Автор неизвестен - Тысяча и одна ночь

• Название: Тысяча и одна ночь
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: "Художественная литература"
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 1975

«Тысяча и одна ночь» — собрание сказок на арабском языке, объединённых обрамляющим рассказом о жестоком царе Шахрияре, который каждый вечер брал себе новую жену и на утро убивал её. История возникновения «Тысячи и одной ночи» до сих пор далеко не выяснена; истоки её теряются в глубине веков.

Сказкам «Тысячи и одной ночи» присущи занимательность сюжета, причудливое сплетение фантастического и реального, яркие картины городской жизни средневекового арабского Востока, увлекательные описания удивительных стран, живость и глубина переживаний героев сказок, психологическая оправданность ситуаций, ясная определённая мораль. Великолепен язык многих повестей — живой, образный, сочный, чуждый обиняков и недомолвок.

Сказки Шахразады могут быть разбиты на три основные группы, которые условно можно назвать сказками героическими, авантюрными и плутовскими.

---

Hyp ад-Дин пришел от декламации девушки в величайший восторг и удивился ей величайшим удивлением, а потом он ответил на ее стихи такими стихами:

 Только глянет в темный небосвод,
 Полная луна на нем затмится,
 Лишь глаза к восходу возведет,
 Меркнет ясноглазая денница.
 Ты взяла бы слез моих поток
 И рассказ о страсти оросила.
 Ей твержу: «Не торопись, стрелок!
 Ты и так мне сердце поразила!».
 Нил мел ее слез моей любви,
 И твоя любовь подобна лести.
 Молвит: «Золото отдай!» —
 «Возьми!» «Сон отдай!» —
 «Возьми с очами вместе!»

И когда девушка услышала слова Hyp ад-Дина и его прекрасное изъяснение, ее сердце улетело, и ум ее был ошеломлен, и юноша завладел всем ее сердцем. И она прижала его к груди и начала целовать его поцелуями, подобными клеванью голубков, и юноша тоже отвечал ей непрерывными поцелуями, но преимущество принадлежит начавшему прежде. А кончив целовать Hyp ад-Дина, девушка взяла лютню и произнесла такие стихи:

 Горе мне, горе от брани того, кто хулит.
 Я в беспокойстве, я жалуюсь — сердце болит.
 Я и не думала, что униженье найду
 В той любви, что написана мне на роду.
 Страстью к себе ты влюбленную поработил,
 Сердце в мишень для хулителя ты превратил:
 Я осуждала сошедших от страсти с ума,
 Я их прощаю, я стала такою сама.
 Если со мной разлучится, кого я люблю,
 «Боже, верни поскорее его!» — возоплю.

А окончив свое стихотворение, девушка произнесла еще такие стихи:

 Молвит влюбленная: «Ведай, владыка миров,
 Влага из уст его сладостью нас не поила!»
 И отвечает владыка: «Он мною таков
 Создан: и нем все совершенство, и слава, и сила».

И Hyp ад-Дин, услышав от этой девушки такие слова и нанизанные стихи, удивился красноречию ее языка и поблагодарил ее за изящество и разнообразие ее речей, а девушка, когда услышала похвалы Hyp ад-Дина, поднялась в тот же час и минуту на ноги, и сняла с себя бывшие на ней одежды и украшения, и, обнажившись, села Hyp ад-Дину на колени, и стала целовать его между глаз и целовать родинки на его щеках. Она подарила ему все, что было на ней…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала восемьсот шестьдесят девятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что девушка подарила Hyp ад-Дину все, что на ней было, и сказала: «Знай, о возлюбленный моего сердца, что подарок — по сану дарящего». И Hyp ад-Дин принял от нее это и затем возвратил ей подарок обратно и стал ее целовать в рот, щеки и в глаза, а когда это окончилось (вечен только живой, самосущий, наделяющий и павлина и сову!), Hyp ад-Дин поднялся со своего места и встал на ноги, и девушка спросила его: «Куда, о мой господин?» — «В дом моего отца», — ответил Hyp ад-Дин. И сыновья купцов стали заклинать его, чтобы он спал у них, но Hyp ад-Дин отказался и, сев на своего мула, поехал, и ехал до тех нор, пока не достиг дома своего отца.

И его мать поднялась для него и сказала: «О дитя мое, какова причина твоего отсутствия до этого времени? Клянусь Аллахом, ты расстроил меня и твоего отца своим отсутствием, и наше сердце было занято тобою!» И затем его мать подошла к нему, чтобы поцеловать его в рот, и почувствовала запах вина, и воскликнула: «О дитя мое, как это, после молитвы и набожности, ты стал пить вино и ослушался того, в чьих руках творение и повеленье!»

И когда они разговаривали, вдруг пришел его отец, и Hyp ад-Дин бросился на постель и лег. «Что это такое с Hyp ад-Дином?» — спросил его отец. И мать его сказала; «У него как будто заболела голова от воздуха в саду». И тогда отец Hyp ад-Дина подошел к нему, чтобы спросить, что у него болит, и поздороваться с ним, и почувствовал от него запах вина. А этот купец, по имени Тадж ад-Дин, не любил тех, кто пьет вино, и он сказал своему сыну: «Горе тебе, о дитя мое, разве твоя глупость дошла до того, что ты пьешь вино?!» И, услышав слова своего отца, Hyp ад-Дин поднял руку, будучи пьян, и ударил его, и, по предопределенному велению, удар пришелся в правый глаз его отца, и он вытек ему на щеку, и отец Hyp ад-Дина упал на землю, покрытый беспамятством, и пролежал без чувств некоторое время. И на него побрызгали розовой! водой, и он очнулся от обморока и хотел побить Hyp ад-Дина, но его мать удержала его. И Тадж ад-Дин поклялся разводом с его матерью, что, когда настанет утро, Hyp ад-Дину обязательно отрубят правую руку.

