Лоуренс Норфолк - В обличье вепря

• Название: В обличье вепря
• Автор: Лоуренс Норфолк
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-36409-1

Впервые на русском — новый роман от автора постмодернистского шедевра «Словарь Ламприера». Теперь действие происходит не в век Просвещения, но начинается в сотканной из преданий Древней Греции и заканчивается в Париже, на съемочной площадке. Охотников на вепря — красавицу Аталанту и могучего Мелеагра, всемирно известного поэта и друзей его юности — объединяет неповторимая норфолковская многоплановость и символическая насыщенность каждого поступка. Вепрь же принимает множество обличий: то он грозный зверь из мифа о Калидонской охоте, то полковник СС — гроза партизан, то символ литературного соперничества, а то и сама История.

---

110

Идмон, сын Абанта (или Аполлона), — аргосский герой, наделенный пророческим даром, участник похода аргонавтов. Погиб от несчастного случая во время высадки аргонавтов в Вифинии, возле устья реки Ахеронт и одноименного скалистого мыса, на котором, согласно преданию, находилась пещера, ведущая в Аид. Идмон знал, что ему суждено погибнуть, даже не добравшись до Колхиды, но в поход тем не менее отправился. Причиной его смерти стал кабан, который внезапно выбрался из тростниковой топи и напал на проходившего мимо героя. Согласно Аполлонию Родосскому, нашему основному источнику по данному сюжету, кабан ударил Идмона не в пах, а в бедро, «жилы ему перервав и кость раздробивши» (Argii.825). Смертельно ранив Идмона (который, кстати, был, согласно Аполлонию, еще жив, когда его принесли обратно в лагерь, так что, вероятнее всего, дрожь земли и стук копыт вепря не были последним звуком, который он услышал в жизни), кабан попытался уйти обратно в болото, но, увидев бегущих на подмогу людей, снова бросился на Пелея, но был убит Идом. Это была победа без трофея (как правило, главный трофей — это голова и шкура убитого животного): герои не стали «принимать в добычу» зловещего зверя и бросили тушу неразделанной на том месте, где вепрь упал и издох.

111

Речь идет о знаменитых «сходящихся скалах», через которые первым из созданных человеком судов прошел «Арго», — скалы успели всего лишь «прищемить ему хвост», раздавив кормовое украшение, после чего остановились на веки веков и перестали мешать судоходству в районе Босфорского пролива.

112

Речь идет об Эакидах — Пелее и Теламоне, старших сыновьях эгинского царя Эака от Эндеиды (по наиболее распространенной версии мифа), и Фоке, его младшем сыне от нереиды Псамафы. Популярный сюжет о зависти старших сыновей к единокровному младшему брату, любимчику отца, приводит в данном случае к «нечаянному» убийству во время атлетических состязаний. По одной версии (Apollod iii. 12.6) Теламон, а по другой (Paus ii.29.7) — Пелей попадает каменным диском Фоку в голову (видимо, именно этот «гром» и имеет в виду автор), после чего братья прячут его тело в колодце и пытаются разыграть перед отцом полное неведение о случившемся. Убийство Фока тем не менее приводит к изгнанию обоих сыновей с родной Эгины и к возникновению двух ветвей Эакидов — фтийской (Пелей — Ахилл — Неоптолем) и саламинской (Теламон — Аякс/Тевкр — Еврисак).

113

Имеется в виду сюжет о замужестве Алкесты (в русской традиции также Альцесты, Алкестиды), дочери иолкского царя Пелия, сына Посейдона и Тиро. Не желая выдавать Алкесту замуж, Пелий объявил, что ее мужем станет только тот человек, который сможет впрячь в колесницу кабана и льва и проехать на этой упряжке обычную для конских ристаний дистанцию. Адмет, царь фессалийских Фер, смог выполнить это условие, поскольку заручился помощью Аполлона, которого Зевс на год отдал к нему в пастухи в наказание за убийство киклопов. Брак, однако, не задался с самого начала, ибо Адмет по не вполне понятным причинам не принес обычной в таких случаях жертвы Артемиде и, войдя в супружескую спальню, обнаружил на ложе вместо новобрачной клубок змей. Засим через некоторое время следует широко известная коллизия с попыткой Алкесты заменить собой мужа, которому вышел срок умирать, закончившаяся счастливым вмешательством Геракла.

