Татьяна Устинова - Подруга особого назначения

• Название: Подруга особого назначения
• Автор: Татьяна Устинова
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-699-03130-8

Одиноко и бедно жила немолодая девушка Варвара Лаптева. Казалось, все, что только есть в жизни хорошего, обошло ее стороной. Начальство на работе считало ее непроходимой дурой, да и сама Варвара махнула на себя рукой. Но, видно, не до конца… Череда странных событий выбивает ее из привычного рутинного течения жизни. В кабинете начальника вдруг умирает посетитель. Варвара — первый человек, который увидел его мертвым. В это же самое время из кабинета исчезает пластиковая карта, на которой лежит ни много, ни мало — полмиллиона швейцарских франков! И Варвару начинают преследовать неизвестные, уверенные в том, что именно она похитила эти деньги. Разумеется, она непричастна. Но тогда кто?..

---

Надо сварить кофе. От коньяка он немедленно уснет, а спать было никак нельзя.

Итак, завтра, рейс в девять двадцать, «Чешские авиалинии».

Что это? Совпадение? Или все было задумано заранее?

Если заранее, значит — бегство?

* * *

В самолете неожиданно выяснилось, что Варварин билет — первого класса.

Она долго не могла понять, чего от нее хочет веселенькая проводница в красном и бежевом, непривычном для русского глаза, костюме, и упиралась, и не шла, и боялась, что произошла какая-то путаница с местами и сейчас ее высадят, проводница все повторяла «прошу, пани» и манила Варвару за собой, а она все не решалась и перегораживала проход, и пассажиры толпились за ней и нетерпеливо выглядывали, а потом оказалось, что место у нее — в первом классе.

Уф, как неудобно.

Как была, в сногсшибательной Димкиной куртке, она плюхнулась в широкое кресло, прижимая к груди худую сумку, где были документы и триста долларов, выданные Семен Прокопьичем стодолларовыми купюрами, и еще роман под названием «Знак беды», позаимствованный у Тани. Рюкзачок с вещами красно-бежевая стюардесса затолкала под сиденье. Варвара пошерудила ногой — вещи были на месте.

Варварин сосед, со всех сторон окруженный газетой, вздрогнул и громко чихнул.

— Будьте здоровы, — пробормотала Варвара.

— Спасибо, — ответили из-за газеты.

— Положить, — весело спросила красно-бежевая, распахивая над головой у Варвары белый ящик и ударяя на слог «ло», — куртка?

— Нет, нет, — отказалась Варвара, старательно улыбаясь. Она слышала, что все иностранцы все время улыбаются, такая уж у них, у иностранцев, сущность. — Я потом. Я сама.

— В лайнер тепло, — проинформировала красно-бежевая, — очень.

Но Варваре не хотелось расставаться со своим сокровищем. Очень уж она была хороша в этой куртке, просто загляденье.

Конечно, не так хороша, как Вика Горина, но ведь говорят, что есть мужчины, которые любят… которым нравятся… полные женщины. Кстати, красотка Вика тоже не замужем, хотя, казалось бы…

Газета вздрогнула, и сосед опять чихнул.

«Простужен, наверное, — решила Варвара. — Как бы меня не заразил».

В кармане рюкзака у нее был тюбик оксолиновой мази, всунутый Таней на всякий случай. Варвара нагнулась и стала искать мазь. Это было трудно, потому что рюкзак лежал совсем другим боком, и сначала нужно было найти карман, а потом мазь.

Потом заговорили динамики — Варвара все искала и перестала, только когда динамик по-русски извинился за то, что «члены нашего экипажа не говорят по-русски». Так как динамик говорил совершенно точно по-русски, Варвара долго не могла понять, что, собственно, имеется в виду.

Потом самолет поехал.

Варвара моментально забыла обо всем на свете — о чихающем соседе, о мази, о куртке, — потому что это было чудо.

За круглым стеклом иллюминатора стало совсем светло, и Варвара видела аэропорт, и другие самолеты, и огромные машины, которые плыли мимо и были отрезаны от них, потому что оставались на земле, а они собирались лететь.

Самолет чуть подрагивал длинным и крепким телом, готовился к работе, как будто поигрывал мышцами, настраивался, и это было так… эротично, что Варвара раскраснелась, а потом устыдилась. Впрочем, этот самый первый класс был устроен как-то так, что она чувствовала себя в полном одиночестве, и даже сосед со своим чиханием и газетой не мешал ей.

Когда самолет чуть притормозил, а потом вдруг ринулся вперед, разгоняя и разгоняя себя, а потом прыгнул в воздух, и воздух удержал его — тонны стали, приборов, машин, людей! — и земля стала стремительно уходить вниз, как будто отъезжала невидимая камера, Варвара поняла, что плачет — просто так, ни от чего, от того — и тут ей стало совсем стыдно.

Она независимо высморкалась в бумажный платок, хотела спрятать катышек в карман, но пожалела куртку и зажала его в руке. И посмотрела по сторонам.

Газетный сосед опять чихнул и жалобно всхлипнул.

— Будьте здоровы, — бодро пожелала Варвара.

