Алексей Глушановский - Сердце вьюги

• Название: Сердце вьюги
• Автор: Алексей Глушановский
• Жанр: Фэнтези

Когда некуда отступать, судьба и древний талисман дарят тебе новый мир. Кем ты станешь в нем, ледяной принц почти уничтоженного народа снежных эльфов? Ты мечтаешь вернуться и возродить свой народ, но для этого нужно набрать силы, стать могучим магом… Что непросто, очень непросто сделать в мире машин и науки, странном, безумном мире под названием Земля. Но ты не отчаиваешься, ведь по прихотливой улыбке судьбы, именно в этом мире ты обрел то, чего тебе так не хватало на родине: родичей, друзей, надежду… И горе тем, кто попытается отнять это у тебя! (Сиквел Тетралогии "Путь Демона")

---

На работу Ольга явилась с небольшим опозданием. В этом не было бы ничего страшного, если бы, проходя по коридору её не угораздило наткнуться на Олега Абаевича Беклимбетова, — старшего терапевта отделения срочной терапии и её непосредственного начальника.

Олег Абаевич, талантливый врач и довольно неплохой администратор, человек 'старой советской закалки', был в общем и целом, вполне неплохим начальником. Однако и у этого, достойного и уважаемого человека, были свои недостатки. Одним из них было его категоричное неприятие модной тенденции 'демократизации' в общении между сослуживцами и как одно из следствий, категорически отрицательное отношение к тому, что сам он характеризовал как 'нарушение трудовой дисциплины'.

Различные оправдания при этом характеризовались как 'детский лепет' и к рассмотрению не принимались. Учитывая врожденную ехидность хитрющего татарина и его выдающиеся познания не только в медицине, но и психологии, каждый выговор сопровождался таким количеством едких замечаний и характеристик, что угроза 'на выговор нарвешься' вызывала серьезнейшие опасения сотрудников. Да и в подборе наказаний для провинившихся, он отличался поистине иезуитским хитроумием.

Вот с ним-то и встретилась Ольга, торопливым шагом пересекая фойе больницы и на ходу пытаясь справиться с неподатливыми застежками новой шубки, которые упрямо сопротивлялись слабому нажиму закоченевших пальцев.

— А… вот и наша краса и гордость отделения!!! — По лицу идущего навстречу девушки начальства расплылась широкая улыбка, заставляющая вспомнить Чеширского кота.

Ольга с обреченным вздохом отпустила пуговицу. — Попала!!! — мелькнула в её голове единственная мысль.

— Куда же вы так спешите, Ольга свет Алексеевна?

— На работу, Олег Абаевич, — в тон ему ответила Ольга, стараясь по стенке прошмыгнуть в кабинет и отделаться 'малой кровью'.

— Ай-ай-ай… — Покачал головой Беклимбетов, легко расшифровывая и пресекая маневр уклонения. — Вах, какой работа? Зачэм работа? — подражая грузинскому акценту произнес он. — Такой красывый дэвющка, слющай, да? Глаз голюбой, волос белий, талий тонкий, нога стройный, да… Защем работа? Иди к Аслан, никакой работа не надо!!! Ешь пахлава, пей вино, спи подушка… Трудовой дисциплина зачем, да?

Ольга отчаянно покраснела. Ехидный татарин, как всегда, бил по самому больному месту. Назойливые ухаживания некоего Аслана Гогаберидзе, местного 'ларечного короля района', попавшего в больницу с переломанными ребрами после общения с местной штурмгруппой Р.Н.Е.[13] и 'положившего глаз' на оказавшую ему первую помощь Ольгу, давно стали 'притчей во языцах' всего отделения.

Нет, ничего 'такого' наученный печальным опытом он себе не позволял. Надо сказать, что печальное и болезненное знакомство со штурмгруппой произошло после того, как означенный Аслан попытался 'добиться благосклонности' понравившейся ему девушки 'ускоренным методом'. Ну откуда же было знать гордому сыну гор, что у насильно посаженной за его столик официантки имелась подруга, — сестра одного из 'наци'. Поднятая по тревоге штурмгруппа прибыла в бар спустя всего пятнадцать минут и 'популярно разъяснила' 'ларечному королю' вместе с 'сопровождающими его лицами' всю тяжесть допущенной им ошибки.

В результате данного 'разъяснения' Аслан оказался на больничной кровати, где и познакомился с Ольгой, оказавшей ему первую помощь, и доставившей до станции 'скорой'. То ли урок оказался доходчивым, то ли гипс на конечностях мешал 'проявлению темперамента', но так или иначе, рук Аслан не распускал, однако на станцию к Ольге наведывался регулярно, с тех самых пор как получил возможность передвигаться самостоятельно. Мало того, что подобное 'ухаживание' здорово бесило непривыкшую к подобному и даже не имеющую возможности дать по морде доставучему поклоннику (больных быть нельзя… Медицинская этика, чтоб её!!! Да, нельзя… Хотя и очень хочется!!!) так еще и сослуживцы завели нехорошую привычку вспоминать 'ухажера' при каждом удобном случае подкалывая её. Вот и сейчас, в очередной раз, начальник не упустил возможности вспомнить про этот эпизод.

