Георгий Гуревич - Подземная непогода

• Название: Подземная непогода
• Автор: Георгий Гуревич
• Жанр: Научная Фантастика

---

Он нахлобучил шляпу, обмотал вокруг шеи шелковый белый шарф и вышел на балкон, хлопнув стеклянной дверью.

Квартира Дмитриевского была на восьмом этаже. Сверху, с балкона, открывался вид на просторную магистраль, плавный изгиб реки, крутые обрывы, парк с нежной весенней листвой, прозрачной, как юношеский пушок, стадион, похожий на лунный кратер. Левее виднелся стремительный шпиль с гербом, еще левее - быстро растущий район, где многоэтажные корпуса и башенные краны ежегодно продвигались на юго-запад, тесня пашни и кустарники. С тех пор как профессор поселился здесь, краны прошли уже полпути от Москвы до Внуковского аэропорта, сейчас толпились где-то за горизонтом, у кольцевой автострады.

Дмитриевский стоял у перил неподвижно. Шляпа его вырисовывалась на фоне неба, со шпилем университета наравне. "

Чудной старик! - подумал Виктор. - Меня заставляет ждать, а сам вышел на балкон. Наверно, доктор прописал ему свежий воздух".

Ровно в девять часов захрипел будильник. Помедлив минуту, профессор вернулся в комнату, торопливо записал на листе бумаги несколько строк и только после этого обратился к Виктору:

- Вам пришлось потерять несколько минут, молодой человек. В вашем возрасте это не страшно, а мне приходится уже беречь время. Сколько я буду работать еще в полную силу? Лет пятнадцать, двадцать, двадцать пять самое большее. А дел много. Вот сегодня - лекция, консультация, заседание в деканате, ученый совет. Глядишь, и не останется времени на главное. И я очень берегу часы, особенно самые лучшие - утренние. Они посвящены моему главному труду - "Движения земной коры". Это громадная тема. Мы живем так недолго, что движений коры даже не замечаем. Геологу нужно большое воображение, чтобы представить себе миллионы лет и миллионы квадратных километров. Вот я гляжу на каменные массивы зданий и думаю о массивах земной коры - о плитах, платформах и щитах, представляю себе, как они поднимаются и тонут, лезут друг на друга. О больших проблемах хорошо думается, когда глядишь на широкие горизонты. Пожалуй, если бы напротив поставили многоэтажный дом, я бы не смог работать. Пришлось бы искать новую квартиру.

Разговаривая с Виктором, профессор занялся хозяйством: достал тарелки, поставил на плитку кофейник, принес сковородку с румяной, аппетитно пахнущей яичницей. Всезнающий Чуйкин предупреждал Виктора, что профессор любит угощать посетителей, сам готовит, сверяясь с "Книгой о вкусной и здоровой пище", гордится своим искусством и бывает доволен, если гости говорят: "Как вкусно! Вероятно, вам приносят из ресторана?"

- Сейчас я пишу главу о вулканах, - продолжал профессор, накладывая Виктору полную тарелку. - Кушайте. Я понимаю, что вы уже завтракали, но в ваши годы я умел завтракать три раза подряд. Кушайте, не заставляйте меня тратить время на уговоры. Итак, я пишу о вулканах. Это очень важный раздел. Может быть, вулканы и не столь важны, но они... - профессор поискал сравнение, - они как сыпь во время болезни. Это внешнее проявление подспудной жизни земного организма. Мы - как средневековые врачи, которые пытались распознавать болезни, глядя только на глаза, язык и кожу. Или еще так я писал... - он протянул руку, почти не глядя, достал с полки книгу и прочел заложенное место: - "Земной шар можно сравнить с домом, у которого толстые каменные стены и очень мало окон. Окна - это вулканы. Время от времени из них вырывается пламя. Мы стоим снаружи в почтительном отдалении и пытаемся угадать, почему возник пожар". Нравятся вам такие слова?

- Очень нравятся. Хорошо сказано, - ответил Виктор.

Он представил себе шершавую каменную стену, узенькое, как бойница, окошко и язык пламени, прорвавшийся сквозь решетку. Почему возник пожар? Попробуй угадай.

- А мне не нравятся, - сказал профессор неожиданно. - Не вижу, чему радоваться. Расписался в собственном бессилии и доволен. Ученый должен не угадывать, а знать точно, должен разобраться, что же происходит в вулкане перед извержением и во время извержения, проникнуть взглядом сквозь каменную кожу Земли. Вот это и предстоит вам проделать. Просвечивание вулкана неотложная задача науки. Вы утверждали, что методику просвечивания знаете?

- Я познакомился с подземным рентгеном на студенческой практике, - сказал Виктор. - Меня направили в опытную экспедицию, которая опробовала аппарат. Начальником партии был у нас Сошин.