114

Вся описанная ситуация является аллюзивной перетракговкой сюжета о катабасисе Тесея и Пирифоя. После того как у них обоих умерли жены (соответственно, Федра и Ипподамия), два героя-побратима решили — по инициативе Пирифоя — похитить Елену Спартанскую, дочь Зевса (и/или Тиндарея) и сестру Кастора и Полидевка. Они принесли друг другу клятву верности, поклявшись не только стоять друг за друга до конца, но и обеспечить равноправные «брачные стратегии»: Елену надлежало разыграть по жребию, а затем похитить для проигравшего еще одну невесту, и тоже дочь Зевса. Елену они похитили, и по жребию она досталась Тесею. В итоге Пирифой предложил спуститься в Подземное царство и умыкнуть у Аида Персефону, дочь Зевса. Подобный хюбрис заслуживал адекватного наказания. Аид принял героев и сделал вид, что испуган и готов отдать им жену, но сперва предложил им сесть, отдохнуть и угоститься с дороги. Как только Тесей и Пирифой сели, они приросли к месту, после чего провели в муках четыре года, пока на них не обратил внимания Геракл, спустившийся, в свою очередь, в Аид, чтобы умыкнуть Кербера. Геракл дернул Тесея изо всех сил за руки и оторвал его от камня. Но когда он попытался проделать то же самое с Пирифоем, задрожала земля. Геракл не стал превышать положенные смертному (ибо тогда еще был смертен) пределы дозволенного и ограничился одним спасенным героем.

В романе, выстраивая данную сцену, автор использует целый букет аллюзий: начиная от «заключения в камень» и протянутых рук и заканчивая молчаливым присутствием противников Тесея и Пирифоя — Кастора и Полидевка.

115

Кеней, лапиф, мужчиной стал не от рождения. Магнесийская нимфа Кена (Кенис), став любовницей Посейдона, попросила у него в подарок возможности стать не просто мужчиной, а неуязвимым и потому непобедимым бойцом. Посейдон исполнил ее желание, и нимфа, став из Кены Кенеем, превратилась в типичного хюбриста, который дошел до того, что водрузил на главной площади Лариссы свое копье и велел лапифам поклоняться ему как богу — и не почитать никаких других богов. За это был показательно наказан Зевсом — руками кентавров. Во время знаменитой битвы между кентаврами и людьми на свадьбе Пирифоя они вбили неуязвимого героя в землю вырванными с корнями стволами елей, а потом этими же стволами завалили сверху так, что он задохнулся.

116

Евритион, приемный сын Актора, царя Фтии, в свое время очистил Пелея от скверны, связанной с убийством брата. Актор отдал Пелею в жены свою дочь, Полимелу, и треть царства в придачу (либо сам Евритион отдал ему в жены свою дочь Антигону). Евритион, который также управлял третью царства, отправился вместе с Пелеем на Калидонскую охоту, где, согласно наиболее авторитетным источникам (Apollodiii.13.1–2; DiodSiciv.72.6; Tzetzes, adLyc, Alex175; Eustathius, ScholadHom, Il ii.648), был нечаянно убит Пелеем, метнувшим дротик в вепря, а попавшим в свояка.

117

Возможная аллюзия на эпизод, связанный с известным сюжетом об «искуплении смерти» Адмета. Аполлон, желая дать Адмету дополнительное время, допьяна напоил Мойр, в результате чего Атропос долго не могла перерезать соответствующую нить судьбы.

118

Eschatia (др. — гр. έσχατιά) — граница, край, предел.

119

Ср. с развернутым эпитетом из четвертой песни «Илиады»: «Словно когда две реки наводненные, с гор низвергаясь, / Обе в долину единую бурные воды сливают, / Обе из шумных истоков бросаясь в пучинную пропасть; / Шум их далеко пастырь с утеса нагорного слышит, — / Так от сразившихся воинств и гром разлиялся и ужас» (Ил IV 452–456).

120

Hom, Il xix.249—69, Od xi.131, xxiii.277—84; Soph, Trach 1095ff.; Diod Sic iv. 12; Apollod ii.5.4; Paus v.10.9, iv.15.8.

Ссылки неточные и откровенно игровые. У Гомера описано достаточно много жертвоприношений, совершаемых в различных обстоятельствах и по разным поводам. В тех случаях, когда жертва приносится ради последующей «совместной трапезы с богом», бог, как правило, получает не потроха, как написано у автора, а задние ноги жертвенного животного, которые обкладываются нутряным жиром и сжигаются на жертвенном огне. Так, в первой песни «Илиады» описывается жертва Аполлону по случаю его «примирения» с ахейцами после возвращения Хрисеиды отцу:

Кончив молитву, ячменем и солью осыпали жертвы,
Выи им подняли вверх, закололи, тела освежили,
Бедра немедля отсекли, обрезанным туком покрыли
Вдвое кругом и на них положили останки сырые.
Жрец на дровах сожигал их, багряным вином окропляя.

[Ил. I, 458–462]

При этом «утробы», то есть собственно внутренности, потроха, предназначены вовсе не для богов, а являются, так сказать, «горячей закуской» и законной долей помогающих жрецу при сжигании жертвы юношей.

Юноши окрест его в руках пятизубцы держали.
Бедра сожегши они и вкусивши утроб от закланных.

[Ил. I, 463–464]

Вся остальная туша действительно поступает в распоряжение дружины и готовится самостоятельно, отдельно от бедер и внутренностей.