Дэвид Гилмор - Лучшая ночь для поездки в Китай

• Название: Лучшая ночь для поездки в Китай
• Автор: Дэвид Гилмор
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007

Успешный телеведущий выходит вечером на пятнадцать минут в бар, и за это время его шестилетний сын исчезает навсегда. Полиция подозревает вконец отчаявшегося отца, а сам он начинает жить в двух измерениях, то и дело оказываясь в некоем параллельном мире. Там он встречается со своей умершей матерью, близкими друзьями и сыном, всякий раз испытывая облегчение от того, что у мальчика все в порядке. Герой должен сделать выбор — между кошмаром повседневности и «другой» реальностью…

---

Она еще какое-то время помолчала. Потом сказала мягко:

— Я знаю это, Роман. Я всегда это знала.

— Да?

— С самого начала.

— Тогда хорошо, — сказал я.

— Хорошо, — сказала она.

— Пока, М.

Она подождала несколько секунд. Думаю, она ждала, не хочу ли я что-нибудь добавить, спросить. А потом:

— Пока, Роман.

Я вытащил синюю дорожную сумку, которую она подарила мне на день рождения тысячу лет назад. Подумал, не упаковать ли подушку, у них на Карибах нет пуховых подушек, но потом решил, что нет. Пошел в ванную и обыскал аптечку, пока не нашел пилюли морфина. Сунул их в сумку, а потом стоял и смотрел на них. Что, если они станут проверять багаж и по пути потеряют их? Вытащил пилюли и положил их в карман куртки. Льняная куртка, чудесная куртка. Они дали мне ее для шоу несколько лет назад. Вместо того, чтобы повысить зарплату. Ты сможешь получать кое-какую новую одежду, сказали они, но тебе придется ее вернуть, когда ты уйдешь из шоу. Никто не возвращал им одежду назад, но они все равно это говорили.

Я сунул сумку в шкаф. Пошел в ванную, почистил зубы и умылся. Холодная вода была восхитительной. Посмотрел на себя в зеркало. Неплохо. Неплохо для человека, который никогда не спит. Немного сбросил в весе. Это мне шло. Однако это не лучший способ, чтобы сбросить пару фунтов.

Я смотрел утренние новости, когда зазвонил телефон. Только-только начало светать, ясное голубое небо, солнце согревает деревья, сады и поля для игры в гольф. Если пролететь сейчас над городом, можно поклясться, что внизу простирается лес. Город в лесу. Все это было так красиво, что надрывало сердце.

Я спустился вниз. В вестибюле работал кондиционер, пол был натерт до зеркального блеска. Мистер Харт стоял у стойки администратора, одинокая черная фигура, словно ворон на почтовом столбе на расстоянии мили. Когда я поравнялся с ним, он поднял глаза.

— Вы сегодня покидаете нас, мистер Роман? — За дверью был виден лимузин, шофер курил сигарету, багажник открыт.

— Уезжаю на несколько дней.

— Звучит прекрасно, — сказал он. — Хороший уик-энд для путешествия.

— В самом деле.

— Знаете, как говорят… — сказал он, поднимая бровь.

— Как именно, мистер Харт?

— Перемена — лучший отдых.

— Действительно, это так. — Я повернулся, чтобы идти.

— Что сказать, если кто-нибудь будет вас спрашивать?

— Никто не будет, — со смехом ответил я.

— Но если вдруг?

— Скажите, что меня нет.

— Превосходный ответ, — сказал он.

— До свидания, мистер Харт.

— Взаимно, сэр.

У нас не заняло много времени, чтобы добраться до аэропорта, — мы мастерски ловили зеленый, обходили каждый поворот, перестраивались в другой ряд. Я сказал шоферу:

— Вы хороший водитель.

Он посмотрел на меня в зеркало — темнокожий, привлекательный, может быть, из Шри-Ланка. Он сказал:

— Благодарю вас, сэр.

Я спросил:

— Вам нравится ваша работа?

— О да, — ответил он.

— Хорошие люди?

— Большинство, — сказал он.

Я сказал:

— И это правда, не так ли?

— Простите, сэр?

— Ну, что большинство — хорошие люди.

— О да, сэр. Это так и есть.

Он посмотрел в зеркало заднего вида — не хочу ли я сказать что-нибудь еще, но я промолчал, и мы ехали в молчании по залитым светом улицам.

Наконец я сказал:

— Боже, какой прекрасный день.

Он с удивлением посмотрел на меня, словно я выхватил эту мысль у него из головы.

— Лучший день для поездки в Китай.

Я наклонился вперед со своего сиденья:

— Простите?

— Моя мать обычно так говорила. Когда бы ни выдался отличный день, она открывала окно и говорила: «Вы только посмотрите на это! Это лучший день для поездки в Китай». — Он посмотрел через плечо в переулок. — Не знаю, почему она так говорила. Мы никогда не ездили в Китай. Никогда, ни разу. Это просто одна из присказок, которые говорят родители.

— Чтобы вы никогда об этом не забыли, — сказал я.

— Точно, сэр. — Он неожиданно рассмеялся. — Не имеет никакого смысла, но помнишь до конца жизни.

