Ирина Сафина - Принц для роскошной женщины

• Название: Принц для роскошной женщины
• Автор: Ирина Сафина
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

С детства вся жизнь надменной и педантичной красавицы Марины Роскошной подчинена четкому плану — образование, карьера, деньги, замужество. И вот, к тридцати трем годам галочки напротив "образование","карьера","деньги" уже проставлены. Осталось "замужество". Марина собирается на Рождество к подруге в Москву, где ее ждет запланированное знакомство с перспективным женихом. Однако у насмешницы-судьбы свои планы. Марина соглашается оказать услугу своему шефу (поухаживать за раненой собачкой) и попадает в водоворот опасных, страшных но в то же время порой нелепых и абсурдных ситуаций. Вначале за ней гоняются бандиты, затем — милиция. Она становится свидетелем убийства и обладательницей компромата на влиятельного человека.

И неизвестно, чтобы с ней стало, если бы рядом не было Сергея. Он представляется Марине безработным экономистом. Марина влюбляется в этого смелого, загадочного и неимоверно обворожительного мужчину.

И вот, страхи и ужасы преступного мира оказываются позади. Марина уверена — дальнейшая жизнь сулит лишь бесконечное блаженство. Однако настоящие испытания с этого момента только начинаются…

---

"Ко-сти-ков… Кости-ков… Костиков…"

Вера приоткрыла дверь больничной палаты и осторожно заглянула.

— Я не сплю! — отозвалась Марина, и Вера тут же юркнула внутрь.

— Я принесла тебе цветы. Не какие-то там голландские, а наши московские тюльпаны. Врач сказал, что скоро позволит тебе гулять. Слава обещал привезти какую-то супер-пуперную коляску.

Марина приняла букет из рук Веры. Цветы пахли весной.

— Не могу поверить, что я пробыла в коме так долго! Уже весна…май…

— Мариночка, слава богу, что ты пробыла в коме так недолго! Я читала в Интернете о случаях, когда люди оставались в коме на двадцать лет. Ужас, правда?

— Ужас, — согласилась Марина и отдала цветы Вере, чтобы та поставила их в вазу.

Но свободных ваз в палате не нашлось — все они были заняты букетами. Вера растеряно огляделась.

— Живу, как в цветочном магазине, — с улыбкой посетовала Марина. — Попроси мед. сестру обрезать какую-нибудь пластиковую бутылку.

Вера вышла в коридор, а Марина опустилась на подушки и с тоской посмотрела туда, где находились ее ноги. Она знала, что ноги там, но пока не чувствовала их, только боль — изнуряющую, тупую. Доктор сказал — это временно. При аварии спинной мозг не пострадал, сломанные кости на ногах срослись правильно, функции организма восстанавливаются медленно, но верно. Она сможет ходить. Вполне возможно, останется хромота, но разве это существенно? Главное передвигаться самостоятельно, ни от кого не зависеть. Марина верила, что вновь встанет на ноги. Отчаянно верила. Всем сердцем. Но скоро ли это произойдет?

Вернулась Вера с букетом, уже водруженным в обрезанную пластиковую бутылку из-под минеральной воды.

— По-моему, получилось здорово, — сказала она.

— Спасибо тебе. Признаюсь, я не думала, что ты сможешь нянчится со мной. Вот так, как сестра. Только не прощу, что вы с Томиным отложили свадьбу. Зачем? Может, еще передумаете?

— Я хочу, чтобы свидетельницей на моей свадьбы была ты, — проговорила Вера, поправляя цветы. — Марина, мы уже не раз обсуждали это. Не вини себя, мы с Томиным сами приняли такое решение. Наша любовь от нас не убежит, а с кольцами можно и подождать.

— Хороша свидетельница, в инвалидной коляске.

— Прекрати!

— Все, все, — Марина развела руками. — Расскажи последние новости, что в мире делается?

— Все, как обычно. Кризис процветает, предприятия загибаются. Впрочем, не все. Например, дела у Славы идут неплохо…

— Вера, прекрати нести чушь! Ты прекрасно поняла, о чем я тебя спросила.

— Нет, не поняла! — взорвалась Вера. — Ты спросила о мировых новостях, между прочим! Ладно… не знаю, где он. Как в воду канул.

— Ты давно его видела?

— Давно. С месяц назад, когда ты была еще в бредовом состоянии. Костиков просил, чтобы я провела его в больницу. Топильский такой кордон здесь установил, запретил его пускать! Мне пришлось договариваться с главврачом.

— Я не помню вашего визита, — задумчиво проговорила Марина. — Что говорил Сергей, как себя вел?

— Очень нервничал, все топтался и топтался на месте. Что-то бурчал. Я ничего не разобрала! А на выходе мы столкнулись с Топильским. Что началось! Мариночка, Слава защищал тебя как лев! Вот, если б за меня мой Томин так вступился бы перед кем-нибудь…

— Вера, от души желаю, чтобы у Томина не было подобных поводов вступаться. А Славе спасибо.

— Знаешь, подруга, что-то я тебя никак не пойму. То ты спрашиваешь о Костикове, то благодаришь Топильского за то, что он тебя защищал от визитов этого самого Костикова. Кто тебе нужен-то?

Марина молчала. Вера присела на краешек кровати и ждала ответа.

— Верочка, я не знаю. Слава такой чудесный, заботливый. Мне очень хорошо и радостно, когда он рядом, а Сережа… я беспокоюсь о нем. Вот куда он делся? Вдруг он попал еще в какую-нибудь историю? Я рассказывала, что у Костикова на даче под Питером есть подземный ход? Люди, которые не вляпываются регулярно в кучу дерьма, подземные ходы не роют.

