Рю Мураками - Токийский декаданс

• Название: Токийский декаданс
• Автор: Рю Мураками
• Издательство: Амфора
• Жанр: Эротика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01294-1

В книгу вошли несколько новелл и роман «Кинопроба».

В серии новелл под общим названием «Топаз» описаны шокирующие истории из жизни нескольких женщин, попавших волею судьбы в мир вульгарности. Каждая из них, несмотря на мерзостные обстоятельства, продолжает искать в реальности нечто свое, еще не потерянное безвозвратно. И это нечто может дать им надежду, без которой немыслимо жить.

Роман «Кинопроба» — это история о всеразрушающей силе чувств, о «совершенной» любви, ставшей психологическим кошмаром наяву. Желание вторично жениться приводит Аояму на кастинг молодых претенденток, где он знакомится с Асами. Девушка с детства живет с травмой, от которой ей не исцелиться, поэтому она не может не совершать жестоких поступков…

---

— Вы не выпьете со мной пива? — окликнул меня сидящий рядом мужчина. — Пиво очень сочетается со спагетти.

Я и так пива хотела. Да и грех отказываться от такого приглашения девушке, которая родилась под знаком Рыб, имеет первую группу крови, последний ребенок в семье, которую воспитывала бабушка и которая к тому же некрасива и толста.

— В пасте есть сложные углеводы, они очень полезны для здоровья, — снова сказал мужчина.

Я не знаю, что такое паста. Но зато Киёми знает.

«Киёми, а что такое паста?»

Так называют спагетти, или лазанью, или подобные им блюда в итальянской кухне.

Когда я разговариваю с Киёми, люди вокруг обычно пугаются, но этот, представившийся спортивным диетологом, напротив, улыбнулся:

— Ты прикольная! А ты с Киёми когда познакомилась? Или вы с рождения вместе?

Я не хотела рассказывать о моей дорогой Киёми кому попало и вот так запросто, поэтому решила промолчать.

— Не хочешь рассказывать? Ты знаешь, я сейчас хоть и диетологией занимаюсь, но это случилось так потому, что в двадцать восемь лет я серьезно заболел и вылечиться мог, только если бы изменил свой рацион питания. Тогда мне пришлось вернуться в университет и снова учиться. А так я психолог, так что вовсе не хочу над тобой посмеяться, просто мне действительно интересно.

Киёми сказала, что все в порядке, и я решилась.

— Я не помню, когда мы с ней подружились. Так ведь никто не помнит, когда начинаются дружеские отношения между людьми.

— Ладно, мне в общих чертах. Это было в детском саду, младшей школе или недавно?

— В старшей школе.

— Она появилась внезапно?

В баре было шумно, поэтому я пригласила его к себе домой. Как только он вошел в комнату, его лицо скривилось. Он чрезвычайно осторожно прошел по полу к софе, стараясь не запачкать свои носки. Затем сел, предварительно отодвинув все, что лежало на диване: мое нижнее белье, старые газеты, журналы, косметику, остатки еды из «Макдоналдса», салфетки, бутылки из-под кетчупа, порванные игрушки, пепельницу, доверху набитую окурками, фломастеры, монетки по десять иен, крошки от крекеров, трупики мотыльков.

— Классная комната.

— Не люблю убираться.

— Вообще никогда?

— Когда Киёми сильно попросит, а вообще мне не нравится двигать вещи.

— А Киёми появилась внезапно?

— Во время утреннего приветствия.

— Приветствия?!

— Мы все направлялись в школьный садик для утреннего приветствия и послушать о том, что скажет нам директор, это бывало по понедельникам. Так вот однажды мне показалось, что я слышу чей-то голос.

Мне всегда было плохо на утренних приветствиях, на церемониях по случаю окончания школы или перехода в другой класс, по случаю начала нового учебного года — словом, когда все ученики собирались большой толпой. Иногда у меня кружилась голова, и я падала в обморок. В один из таких моментов учитель сказал, что у меня малокровие, и меня отвезли в больницу. Но там ничего подобного не нашли и отправили меня к психиатру.

Мои родители держали небольшой магазинчик по продаже всякой всячины, у меня было шестеро братьев и сестер, никто из моих родственников никогда к психиатру не обращался, дорого это, да и отношение после этого к тебе плохое будет со стороны других, к психиатру пошел — значит, псих. В итоге я никуда не стала обращаться.

— А что значит «было плохо»?

— Мне начинало казаться, что пейзаж вокруг меняется, начинает бежать, не так, как обычно бывает, если плывешь, например, по реке на корабле, а как будто я становлюсь маленькой-премаленькой и все окружающее меня начинает удаляться. Выстроившиеся вокруг школьники превращались в огромные деревья или в гигантские каменные изваяния. Мне начинало казаться, что меня сжимает со всех сторон, и меня охватывал страх быть раздавленной.

— Этот страх как-то связан с Киёми?

В комнате было жарко, может, воздух застоялся. Он снял пиджак, и я почувствовала запах его пота, смешавшийся с запахом одеколона.

