Карен Трэвисс - Республиканские коммандо: Тройной ноль

• Название: Республиканские коммандо: Тройной ноль
• Автор: Карен Трэвисс
• Жанр: Боевая фантастика

ВЕРСИЯ немного ПОЛНЕЕ, ЧЕМ http://lib.rus.ec/b/201488

Временной период: 21 год до "Новой Надежды".

С тех пор, как битва на Геонозисе дала начало кровавым Войнам клонов, обе стороны остаются в мертвом клинче, который способны прервать только такие отряды элитных воинов, как "Омега" – клоны-коммандос, которые обладают устрашающим боевым мастерством и арсеналом смертоносного оружия…

Для отряда "Омега", действующего глубоко в тылу врага, война – всего лишь старые добрые рутинные спецоперации: диверсии, шпионаж, западни и убийства. Но когда "Омегу" перебрасывают на Корускант – новую и самую опасную из горячих точек – коммандос узнают, что не только они умеют проникать в сердце вражеской территории.

Расследование терактов, совершенных сепаратистами, выявило существование сепаратистских террористических ячеек в столице Республики, возглавляемых "кротом" в штаб-квартире командования. Чтобы найти и уничтожить шпиона сепаратистов и его террористической сети в городе, полном гражданского населения, потребуются особые таланты и навыки. Даже генералы-джедаи во главе операции, равно как и помощь отряда "Дельта" и некоего ЭРКа с грозной репутацией, не могут склонить чашу весов в пользу республиканских коммандос. И в то время как успех может и не принести победу в Войнах клонов.

---

Этейн глубоко вздохнула и напомнила себе, что она — джедай, а быть джедаем — это больше, чем носить световой меч. Она опустилась на колени позади солдата и взяла его за руку. Ответная хватка была удивительно сильной для умирающего.

— Все в порядке, — сказала она.

Она потянулась в Силе, пытаясь получить представление о ране, обрисовать ее в уме, надеясь замедлить течение крови и связать вместе разорванные ткани, пока транспорт не войдет в док. Но, оценив степень повреждения в уме, она поняла, что это солдата не спасет.

Этейн поклялась никогда больше не использовать влияние на разум на клонах без их согласия: она облегчила горе Атина и дала Найнеру уверенность, когда она была тому нужна; оба раза она действовала без спроса, но с тех пор избегала таких поступков. В любом случае, клоны не были столь слабовольными, что бы не думали другие люди. Но этот человек умирал и ему была нужна помощь.

— Я Этейн, — сказала она. Сосредоточилась на его глазах, видя позади них что-то вроде бесцветного водоворота, и представила себе спокойствие. Она протянула руку к солдату, поддерживавшему умирающего за плечи и одними губами сказала ему «медпаки». Она знала, что там есть одноразовые шприцы с сильным болеутоляющим: Дарман не раз использовал их при ней. — Нечего бояться. Как тебя зовут?

— Фай, — ответил он, и она вздрогнула; но в армии, где у солдат есть лишь номера, имеется много Фаев. Его брат беззвучно ответил «нет» и показал несколько пустых шприцев на ладони; они уже накачали его всем, чем можно. — Спасибо, мэм.

Если она может влиять на разум, то может влиять и на эндорфинную систему. Этейн вложила в действие всю свою волю.

— Боль уходит. Лекарство работает. Чувствуешь? — если от Силы есть польза, то пусть теперь она проявится. Этейн посмотрела на его лицо, и мускулы челюсти слегка расслабились. — Как теперь?

— Лучше. Спасибо, мэм.

— Держись. Может захотеться поспать.

Его хватка по-прежнему была крепкой. Этейн ответила пожатием; она пыталась понять, проник ли он в ее ложь и поверил просто для своего упокоения. Он больше ничего не сказал, но не кричал, и лицо его выглядело умиротворенным.

Этейн пристроила голову солдата на свое плечо, просунув руку между его головой и переборкой; вторая все еще сжимала его ладонь. И так она сидела десять минут, сосредотачиваясь на образе холодной бледной пустоты.

Потом он закашлялся. Его брат взял другую руку, и Фай (новое напоминание о друге, которого она месяцами не видела, и может никогда больше не увидеть) сказал:

— Я в порядке, — его хватка ослабла.

— О, мэм… — выдохнул его брат.

Этейн как-то отстраненно осознавала, что в течение следующих двадцати минут говорила с каждым солдатом в отсеке, спрашивала их имена, спрашивала, кто погиб и при этом удивлялась, почему они сперва смотрят на ее грудь, а потом на лицо, с явным замешательством.

Она приложила руку к щеке и ощутила острую боль. Этейн потерла щеку и на ладони остался кусочек металла в яркой, свежей крови. До этого она осколка не чувствовала.

Этейн направилась к знакомой зеленой метке среди леса грязно-белых доспехов.

— Лязг, — спросила она, оцепенев. — Лязг, я никогда не спрашивала… Где мы хороним наших? Или кремируем, как джедаи?

— Обычно ни то, ни другое, генерал, — ответил Лязг. — Не стоит сейчас об этом волноваться.

Она глянула на свою бежевую мантию; ткань была более чем грязной. Она была испещрена ожогами, будто она что-то приваривала и была неосторожно; неровный темно-красный овал тянулся от правого плеча к поясу, уже почерневшему.

— Мастер Камас меня зажарит, — сказала она.

