Керен Певзнер - Город Ветров

• Название: Город Ветров
• Автор: Керен Певзнер
• Жанр: Научная Фантастика

---

— Знаешь, дорогой, я бы и рада была не отдавать приказы, но посмотри сюда: вот чертеж, — я показала на синьку, величиной с парадную скатерть на двенадцать персон, — вот робот. Хочешь, вставай на мое место и приказывай!

— Я не умею, — попятился он от меня.

Картинно вздохнув, я ответила:

— Вот поэтому я здесь…

Заказов на заводе было мало, уходила я домой около четырех и поэтому сидя дома одна в вечерние часы, я недоумевала: какую работу можно искать в восемь-десять вечера? А может быть, это все блеф, и Рустам меня просто обманывает? Уходит всегда такой выглаженный, в костюме с галстуком, говорит, что должен солидно выглядеть, а сам, наверное, крутит с министерской дочкой эта уродина до сих пор не замужем.

От такой мысли мои руки сами скомкали недовышитые штаны и отбросили их в сторону, Я вскочила и заметалась по тесной квартирке. По дороге зацепила стул с висящим на спинке пиджаком Рустама, который он надевал вчера.

Поднимая пиджак, я вдруг заметила валявшийся на полу картонный кусочек желтоватой бумаги, по всей вероятности, выпавший из кармана. Бумажка была величиной с визитную карточку. На ней почерком, стилизованным под арабскую вязь, было написано:

«Несравненному и непобедимому сыну знатного рода, Рустаму, да будет прославлено имя его в веках!

Жду тебя сегодня вечером, когда взойдет луна, около входа в Зорбатан. Там начнешь ты свой путь, и приключения приведут тебя к осуществлению желаний…»

«Нет, это не министерская дочка, — мрачно подумала я, — здесь пахнет факультетом востоковедения! Ишь, чего захотела, желаний и приключений с чужим мужем! Будет ей сейчас такой зорбатан, всю персидскую лирику забудет!»

Натянув джинсы и просторный зеленый свитер, я сунула в карман деньги вместе с пресловутой визиткой, и выскочила на улицу. Поймав такси, я бросила таксисту: «Ресторан „Зорбатан“, пожалуйста», и мы поехали в другой район города.

Этот ресторан назывался по имени храма огнепоклонников-зороастрийцев Зорбатан, который находился на восточной окраине города. От храма, построенного в незапамятные времена вокруг природного выброса газа, горевшего факелом, остались только четыре арки, соединенные между собой. Они окружали факел, горевший не одну сотню лет, и это место когда-то было священным. Люди поклонялись огню и приносили ему жертвы. А потом пришли мусульмане, но храм не тронули. Он разрушился сам от времени и жара. Погасить столь мощный факел не поднялась рука даже у последних властителей-безбожников, поэтому место, где стояли развалины, огородили в целях пожаробезопасности и повесили табличку: «Храм огнепоклонников». А в нескольких десятках метров от этого запущенного места построили ресторан, который без излишней фантазии так же и назвали. Этот ресторан славился своими шашлыками из баранины и печенки, и мы с Рустамом как-то раз там были.

Таксист оказался на редкость словоохотливым. Он расспрашивал меня, не переставая, и зачем я еду туда одна, и где меня будет ждать муж. Я отделывалась короткими репликами, и в конце концов таксист обиженно замолчал.

Высадив меня возле ресторана, он развернулся и, подхватив только что вышедшую парочку, умчался. А я осталась одна.

Не зная, с чего начать, я подошла к дверям, но тут же отпрянула. Мне было не по себе. Одна, вечером, в незнакомом месте, заглядываю в большие освещенные окна. Все равно ничего не видно — тяжелые драпри были задернуты наглухо. Из здания доносилась веселая музыка, резкий голос певицы, усиленный микрофоном, был слышен даже сквозь толстое стекло. Слов разобрать было невозможно.

Так я промаялась около четверти часа, уговаривая себя войти: ведь бакинская девушка из приличного дома никогда не войдет одна вечером в ресторан. Место было немноголюдным, на меня никто не обращал внимания. Я уже совсем растеряла весь пыл и решила, что с первым попавшимся такси уеду домой. А там видно будет.

Вдруг к ресторану подкатила машина и оттуда вышла пара усатых мужиков. Один из них что-то сказал шоферу и взмахом руки отпустил его. Второй в это время пристально наблюдал за мной. Мне стало не по себе, но я с независимым видом отвернулась, сняла очки и стала их протирать. Они подошли ко мне.

— Ай, какая красивая девушка, — покачал головой один из них, — совсем одна стоит, нехорошо…

— Голодная, наверное, — заметил второй, окидывая мрачным взглядом мою тщедушную фигуру.

Первый кивнул, соглашаясь.

Я молчала, не зная, как выбраться из этой ситуации.

