И. Алимов - Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира

• Название: Сосуды тайн. Туалеты и урны в культурах народов мира
• Автор: И. Алимов
• Издательство: «Азбука-классика», «Петербургское Востоковедение»
• Жанр: Культурология
• Год: 2002
• ISBN: 5-352-00188-1, 5-85803-204-4

Современная этнографическая наука достигла успехов в самых разных областях. Труды учёных, посвящённые этногенезу, этнографической истории, обычаям и обрядам, фольклору, материальной культуре и быту разных народов мира, заполняют в библиотеке не один шкаф. Всякий интересующийся может составить довольно ясное представление о самых разных сторонах повседневной жизни практически любого народа. И только одна тема традиционно обходится в науке стыдливым молчанием — это отхожие места, правила их использования и связанный с этим комплекс поведенческих норм (в том числе часто религиозного характера), а также способы утилизации прочих отходов жизнедеятельности (мусора различного характера).

Между тем трудно не признать, что туалеты и мусор занимают существенное место в любой культуре: посещение туалета (в самом широком смысле этого слова) так же естественно, как своевременный приём пищи (что очевидно хотя бы потому, что первое есть логичное следствие второго), а дистанцирование от отходов входит в повседневную жизнь любого этноса наряду с обрядом инициации. Однако в научной и даже в научно-популярной литературе столь занимательному предмету посвящено до обидного мало исследований.

Настоящая книга предназначена не только и не столько специалистам (есть ли специалисты в науке «туалетоведение»?), но всем интересующимся, а также может быть использована как пособие по туалетному этикету, принятому в странах Востока.

---

Человечество, как видно, не случайно норовит собираться в большие кучи. Деревни становятся селами, села — поселками, поселки — городами, города — мегаполисами. Все ругают города, а уж мегаполисы и подавно — за скученность, толкотню в транспорте, автомобильные пробки, скверный воздух, суррогатные продукты питания, преступность, наркоманию и пр., и пр. И все норовят осесть в городе. Хутора почти напрочь исчезли. Деревни вымирают. Люди перебираются в города. И так не только в родимом отечестве, которое мы привыкли бранить с особым удовольствием. Так во всем мире. Какая тому причина?

Город удобнее для жизни, экономичнее, дешевле. Город перспективнее. Тут и работу легче найти, и образование получить, и пару подыскать себе по душе, а если, случилось, не по душе, то и разойтись легче. Продолжительность жизни в современных мегаполисах не уступает уже продолжительности ее в экологически весьма благоприятных регионах — за счет высоких стандартов во всех областях: и в продуктах питания, и в медицине, и в психологическом комфорте. Тут и общение с друзьями и коллегами, и театры, и юристы (куда ж сегодня без них!), и банки. Собственно, город и сам по себе есть банк. Его главный капитал — люди, их мозги, их умения. Собравшись вместе, они способны и работать производительнее, и создавать нечто такое, что порознь у них никогда не получится — ни на хуторе, ни в деревне, ни в местечке. Чем крупнее город, тем, в принципе, сильнее его потенциал — интеллектуальный, творческий, финансовый. Ныне уже все, одни — с радостью, другие — с печалью, согласились, что будущее человечества — мегаполисы. А какой же мегаполис без канализации! И речи не могло быть о небоскребах, покуда светлые умы человечества не придумали унитаз со сливным бачком.

Главный мегаполис античности — Рим как насос всасывал в себя пленников-рабов и награбленную добычу со всего покоренного мира. Позволю себе утверждать, что не было бы и речи о его величии и могуществе, если бы не Cloaca Maxima, служившая и для осушения болотистой почвы, и для спуска нечистот. Начало ее строительства относят к VI в. до н. э. Многие века Cloaca Maxima оставалась самой совершенной канализационной системой в мире. К I в. новой эры население города достигло уже миллиона, а потому во времена Марка Агриппы (63–12 гг. до н. э.) клоаку пришлось расширить, местами до 7 метров; работники, следившие за ее состоянием, плавали по ней в лодке.

Рис. 3. Греческая ваза, возраст которой составляет более двух с половиной тысяч лет; изображён мальчик, справляющий нужду

История канализации хранит сведения о роскошных уборных (фриках), которые в Древнем Риме служили местом встреч и бесед под журчание сливных ручьёв. Посещение таких фриков было по карману только очень состоятельным гражданам. Остальные пользовались общественными нужниками, зловонными, полными мух, особенно в летнее время. Сохранившиеся развалины позволяют судить, что представлял собой такой нужник. Это было приземистое здание с каменной плитой внутри. В плите были пробиты дыры. Уже тогда простые римляне, видимо из классового протеста, взяли за обыкновение испещрять стены отхожих мест рисунками и надписями непочтительного содержания. Отвратить их от этого пагубного занятия не могли даже изображения богов, делавшиеся на стенах как бы в напоминание: «Боги видят, чем ты занимаешься!» Народ еще тогда знал: бог все видит, да не скоро скажет.