— Тогда он может зажарить и нас, — отозвался Лязг.

Этейн знала, что иногда думает о ловком и уклончивом ответе на ее вопросы, но прямо сейчас ее разум обнимал все. Она подумала о Дармане, вдруг уверившись, что с ним что-то случилось; но с коммандос на заданиях всегда что-то случалось, и Сила ясно говорила, что Дарман жив.

Но другой Фай — солдат — умер. Этейн устыдилась собственных страхов и пошла искать тех, кому еще можно было помочь.

* * *

Депо «Браво-восемь», место преступления, Манарай, Корускант, 367 дней после Геонозиса

Скирата считал гибель каждого клона личным оскорблением. Его злость была направлена не на Обрима; оба они были наемными профессионалами и друг-друга уважали — Ордо это знал. Он просто надеялся, что Обрим понимает — те колкости, которые говорит Кэл'буир, не всегда стоит принимать на свой счет.

— Так когда ваши парни соизволят оторвать свои шебсе и рассказать нам как бомба сюда попала? — поинтересовался Скирата.

— Скоро, — ответил Обрим. — Голокамеру разнесло взрывом; мы ждем запасную запись со спутника. Конечно, не будет такой ясной… но по крайней мере, что-то у нас будет.

— Извини, Джайлер, — сказал Скирата, глядя и на руины и что-то прожевывая. — Не хотел оскорбить.

— Знаю, приятель. Я не в обиде.

Еще и поэтому Ордо восхищался своим сержантом: он был прямо-таки архетипом мандо'ада. Идеал мандалорианина — это строгий, но любящий отец, почтительный сын, который учится на каждом жизненном уроке; воин, верный личным принципам, а не постоянно меняющимся правительствам и флагам.

А еще он знал, когда надо извиниться.

И сейчас он выглядел измученно. Ордо не знал, когда Скирата поймет, что никто не ожидает, что он будет держаться наравне с молодыми солдатами.

— Ты мог это оставить на меня.

— Ты хороший парень, Орд'ика, но я сам должен этим заняться.

Ордо положил руки им с Обримом на плечи, стараясь слегка увести их от разрушений, и стараясь, чтобы аруэтиизе ("не-мандалориане", «чужаки», иногда — даже "предатели") не заметили, что сержанта надо успокоить. Ожидание было наихудшим в нынешнем настроении Кэл'буира.

Комлинк Обрима что-то прочирикал.

— Есть, — сказал он. — Они передают запись; давайте это проиграем на комлинке Ордо.

Запись представляла из себя зернистую синеватую голограмму, возникшую на ладони Ордо; они просмотрели ее несколько раз. Транспорт проходил над барьером и ему показывали, где на полосе приземлиться. Затем вся картина тонула во вспышке света, за которой следовали столбы дыма и дождь из обломков.

Взрыв разнес транспаристилово-гранитные стены депо снабжения Браво-пять пятнадцать раз, прежде чем Ордо решил, что с него хватит.

— Похоже, что бомбу провезли на этом транспорте, — констатировал Обрим. Некоторые обломки, раскиданные вокруг места взрыва, ясно указывали, что транспорт тоже разнесло. — Никто не убежал. Так что пилот был внутри, и… — он сделал паузу, просмотрев информацию, загруженную в его собственную деку. — Подтверждают, что это была рутинная доставка, и пилот — обычный штатский. Никаких намеков, что была миссия для смертника. Просто рутинная доставка — с добавлением нежелательного содержимого.

— Мы можем просмотреть записи за предыдущие дни? — спросил Ордо. — Просто чтобы понять, интересовался ли кто-нибудь кораблями и их движением незадолго до этого?

— Записи хранятся десять дней. Ничего получше и пояснее не достанешь.

— Все равно лучше посмотреть.

Ордо глянул на Скирату, молчаливого и явно злого, но что-то сосредоточенно обдумывающего. Коммандо очень хорошо знал эту расчетливую рассеянность.

— Тогда лучший наш след на этот момент — проследить путь поставок взрывчатки, — сказал Кэл.

— "Омега" находится сейчас на ОППС, — заметил Ордо. — По возвращении у них могут оказаться подозреваемые для Вэу.

— Я этого не заметил, правда? — заметил Обрим, производивший впечатление человека, который предпочел бы быть на фронте, а не поставлять припасы из тыла. — С подозреваемыми должен работать я. Но с недавнего времени меня так бесят проблемы со зрением…

— И как долго будешь болеть? — спросил Скирата, мягким толчком убирая Ордо с дороги.

— Так долго, как тебе понадобится, Кэл.

— Тогда пока что не будем лечить.

Скирата пробрался сквозь команду техников, которые все еще расставляли голомаркеры на руинах: красные значки там, где лежали части тел, синие для неорганики. Ордо подумал: хоть кто-нибудь из штатских, которые сейчас таращатся из-за барьера, видел что-то вроде этого не в бюллетенях НГН.

Cкирата остановился и наклонился над техником-суллустианцем, который на четвереньках водил сканером по обломкам.

— Могу я забрать таблички с брони, когда вы их найдете?

— Таблички? — суллустианец сел на пятки и взглянул вверх круглыми черными глазами. — Поясните.

— Маленькие сенсорные таблички, по которым опознают солдата. Они на нагруднике, — Скирата слегка раздвинул указательный и большой пальцы, показывая размер. — Их тут должно быть около пятнадцати.