— Тебе было с ним весело? С Костиковым?

— Мне было с ним страшно, — ответила Марина. — Беспокойно. Но в то же время так необычно и так хорошо… Знаешь, в то время я разговаривала по-другому, вела себя так, как не смогу больше вести себя ни с кем. Он вызывал во мне агрессию! Точно! Именно так. Мне все время хотелось с ним спорить, ссориться. Ругать его. И тут же мириться. А та ночь… Впрочем, что говорить. Костиков увидел меня беспомощной инвалидкой и сбежал.

— Ты любишь его, — констатировала Вера грустно. — А мне больше нравится Топильский.

— Мне тоже больше нравится Слава…

— Знаешь что, подруга! За двумя зайцами погонишься, сама знаешь, с чем останешься. Ты уж определись в своих чувствах. Сама признаешь, что Костиков сбежал, так выбрось его из головы! Отдайся настоящему чувству и настоящему человеку.

Из коридора донеслись шум, бряканье, возбужденные голоса. Марина начала улыбаться задолго до того, как открылась дверь.

Первыми в палату ворвались мальчишки — Александр и Евгений. Они тут же кинулись к Марине обниматься и хвастаться только что приобретенными дисками. Следом вбежала Татьяна и с порога принялась отгонять от Марины мальчишек, точно мух.

— Кыш с кровати, — размахивая руками, кричала Татьяна. — То же мне, взяли моду на человека набрасываться! Марина, ты бы хоть гаркнула на них, а то ведь затопчут.

— Не затопчут, — улыбнулась Марина и обняла Татьяну.

На глаза навернулись слезы. Впрочем, они наворачивались каждый раз, когда в гости приходила семья Топильских. Чистая, немного наивная, непосредственная Татьяна, шумные, но такие милые мальчишки. И Слава.

— А вот и я, — сообщило о своем прибытие большущее инвалидное кресло, а затем из-за него высунулась голова Топильского. — Мариночка, посмотри, какой я тебе трон достал. Навороченный! Напичкан электроникой круче, чем самая новомодная тачка. Едет сам, может подниматься по лестницам. Я еще не совсем разобрался с функциями, но подозреваю, что эта конструкция может даже сплясать.

— Спасибо! Но стоило ли тратить огромные деньги ради нескольких месяцев? Я собираюсь научиться ходить на своих ногах.

— Мариш, даже несколько месяцев ты не должна ни в чем нуждаться.

Марина протянула руки, и Слава тут же подошел, чтобы обнять и поцеловать ее.

— Все в порядке? Ты сегодня выглядишь усталой.

— Хочу на улицу, — солгала Марина и прижала ладони к щекам. Ей казалось, что вспыхнувший румянец выдаст настоящую причину ее усталости — беспокойство за неразумного авантюриста.

— Это мы мигом организуем, — Топильский направился к двери. — Я поговорю с врачом.

Иван Федорович, главврач и лечащий доктор Марины, недолгую прогулку разрешил. Марину укутали, как новорожденного ребенка, в кучу одеял и в коляске выкатили на улицу.

Марина наслаждалась теплыми лучами вечернего солнца, запахом еще клейкой листвы.

Топильский сорвал одуванчик, уже начавший смыкать на ночь свои лепестки, и протянул его Марине. Она вдохнула сладкий медовый аромат. Топильский засмеялся, стряхнул желтую пыльцу с ее носа.

— Обними меня, — попросила Марина. — Крепко-крепко, и не отпускай никуда, даже если я побегу.

Вячеслав нагнулся и обнял Марину за плечи, она повернула голову. Его губы коснулись сначала мочки ее уха, затем щеки, прикоснулись к ее губам. Марина потянулась навстречу, и долгий нежный поцелуй стал ответом на ее тревоги и беспокойства.

"Неужели я люблю его, — думала Марина. — Неужели я его люблю?"

Вера и Татьяна вежливо отстали, сели на скамейку поодаль поболтать, а мальчишки убежали в больничный парк и уже что-то откапывали под кривой березой.

— Ты станешь на меня злиться, но все равно я должен признаться. К тебе приходили гости, а я распорядился их не пускать, — вдруг ни с того, ни с сего сказал Топильский.

— Кто? — с жаром воскликнула Марина и тут же осеклась, повторила вопрос спокойно: — Кто?

— Твои Питерские знакомые. Владимир, Валентин, Антон и какая-то женщина, не запомнил ее имени.

— Баба Стеша, — догадалась Марина.

— Нет, — возразил Топильский. — Женщина лет пятидесяти, не бабушка.

Марина улыбнулась:

— Это была она — баба Стеша. Почему ты их не пустил? Я бы очень хотела с ними повидаться.

— Разрешишь ответить честно? Только без обид.

— Конечно.

— Я против того, чтобы воспоминания о питерском кошмаре преследовали тебя и теперь. Это ни к чему. У тебя с этими людьми нет ничего общего, кроме воспоминаний о пережитом безумстве. Уверен, начнете ворошить прошлое, а тебе нельзя волноваться.

Марина разозлилась. Впервые. Взглядом, полным негодования, сощурившись, смотрела она на спокойного и рассудительного Вячеслава. Как же она хотела вывести его из себя! Наговорить кучу колкостей! В эту минуту она была готова послать его к черту, насовсем. Навсегда.