— Олег Абаевич, — печально простонала Ольга. — Ну сколько можно меня дразнить… Вы-то зачем!

— Затем, голубушка, — сменил тон Беклимбетов, — что наша больница, — не частная лавочка какого-нибудь Шаромыжникова или Гогаберидзе, а государственное учреждение. И если вы хотите и далее продолжать здесь работать, то будьте любезны соблюдать трудовую дисциплину! В противном случае вам здесь не место! Какая же это будет СКОРАЯ помощь, если её сотрудники будут позволять себе опаздывать?

— Олег Абаевич, ну извините! Ну ведь на пятнадцать минут всего… Автобус в пробке застрял, — попробовала умилостивить грозного шефа Ольга, потупив глаза и скорчив печальную рожицу, долженствующую отражать всю степень её раскаяния.

— М-мда… сегодня у вас застрял автобус в пробке… прошлый раз, сломался будильник… Позапрошлый, — прорвало трубу… какой в следующий раз, вы меня сказкой попотчуете? И не надо делать такое выражение лица! Меня этим не проймешь! Я ваши хитрости давно уже изучил! — в полном противоречии со сказанным, тон Олега Абаевича смягчился.

— Оно конечно, стоило бы вас уволить… — но кто тогда работать будет… — сделав многозначительную паузу добавил он. — А работы много… Да, много… Вот, только что от Варвары Степановны вызов поступил… так что можете не раздеваться… Съездите, полечите старушку, а то у неё опять сердечко барахлит… Ступайте, ступайте, вам будет полезно, в плане практики…

Ольга, не сдержавшись застонала, недобрым словом помянув водителя автобуса, многокилометровые пробки и плохое состояние дорог родного города, с трудом удержав готовое вырваться искреннее мнение о своем начальстве. В таланте делать пакости этому хитрому и язвительному татарину и впрямь не было равных.

Варвара Степановна Гриценко, бодрая восьмидесятилетняя старушка, имела твердое убеждение, что у неё больное сердце. По мнению же работников скорой помощи, вынужденных как минимум раз в неделю ездить на изрядно надоевший адрес, ничем, кроме повышенной стервозности и прогрессирующего маразма данная особа не страдала. Такое железобетонное здоровье, которым обладала бывшая директриса музыкальной школы, было еще поискать. Но что поделать. Скорая обязана реагировать на любой вызов, а уж вызывает ли человек которому действительно плохо, или же злостная симулянтка, сидящая на пенсии, и от 'нечем заняться' развлекающаяся подобным образом, — это уже дело двадцать пятое.

С печальным вздохом, Ольга вновь застегнула шубку, и направилась к выходу, вспоминая по дороге недавно прочтенный в Интернете 'Загиб Петра Великого', который, в данный момент наиболее точно и полно характеризовал её отношение к, великовозрастной симулянтке, транспортной системе города, начальству, требующему соблюдения 'трудовой дисциплины' и вообще всему этому злому и жестокому миру.

Ну правда, а как еще можно охарактеризовать эту реальность, в которой молодая, красивая девушка, только-только спасшего симпатичного (правда чересчур юного, но ведь это проблема которая со временем проходит, не так ли?) эльфа, даже не имеет времени на то чтобы с ним побеседовать нормально, вынужденная ехать на работу дабы развлекать какую-то ополоумевшую старуху!!!

Нет, правильно сказал великий император, — … в… токмо в… Бога… в душу… мать…… - не хорошо конечно, зато правдиво. — Решила Ольга.

Здесь надо заметить, что последние месяцы, она всерьез занялась самообразованием в такой непростой и, в общем-то, малоподходящей для красивой девушки с высшим медицинским образованием, области как русский мат.

Нет, вы не подумайте ничего дурного. В обыденной жизни, Ольга старательно избегала нецензурных выражений, справедливо полагая, что при беседе с культурными людьми вполне достаточно и литературного языка. Заняться филологическими изысканиями её заставила 'производственная необходимость'. Увы и ах, но частенько, случалось так, что приезжая по какому-нибудь срочному вызову: — 'спасите, помогите, человек умирает', - она заставала пациентов, находящихся в крайней стадии алкогольной или наркотической интоксикации, каковые пациенты категорично отказывались понимать обычный русский язык.

Промучившись примерно с полгода, она, в конце концов, обратила внимание на интересную закономерность. Даже самые тяжелые 'больные', вплотную общающиеся с 'белочкой' или 'розовыми слониками' и по этой причине категорично отказывающиеся понимать нормальную русскую речь, немедленно успокаивались и позволяли ей заняться свом делом, стоило только позвать шофера Васю, который в двух-трех предложениях, из которых приличными обычно были только предлоги, разъяснял им 'политику партии'.

Обдумав это явление, Ольга сделала логичный вывод. Увы, но, судя по практике, для молодого врача русский матерный является не менее, а может быть и более важным языком, чем профессиональная латынь. И почему так… Латыни их обучали, английскому тоже… А вот уроков этого, столь необходимого в жизни и на работе языка в институте почему-то не вели… Ну что ж, — нет смысла отчаиваться! Надо просто заполнить столь досадный пробел в своем образовании.