Газета зашуршала, съехала, примялась, и прямо перед ней оказалось выбритое до синевы лицо и глаза, как будто обведенные черным.

Что за черт?

— Вы работаете в кошачьем питомнике? — сварливо спросил сосед.

— Почему? — как зачарованная спросила Варвара.

— Я стал чихать, как только вы сели, — буркнул он и полез обратно в свою газету, — у меня аллергия на шерсть.

Это был он. Тот самый, что совал ей пятьсот рублей и говорил своему водителю «Витя», когда тот называл Варвару бабкой. Впрочем, он и сам решил, что она бабка.

Варвара покраснела до ушей — хотя уши тоже, наверное, покраснели.

Узнал? Не узнал?

Вспомнил? Не вспомнил?

За газетой опять чихнули.

— Черт побери!..

Мигнули огни вдоль прохода — можно было отстегнуть ремни и встать. В проеме показалась красно-бежевая красотка.

Из-за газеты вверх вытянулась смуглая волосатая рука и нажала кнопку на панели. Красно-бежевая приблизилась с торопливым достоинством.

— Воды, — попросил Иван Александрович, — без газа. Прямо сейчас.

— Минуту, пан.

Пан? Почему пан? Какой еще пан?

В голову некстати влез счетовод пан Вотруба — откуда?! И еще пан Данила из «Страшной мести».

Если у «пана» аллергия на Варвару, значит, страшная месть свершилась. Нечего честных людей на дорогах машинами сбивать.

Сосед опять примял свою газету в сторону Варвары и поднялся. Она смотрела во все глаза.

Он был большой — довольно высокий и очень широкий. Плечи, руки, все на редкость… монументальное. Тонкий шерстяной свитер, светлые джинсы, из-под свитера выглядывает воротник черной майки. Варвара любила глянцевые журналы и знала, что этот стиль называется «сельский», и рядом прайсик — что почем. Самый дешевый «сельский» стиль укладывался долларов в пятьсот.

Он шуровал в багажной полке довольно долго, потом вынырнул оттуда, сжимая в руке какое-то лекарство. Он глянул на Варвару, лицо у него перекосилось, он поспешно отвернулся и опять чихнул.

— Кларитин, — сказал он и потряс у нее перед носом блескучей оберткой, — от аллергии.

— Я не работаю в питомнике, — заявила Варвара, — у меня даже кошки дома нет. Правда, у соседей три собаки. Кавказцы. Они все время об меня трутся.

— Трутся? — переспросил сосед. — Об вас?

Он выдавил на ладонь таблеточку, запил принесенной водой и снова посмотрел на Варвару.

— Послушайте, — спросил он, вдруг удивившись, — это вас мой водитель чуть жизни не лишил?

— Меня, — призналась Варвара.

— Ну и как ваше здоровье?

— Спасибо, хорошо, — поблагодарила она, — а ваше?

— Мое плохо, — признался он, сморщился и опять чихнул. Вытащил из кармана платок и утер им нос. — Вы решили немного отдохнуть?

— Я в командировку, — призналась Варвара с гордостью, — в Чехию.

— Весь самолет летит в Чехию, — из-за платка сказал Иван Александрович, — странно, если бы этим самолетом вы летели в Сингапур.

Грубиян и нахал, решила Варвара.

Впрочем, он же не знал, что она летит за границу в первый и, наверное, в последний раз в своей жизни и ей до смерти хочется, чтобы кто-нибудь разделил с ней ее упоение, гордость, восторг, предвкушение, радость.

Упоение и радость, несмотря ни на что. Даже на то, что несколько часов назад она нашла в своей открытой квартире Димку с проломленной головой.

— И что вы там станете делать?

— Где? — не поняла Варвара.

— В командировке.

— А… у меня короткое поручение. Я его выполню и все. Я лечу всего только на четыре дня. На два, если не считать прилет и отлет. Я никогда не была за границей, — вдруг призналась она, потому что не могла, не могла терпеть это в одиночку, — мне так хочется все посмотреть!

Иван глянул на нее внимательно — щеки раскраснелись, глаза поголубели, нелепая челка как будто перестала быть нелепой. Он поймал себя на том, что улыбается, и удивился этому.

Улыбаться ей не входило в его планы.

— Вино, виски, шампанское для пани?

— Возьмите красное вино, — посоветовал он, — оно не такое гадкое, как все остальное.

— Красное вино, — повторила Варвара, — а почему все остальное гадкое?

— Не знаю. Так принято. В самолетах плохое пойло.

Варвара попробовала вино, и оно показалось ей удивительно вкусным. В нем был запах винограда, черной смородины, полыни и солнца. Сосед пить вино не стал, попросил томатный сок и еще воды. Ишь ты, какой аристократ!..

— Какой у вас отель?

— Я точно не знаю.

— Как не знаете?! — поразился он. — Вы не знаете, куда едете?!

Варвара засмеялась.

— Мне только вчера сказали, что я вообще еду. У меня есть бумажка, а на ней написано. Я знаю, что меня встречает фирма «Евро Ллойд».

— Ну, хоть в горах или внизу?

— Что?

Он вздохнул и опять утерся платком.