И когда мать Hyp ад-Дина услышала слова его отца, ее грудь стеснилась, и она испугалась за сына. Она до тех пор уговаривала его отца и успокаивала его сердце, пока Тадж ад-Дина не одолел сон, и, подождав, пока взошла луна, она подошла к своему сыну (а его опьянение уже прошло) и сказала ему: «О Hyp ад-Дин, что это за скверное дело ты сделал с твоим отцом?» — «А что я сделал с моим отцом?» — спросил Hyp ад-Дин. И его мать сказала: «Ты ударил его рукой по правому глазу, и он вытек ему на щеку, и твой отец поклялся разводом, что, когда настанет утро, он обязательно отрубит тебе правую руку». И Hyp ад-Дин стал раскаиваться в том, что из-за него произошло, когда не было ему от раскаянья пользы, и его мать сказала: «О дитя мое, это раскаянье тебе не поможет, и тебе следует сейчас же встать и бежать, ища спасения твоей души. Скрывайся, когда будешь выходить, пока не дойдешь до кого-нибудь из твоих друзей, а там подожди и посмотри, что сделает Аллах. Он ведь изменяет одни обстоятельства на другие».

И потом мать Hyp ад-Дина отперла сундук с деньгами и, вынув оттуда мешок, в котором было сто динаров, сказала сыну: «О дитя мое, возьми эти динары и помогай себе ими в том, что для тебя полезно, а когда они у тебя выйдут, о дитя мое, пришли письмо и уведоми меня, чтобы я прислала тебе другие. И когда будешь присылать мне письма, присылай сведения о себе тайно: может быть, Аллах определит тебе облегчение, и ты вернешься в свой дом». И потом она простилась с Hyp ад-Дином и заплакала сильным плачем, больше которого нет, а Нур ад-Дин взял у матери мешок с динарами и хотел уходить. И он увидел большой меток, который его мать забыла возле сундука (а в нем была тысяча динаров), и взял его, и, привязав оба мешка к поясу, вышел из своего переулка. И он направился в сторону Булака[157], раньше чем взошла заря. г.

И когда наступило утро и люди поднялись, объявляя единым Аллаха, владыку открывающего, и все вышли туда, куда направлялись, чтобы раздобыть то, что уделил им Аллах, Hyp ад-Дин уже достиг Булака. И он стал ходить по берегу реки и увидел корабль, с которого были спущены мостки, и люди спускались и поднимались по ним, а якорей у корабля было четыре, и они были вбиты в землю. И Hyp ад-Дин увидел стоявших матросов и спросил их: «Куда вы едете?» — «В город Искандарию[158]», — ответили матросы. «Возьмите меня с собой», — сказал Hyp ад-Дин. И матросы ответили: «Приют, уют и простор тебе, о юноша, о красавец!» И тогда Hyp ад-Дин в тот же час и минуту поднялся, и пошел на рынок, и купил то, что ему было нужно из припасов, ковров и покрывал, и вернулся на корабль, а корабль был уже снаряжен к отплытию.

И когда Hyp ад-Дин взошел на корабль, корабль простоял с ним лишь недолго и в тот же час и минуту поплыл, и этот корабль плыл до тех пор, пока не достиг города Рушейда. И когда туда прибыли, Hyp ад-Дин увидел маленькую лодку, которая шла в Искандарию, и сел в нее, и, пересекши пролив, ехал до тех пор, пока не достиг моста, называемого мост Джами. И Hyp ад-Дин вышел из лодки и вошел через ворота, называемые ворота Лотоса, и Аллах оказал ему покровительство, и не увидел его никто из стоявших у ворот. И Hyp ад-Дин шел до тех пор, пока не вошел в город Искандарию…»

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Когда же настала ночь, дополняющая до восьмисот семидесяти, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Hyp ад-Дин вошел в город Искандарию и увидел, что это город с крепкими стенами и прекрасными местами для прогулок. И он услаждает обитателей и внушает желание в нем поселиться, и ушло от него время зимы с ее холодом, и пришло время весны с ее розами; цветы в городе расцвели, деревья покрылись листьями, плоды в нем дозрели и каналы стали полноводны. И это город, прекрасно построенный и расположенный, и жители его — солдаты из лучших людей. Когда запираются его ворота, обитатели его — в безопасности, и о нем сказаны такие стихи:

 «Опиши Искандарию», — как-то друга я просил.
 «Город светел», — он ответил
 «Можно ль там подзаработать?» — дальше друга я спросил.
 «Да, когда попутный ветер».

И Hyp ад-Дин пошел по этому городу и шел до тех пор, пока не пришел на рынок столяров, а потом пошел на рынок менял, потом — на рынок торговцев сухими плодами, потом — на рынок фруктовщиков, потом — на рынок москательщиков, и он все дивился этому городу, ибо качества его соответствовали его имени.