- Сошина я знаю. Он дельный геолог.

- Очень дельный, - подтвердил Виктор с энтузиазмом.

- Ну, если вы работали у него, за практику я спокоен. Подумаем о теории. Я написал для вас небольшую инструкцию. Вот она, читайте внимательно и задавайте вопросы.

4

Так определилась судьба юноши. Подземный рентген мог решить много задач. На долю Виктора выпала задача изучения вулканов. На карте было много кружочков. Ему был отведен кружочек с надписью "село Гореловское", на далеком полуострове, в правом верхнем углу карты.

Одно огорчало Виктора: он-то уезжал... а Елена оставалась. А ведь тогда, на практике, Елена тоже увлеклась подземным просвечиванием и обещала посвятить ему свою жизнь. Из пустыни юноша и девушка привезли хорошие и светлые отношения... Для определения их Елена предпочитала уклончивое слово "дружба", но Виктор называл свое чувство иначе, откровеннее.

Однако в Москве отношения незаметно переменились. В сущности и дружбы никакой не осталось. Елена была общительной, у нее оказалось множество подруг, друзей и просто знакомых. Одним она помогала заниматься, другим устраивала личные дела, с третьими ходила в театр, с четвертыми - на каток. И когда бы Виктор ни постучался к Елене, он заставал у нее трех-четырех человек, уже одетых, уже опаздывающих куда-то, говорящих наперебой:

- Лена, ты скоро? Лена, мы тебя ждем!

А Виктору хотелось бы сидеть рядышком на диване, держать смуглую тонкую руку Елены, тихонько говорить... и даже не говорить, а молча думать о той знойной равнине, где началась их дружба, и обо всех других равнинах и горах, где они будут вместе, вдвоем, после окончания института...

Но Елена всегда была занята. Она занималась и в шахматном кружке, и в драматическом, готовила доклады для студенческого научного общества, училась танцевать на льду, плавала и прыгала в длину с разбега. Для мечтательного молчания не хватало времени. Виктор попытался выразить неудовольствие, но Елена возмутилась.

- У тебя странное понятие о дружбе, - сказала она. - По-твоему, дружить это значит сидеть в запертой комнате с опущенными шторами. А я хочу разговаривать с людьми, я люблю людей, ребят и девушек... Нет, Витя, как хочешь, нельзя дружбой загораживать весь мир. Неправильная это дружба...

Виктор не стал настаивать. Весь мир загородить он не может и не хочет, а если "мир" заслоняет его, это естественно. Не такой уж он замечательный... И Виктор устранился, перестал навещать Елену. Но все же в душе его жила надежда. После института, мечтал он, когда они снова будут вместе в горах, в пустыне или в тайге, все пойдет по-старому.

Виктор так надеялся на благодатное влияние пустынь! Решение Елены остаться в Москве он воспринял, как измену и ему и общему делу. Подземное просвечивание было для юноши самой высокой, самой заманчивой целью. Он не представлял себе, чтобы настоящий геолог мог с легким сердцем отказаться от такого счастья. Значит, Елена не была настоящим геологом. Да-да-да! И зря ее приняли в институт и напрасно ставили ей пятерки. Она - Чуйкин в юбке, и Виктор скажет ей это в глаза.

Но не так просто было поговорить с Еленой, если она не хотела. Елена умела окружать себя прочной броней из смеющихся подруг. Не мог же Виктор в их присутствии затевать принципиальный разговор. Он начнет возмущаться всерьез, а девушкам будет только забавно.

Но все же разговор состоялся неожиданно для обоих.

Это было вечером на пьедестале Ленинских гор, на широкой, всегда пустынной площади, которую студенты называли "асфальтовым прудом". Виктор спешил из нового здания университета в старое. Он издали увидел остановившийся троллейбус, погнался за ним, но не успел. Троллейбус ушел, и Виктор с разгона чуть не сшиб единственную пассажирку, которая сошла на этой остановке. Пассажирка взглянула на него, вспыхнула, глаза у нее забегали, как будто она искала выход - хотела обойти Виктора, не заметить, не узнать... Но Виктора нельзя было не заметить. Только два человека было на просторной площади.

- Здравствуй, Витя. Куда ты мчишься? - спросила Елена с принужденной улыбкой.

Виктор махнул рукой по направлению к центру. Можно было бы сказать: "Я спешу, до свиданья" - и уклониться от неприятного разговора. Но Елена с решимостью отчаяния взяла Виктора под руку:

- Давай поговорим...

Они перешли через "асфальтовый пруд" и остановились на самом краю обрыва, у гранитной балюстрады. Сколько студентов и студенток стояли здесь весенними вечерами, любуясь на яркие звезды московских огней и на тусклые небесные светила над городом!