Впрочем, и в Риме по канализационной части не все обстояло гладко: порою даже на улицах клали камни для пешеходов — чтоб не марали ног в ручьях нечистот, прорывавшихся из переполненных сортиров. Но сортиры-то были, и подземная клоака тоже была. Зато во времена средневековья произошел полный откат к первозданной простоте. И в городах и в замках — ни сортиров, ни канализации, ни нормального водоснабжения. Владельцы замков могли позволить себе специальные помещения для отправления естественных надобностей, именовавшиеся в Англии гардеробами. Они имели наклонный желоб для сброса испражнений наружу либо же сами приметно выступали из стены, так что извергнутое, не касаясь каменной кладки, могло совершать вертикальное падение по всем законам ньютоновой механики, открытой, впрочем, несколько позднее. В общем, из гардеробов ли или просто с высоты стен нечистоты выбрасывались в ров за стенами замка (города). Аромат стоял соответственный.

Другой распространенный способ — рыть ямы для нечистот под домами. История сохранила печальный случай, имевший место в 1183 г. в Эрфуртском замке (Германия). Под императором Фридрихом и его рыцарями проломился пол Большого зала, все попадали с 12-метровой высоты в выгребную яму, многие потонули, сами понимаете в чем.

Простые горожане во всех концах Европы имели обыкновение выплескивать содержимое ночных горшков прямо из окон. (Как хорошо все-таки, что кино не стало одорофонным, то есть способным передавать запахи: насколько бы это подпортило романтику костюмных лент, киноподвигов Д'Артаньяна и т. п.!). В Париже в 1270 г. был издан закон, под угрозой штрафа запрещавший «выливать помои и нечистоты из верхних окон домов, дабы не облить оным проходящих внизу людей». Но закон этот наверняка не исполнялся, иначе зачем было через сто лет принимать новый, повторявший, что нельзя выливать из окон «оное», правда, на этот раз уже всего лишь без предупредительного уведомления. Если перед выполнением процедуры трижды прокричишь: «Gare I'eau!» — «Осторожно, вода!» — моча то есть, то можно. Позднее городские власти снова издали закон о запрете на «опорожнение в общественных местах», и снова горожане — и знать и простолюдины — словно бы о нем и не слыхали.

Рис. 4. Аристократический стул-туалет XVII в.

Заметим, что не только простые горожане, но и родовитые особы не отличались излишней щепетильностью и любовью к гигиене в делах, связанных с отправлением естественных надобностей. Исторический факт: в 1364 г. некто по имени Томас Дюбюссон получил задание «нарисовать ярко-красные кресты в саду или коридорах Лувра, чтобы предостеречь людей мочиться там и гадить — чтобы люди считали подобное в данных местах святотатством». Ситуация не переменилась и триста лет спустя. «В Лувре и вокруг него, — писал в 1670 г. человек, намеревавшийся строить общественные туалеты, — внутри двора и в его окрестностях, в аллеях, за дверьми — практически везде можно увидеть тысячи кучек и понюхать самые разные запахи одного и того же — продукта естественного отправления живущих здесь и приходящих сюда ежедневно».

Леонардо да Винчи, приглашенный ко двору короля Франциска I, был настолько потрясен парижским зловонием, что спроектировал специально для своего патрона туалет со смывом. В чертежах великого провидца обозначены и подводящие воду трубы, и отводные канализационные трубы, и вентиляционные шахты. Увы, как и в случае с вертолетом и подводной лодкой, Леонардо на века опередил свое время. Чертежи так и остались на бумаге…

Неудача постигла и другого изобретателя, творившего несколько позже в Англии. В ту пору лондонские туалеты строились над рекой. Однако со временем «выходная мощность» их так возросла, что извергаемое грозило перекрыть притоки Темзы. Тогда туалеты стали строить прямо на городских улицах, придавая им весьма окультуренный вид. Одна из таких уборных находится ныне в Музее Лондона.

Богатые англичане, у кого в домах были большие камины, имели обыкновение выплескивать в них содержимое ночных посудин, а то и попросту мочиться в пылающий огонь.

Пованивало, конечно, но зато в огне погибали бациллы, о факте существования которых, а тем более об их зловредных свойствах в ту пору никто и не ведал. Видимо, простой житейский опыт подсказывал, что делать так — на пользу здоровью.

Так вот, в эти самые времена сэр Джон Харрингтон (1560–1612) задумался о цивилизованном методе удаления экскрементов.

Для начала несколько слов о нем самом. Харрингтон — личность во всех отношениях примечательная. Он — крестник королевы Елизаветы I (годы правления 1558–1603), но при этом никак не лизоблюд трона. На какое-то время даже был отлучен от двора за непочтительные эпиграммы. Перевел на английский «Неистового Роланда» Ариосто. Участвовал в военном походе Эссекса в Ирландию, где и был возведен в рыцарское достоинство. И что самое для нас интересное: принадлежал к тому же кругу родовой и духовной аристократии, что и Вильям Шекспир. Заметим, что под именем Вильям Шекспир мы разумеем не того стратфордского ростовщика и ловчилу, которому поставлен памятник и воздаются славословия. Истинный Шекспир — Роджер Меннерс, пятый граф Рэтленд, что обстоятельно разъяснено и аргументировано в книге И. М. Гилилова «Игра о Шекспире, или Тайна Великого Феникса» (М., 2000. 2-е изд.), к которой и отсылаю тех, кто еще ее не прочел.