздался голос офицера личной охраны, который откашлялся и сказал:

— Обед подан, милорд.

Герцог вопросительно посмотрел на Джессику.

— Согласно местным обычаям, хозяева идут к столу последними, после гостей, — она улыбнулась. — Или этот обычай мы тоже прикажем отменить, милорд?

Он холодно отозвался:

— Это, похоже, хороший обычай. Мы постоим пока здесь, — сухо ответил он.

Нужно продолжать делать вид, будто я подозреваю ее в предательстве. Он смотрел на проходящих мимо гостей. Для кого из вас я разыгрываю этот спектакль?

Джессика, чувствуя его отчужденность, в который уже раз за последнее время удивилась этому. Он похож на человека, который не в ладах сам с собой. Может, ему не нравится, что я так настойчиво организовывала сегодняшний вечер? Нет, он же сам понимает, насколько нам важно, чтобы здешний свет поскорее начал принимать наших офицеров. Весь город должен воспринимать герцога как родного отца. А это лучше всего сделать, как можно шире внедрившись в общество.

Продолжая следить за шествующими мимо парами, герцог вспомнил, как Хайват предостерегал его от этого приема: «Мой господин! Я категорически против!»

Лето мрачно улыбнулся. Невеселый был разговор, он настаивал, а ментат упрямо тряс головой: «У меня дурные предчувствия, милорд. На Аракисе все происходит слишком быстро. Это гораздо серьезнее, чем обычные харконненские происки. Гораздо серьезнее!»

Поль в сопровождении некоей молодой особы на полголовы выше него прошел мимо отца. Кивая словам своей спутницы, он бросил на герцога кислый взгляд.

— Ее отец выпускает защитные костюмы, — шепнула герцогу Джессика. — Мне говорили, что только круглый дурак может отправиться в пустыню в костюме его производства.

— А это еще кто, со шрамом, впереди Поля? Я его не приглашал.

— Он внесен в список позже. Его пригласил Джерни. Это контрабандист.

— Пригласил Джерни?!

— По моей просьбе. С Хайватом я все уладила, хотя он сначала сопротивлялся. Его зовут Туйк, Эсмар Туйк. Его очень уважают в своем кругу. И здесь тоже все его знают. Он принят во многих домах.

— Но почему он здесь?

— Я думаю, что все присутствующие задают себе тот же вопрос. Сомнения и подозрения возникают при одном появлении Туйка. Пусть думают, что ты собираешься отменить приказ о десятине с контрабанды и хочешь пойти на уступки контрабандистам. По-моему, Хайвату тоже понравилась эта идея.

— Я не уверен, что она понравилась мне.

Он кивнул еще нескольким парам и увидел, что в зале осталось всего несколько человек.

— Почему ты не пригласила хоть несколько вольнаибов?

— Здесь Каинз.

— Да, здесь Каинз, — повторил он. — Какие еще сюрпризы ты для меня приготовила?

— Все остальное более чем обычно.

Про себя Джессика подумала: Милый мой герцог! Разве ты не видишь, что у этого контрабандиста есть выход на скоростные космолеты, что его можно подкупить? Ну хоть какую-то лазейку должны мы себе оставить, если нам придется бежать с Аракиса!

Они вошли в столовую, и она высвободила руку, чтобы Лето было удобнее ее усадить. Затем герцог прошел на свой конец стола. Лакей пододвинул ему кресло. Сразу зашуршали платья, заскрипели стулья, но герцог продолжал стоять. Он подал знак рукой, и телохранители в лакейских ливреях отступили на шаг от стола и замерли, ожидая приказаний.

В наступившей тишине все чувствовали себя неуютно.

Посмотрев на герцога, Джессика увидела, как подергиваются уголки его рта, как потемнело от гнева его лицо. Что его так рассердило? Не может быть, чтобы приглашенный контрабандист:

— Мне задают вопросы, почему я изменил обычай, связанный с чашами у входа, — начал герцог. — А я вам вот что скажу: здесь еще многое изменится.

Все решат, что он пьян, подумала Джессика.

Лето взял со стола свой бокал с водой и поднял его так высоко, что он весь заискрился на свету.

— Я — Кавалер Империи. И потому считаю себя вправе предложить вам тост.

Остальные тоже подняли бокалы. Все взгляды устремились на герцога. Наступила тишина. Тихонько подрагивал от легкого сквозняка огонь в лампах-поплавках — была приоткрыта дверь на кухню. По ястребиному лицу герцога пробегали тени.

— Я сюда пришел, и я здесь останусь! — рявкнул он.

Руки с бокалами дернулись было к губам, но герцог снова поднял руку.

— В качестве тоста я хочу провозгласить столь любимое всеми нами изречение: Бизнес — отец прогресса! Счастье улыбается каждому!

Он отхлебнул глоток воды.

Остальные присоединились к нему, обмениваясь недоуменными взглядами.

— Джерни! — громко позвал Лето.

Из-за полога, закрывавшего нишу в углу залы, раздался голос Халлека:

— Я здесь, милорд.

— Спой нам песенку, Джерни.

Из ниши раздался минорный аккорд бализета. Слуги, по жесту герцога, означавшему «вольно», начали расставлять блюда: жареный пустынный заяц в соусе сепеда, апломажный сириан, холодная чакка, кофе с меланжем (густой, пряный запах корицы тут же-поплыл над столом) и настоящий pot-a-oie, поданный с каладанским вином.

Тем не менее герцог продолжал стоять. Гости ждали. Их внимание раздваивалось между принесенными блюдами и герцогом. Наконец он заговорил: — В старые времена хозяин считал своим долгом по мере своих способностей развлекать гостей… — костяшки сжимающих бокал пальцев побелели. — Петь я не умею, я просто перескажу вам слова песни Халлека. Считайте это другим моим тостом — за тех, кто умер во имя того, чтобы мы могли быть теми, кто мы есть.

По залу прошелестел шепот.

Джессика опустила глаза и принялась рассматривать своих соседей — водного магната с женой, бледного и строгого представителя банка Гильдии (длинноносый с вытаращенными на герцога глазами, он походил на воронье пугало), контрабандиста Туйка с грубым, изуродованным шрамом лицом, который пристально рассматривал скатерть синими, без белков, глазами.

— Вспомним былое, солдаты-друзья, — начал декламировать герцог. — Нашу добычу и наши походы, тех с кем делили вино и невзгоды. Вспомним былое, солдаты-друзья. Дни пролетали, ни цента не знача; нас, улыбаясь, манила удача. Вспомним былое, солдаты-друзья. Тащатся годы, как старая кляча, так же смеется над нами удача. Вспомним былое, солдаты-друзья.

На последней строке герцог понизил голос почти до шепота, потом сделал большой глоток из своего бокала и с размаху поставил его на стол. Вода выплеснулась через край на скатерть.