Это теплый мир, думал я. Это теплый мир, и мне повезло в нем жить.

Я подошел к столу компании «Эр-Гренадер».

— На когда? — спросила девушка-клерк. Синяя жесткая униформа, изящные черты. Только легкий след того, что час слишком ранний, на ее лице. Может быть, макияж, чересчур решительный.

— Сегодня на утро, — сказал я.

— У вас есть билет?

— Боюсь, что нет.

— Бронь? — Она смотрела на экран компьютера.

— Целая куча. Но не на этот рейс.

— Тогда это будет дорого, — сказала она.

— Все в порядке.

Спокойная улыбка. Она сказала:

— Решили с ходу?

— Решил с ходу, в самом деле. — Я смотрел, как она поднимает глаза от экрана.

— Есть что-нибудь? — спросил я.

Она не могла не слышать озабоченность в моем голосе.

— Думаю, да, — сказала она. — Подождите минутку. — Она посмотрела через плечо на часы. — У нас есть одно место на рейс в Альбертвилль в 9.20.

— Неплохо.

Она пробежалась по клавиатуре.

— Когда вы хотите вернуться?

— Не имеет значения, — сказал я.

Она улыбалась.

— Вы действительно удираете.

— Еще бы!

— Но мне все-таки нужно знать дату возвращения.

— Как насчет следующей недели?

Снова клавиатура.

— Суббота вас устроит?

— Превосходно. Люблю возвращаться домой по субботам.

Я уплатил ей наличными.

— О, — сказала она. — Давным-давно не видела, чтобы кто-то платил наличными.

Она отошла к другому окошку, чтобы разменять деньги. Вернувшись, она сказала:

— Вы везете с собой багаж?

— Нет.

— Ваш паспорт?

— Вот он.

Она посмотрела в паспорт.

— Я вас знаю.

Послышался тихий звон. Она вручила мне посадочный талон.

— Приятного путешествия, — сказала она.

Я купил в дьюти-фри бутылку русской водки, а рядом — роман Элмора Леонарда. Секунду я колебался. Я думал, может быть, я должен взять себе что-нибудь хорошее, но потом решил — нет, ты не должен больше так думать.

То же самое было у стойки с сандвичами. Девушка в зеленом халатике спросила меня, положить ли мне масла в сандвич с тунцом. Я открыл было рот, чтобы отказаться, но потом сказал:

— Конечно.

— Соль?

— Побольше, — сказал я.

Она, улыбнувшись, посмотрела на меня и спросила:

— Вы были на диете?

— Что-то вроде того.

— По мне, вы выглядите прекрасно, — сказала она. — Мужчинам вроде вас диета не нужна.

Я подумал: водитель лимузина был прав.

В самолете я сел у окна; обычно я садился у прохода на случай, если мне понадобится пописать, но на этот раз я хотел видеть все, я хотел видеть, как город уходит у нас из-под ног. Мой город, мой дом, там, рядом с тисками домов у парка, это мой старый район, тот, где я играл в «кошелек или жизнь» туманными вечерами, и ходил кататься на санках, и совершал свои мелкие преступления. По этим улицам я мчался на велосипеде. Самолет описывал над городом дугу, каким он стал огромным, утреннее солнце сверкало в оконных стеклах, мили и мили автомобилей выстроились по дороге до горизонта. Через озеро, внизу лодка с парусом, грузовое судно, словно на картине Тони Беннета. Кто бы мог подумать, что Тони Беннет такой хороший художник?

А потом вперед и вверх, вперед и вверх, вперед и вверх. В сторону дома. В последний раз в сторону дома. Один последний прощальный взгляд на город, последний снимок этих домов, деревьев, церквей. Этих двориков, мощенных теплым камнем. Его здесь больше нет. Я не чувствую его больше. Он умер.

— Могу я предложить вам завтрак, сэр? — сказала стюардесса.

Одну секунду я размышлял.

— Нет, но вы можете принести мне выпить.

— Еще слишком рано, бар не работает.

— Что ж, если вы сможете раздобыть мне выпить, прекрасно. Если нет — это тоже прекрасно.

Она вернулась со стаканом томатного сока и сунула мне крошечную бутылочку водки.

— Никому не говорите, — шепнула она.

Я вылил водку в стакан. Я смотрел в окно, теперь под нами было тридцать тысяч футов. Перистое облако пролетело под нами, потом другое, догоняя остальное стадо, я полагаю. Потерянное облако. Я почувствовал, как начала действовать водка; шея расслабилась. Я откинулся на спинку кресла. Закрыл глаза.

Кто-то рядом со мной спросил:

— Это ваше?

Женщина, сидящая у прохода, протянула мне журнал. Тощая, острый подбородок, короткая стрижка — вид хорошо ухоженной вороны.

— Нет, — сказал я.

— В этих самолетах никогда не дадут ничего хорошего почитать.

Я не ответил.

— Все хорошее тут же разбирают. Люди садятся в самолет, а потом, когда прилетели, берут с собой журнал.

Я хлебнул из своего стакана.

— Это так.