— Пойдем с нами, — решительно заявил второй, — рыбу будем кушать.

И, потащив меня с собой, они вошли в массивные двери.

Практически все столики были заняты. В зале стоял равномерный гул. Певица только что закончила песню и стояла на эстраде, картинно обмахиваясь огромным веером. Услужливый официант, пятясь и кланяясь, посадил нас за боковой столик у двери. Я села так, чтобы мне был виден зал и, нацепив, наконец, протертые до блеска очки, принялась рассматривать жующую публику. Рустама меж ними не было.

Тогда я обратила внимание на своих кавалеров, решив быть с ними полюбезнее. Они назвались оптовыми торговцами, привозящими грузовики разной снеди на рынки города. Одного из них звали Джахнун, а другого — Мурад. У одного пальцы были украшены массивными перстнями с печатками, а у другого из ворота рубашки выглядывала золотая цепь. «Ничего себе», — подумала я про себя и вежливо ответила им, что меня зовут Марина. Сменить имя не хватило ума.

Принесли осетрину. Нежно-золотистые кусочки, нанизанные на длинные шампуры, сочились янтарным соком. Кроме огромного блюда с рыбой, два официанта торжественно поставили на стол большую овальную тарелку, на которой был уложены тонкие зеленые перья молодого лука, изящные листики кресс-салата и душистой киндзы. По краям тарелки шел ровный ряд малиновых крепких редисочек.

Стол быстро заставлялся яствами. Чего только не заказала пара оптовых торговцев. Там была фасоль, протертая с орехами в винном соусе, жареные баклажаны, заправленные толченым чесноком, черная икра в плошке со льдом, украшенная ломтиком лимона, и многое другое. Все это великолепно смотрелось, чудно пахло и стоило, наверняка, не одну мою зарплату.

Сновавшие туда сюда официанты поставили, наконец, на стол плетенку с только что испеченным чуреком, несколько бутылок вина и исчезли.

Джахнун схватил толстыми пальцами пучок зелени, энергично сложил зеленый лук пополам, окунул в соль и громко захрустел. Мурад, прежде чем сделать то же самое, поднес киндзу к носу и, закатывая глаза, промычал:

— Мм…, какой аромат! Кушай, дэвушка, рыба стынет.

Они принялись разговаривать между собой на каком-то странном диалекте, видимо, тех мест, откуда они приехали. Я не прислушивалась, тем более, что отдохнувшая певица вновь схватилась за микрофон и стала что-то кричать в него под раздирающий уши аккомпанемент ударных.

Время шло. Я ковыряла вилкой рыбу, не переставая оглядывать зал. Рустам не показывался. Становилось все жарче и накуреннее. Один из торговцев расстегнул рубашку и, почесав заросшую грудь, спросил меня:

— Танцевать хочешь?

Испуганно помотав головой, я уткнулась в тарелку.

Торговец что-то недовольно сказал своему напарнику. Тот возразил, и они принялись спорить, не обращая на меня никакого внимания. Я украдкой рассматривала их, соображая, как бы отсюда незаметно слинять. На груди второго, которого звали Мурад, висел медальон. На нем в профиль был изображен портрет женщины с крупным носом и вторым подбородком. Медальон был выполнен из старой бронзы с патиной, позеленевшей от времени. Недоумевая, зачем вешать кусок медяшки на золотую цепь, я перевела взгляд на Джахнуна, и оказалось, что у него на перстне с печаткой тоже портрет той же женщины. «Они родственники, подумала я, — а эти портреты какой— нибудь основательницы рода».

— Какой у вас интересный медальон! — сказала я, только чтобы не молчать и не казаться букой. А то все ем и ем, как будто за этим сюда пришла. — Это, наверное, ваша бабушка. Вот и на перстне она.

И я ткнула пальцем в печатку.

Лучше бы я этого не говорила. Кажется, сморозила какую-то глупость. Усачи переглянулись, Мурад застегнул рубашку, а Джахнун, криво улыбаясь, произнес:

— Да, это наша прабабушка. А эти вещи она нам в наследство оставила. Ты кушай, кушай.

— И вино пей, — хмуро сказал второй, протягивая мне бокал вина.

Он, не глядя на меня, бросил несколько слов на незнакомом языке своему напарнику. Тот кивнул, и они снова ожесточенно заспорили.

Нет, они точно не братья. Может быть, дальние родственники, потому что кроме усов, ничего общего у них не было. Джахнун был толстяком с вывороченными, как у негра, губами, а у Мурада брови домиком и крючковатый нос придавали ему вид кавказского Дуремара.

Вскоре, поняв, что время позднее, а мне надо как-то отсюда выбираться, все равно уже не дождусь своего неверного мужа, я встала, улыбнулась усачам и направилась в туалет. Помыв руки, я тихонько отворила дверь и бочком пробралась мимо зала к входу на кухню. Там я решила выскочить через черный ход.