— Да откуда мне знать!

Затем я вдруг решила сменить тему и рассказала о том, что я торгую своим телом, но он отнесся к этому спокойно и даже не удивился.

— Итак, сначала был голос?

— Да.

— Она заговорила с тобой?

— Ага. Она поздоровалась со мной, а я подумала еще, кто это разговаривает. Начала оглядываться, смотреть по сторонам, но никого не обнаружила. Обычно со мной никто никогда не разговаривает.

— И давно так?

— Как?

— Что с тобой никто не разговаривает.

— Иногда здороваются, правда.

— А что сказала Киёми?

— Она сказала, что я хороший человек и что я могу называть ее Киёми. А еще, что она хочет со мной подружиться.

— И? Ты не подумала, что это странно, слышать голоса?

— Она мне все объяснила.

— Что?

— Киёми рассказала, что она это… ну я сама из Сайтама, а она родилась в Иокогаме, в семье известного в стране этого… ну, который с пианино…

— Пианист?

— Нет, у него еще камертон.

— Настройщик?

— Да, она была дочерью настройщика. Ну, ты знаешь, что среди настройщиков много таких, кто хотел стать пианистом и не сложилось. Ее отец тоже, похоже, был из таких, и он очень хотел, чтобы Киёми стала пианисткой вместо него. Он постоянно заставлял ее заниматься и был очень строг на занятиях. Киёми, конечно, была талантлива, в средней школе она выигрывала различные конкурсы, а потом ее учитель музыки, он был более склонен к вокалу, посоветовал ей заниматься пением. Это и послужило началом трагедии.

— Трагедии?

— Киёми действительно была очень талантлива. Ей много раз говорили, что в будущем она, возможно, будет представлять Японию как обладательница сопрано, но она внезапно потолстела.

— Понятно. Для хорошего вокала необходимо принимать достаточно питательных веществ.

— Нет, она заболела болезнью сопрано.

— А что это такое?

— Это, когда поешь, от высокого регистра голоса появляются особые вибрации, они каким-то образом действуют на черепную коробку, а потом появляются различные проблемы… У Киёми, например, нарушился баланс гормонов из-за того, что вибрации затронули что-то в мозгу.

— И она потолстела?

— Да, для нее это было невыносимо. Она ведь всегда была красавицей, а тут… Так она начала изводить себя диетами.

— Диета — это мое. Могу сказать, что похудеть и остаться здоровым возможно, если есть понемногу.

— Если бы она встретилась с таким человеком, как ты, тогда, может, и осталась бы жива.

— Так она умерла?

— Как бы она во мне находилась, если бы оставалась живой?

— А почему она выбрала тебя?

— Она со многими пыталась заговорить, но ответили ей только пятеро вместе со мной. Еще четверо это бомж, ночевавший под мостом в Синдзюку, глухая бабушка, сидящий в психушке алкоголик и шестилетний мальчик с тяжелым пороком сердца. Единственной ее надеждой могла быть только я.

— Надеждой?

— Если уж живешь внутри человека, лучше, наверное, если у вас будет о чем поговорить. Вряд ли она нашла бы общий язык с ребенком или алкоголиком.

Он пристально смотрел на меня. Я вспотела. Решила переодеться и сказала ему об этом. И сняла блузку прямо перед ним.

Ты хочешь с ним переспать? — спросила Киёми.

«Нет, что ты! Мне жарко, и я переодеваюсь».

Лучше бы спросила его, как похудеть. Пусть он тебя научит, как на диете правильно сидеть.

— Ты опять с Киёми?

— Она говорит, что я хочу с тобой заняться сексом.

— Я тоже так думаю.

— Можно и заняться.

С этими словами я хотела снять лифчик, но он отвел глаза в сторону. Я натянула поверх него спортивный джемпер.

— Почему ты думаешь, что Киёми красивая? Ты ведь только голос слышишь.

— Я ей верю. Я вообще верю всему, что она говорит. Мы ведь все время вместе, без доверия тут не проживешь. Мы даже ссоримся иногда, но доверять друг дружке не перестаем.

— Ну, про нее я все понял, а что насчет тебя?

— В смысле?

— Ты не считаешь, что это все очень странно? Не так уж много людей, внутри которых кто-то обитает.

— Ты тоже хочешь? Он рассмеялся.

— Мне и так хорошо. У тебя нет ничего выпить? Может, вина? — Он передал мне деньги. — Магазины уже закрыты, но можно купить что-нибудь в том баре.

Я положила десять тысяч, которые он дал мне, в кошелек и пошла в тот бар, где мы с ним встретились. Пока искала официантку, наткнулась на шестнадцати - или семнадцатилетнего подростка, он начал меня обнимать, кусать за мочку уха, звать выпить с ним. Он был таким милым, прямо из рекламы кока-колы, и я не могла ему отказать. Я села за стол с его друзьями и, пока пила пиво, а он меня щупал, страшно захотела его, только он не стал со мной спать. Вместо него я отправилась в отель с парнем старше его и с ужасно кривыми зубами.