Олег Гурский - Звездная ветвь прометеев

• Название: Звездная ветвь прометеев
• Автор: Олег Гурский
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Позволь, тут что-то уж очень заумно! - не выдержал Липатов. - Где же этот твой разум "А" гнездится, в какой части мозга?

- Никакого особого органа! Он "гнездится" в самой материи, из которой вылеплен твой, мой, всякий мозг - мыслительный аппарат любого познающего существа Вселенной. В материи и вечных законах ее проявления он "гнездится"! И потому разум типа "А" мыслит, так сказать, "общематериальными категориями" и не имеет своего "я" в отличие от разума типа "Б". Разум "А" - всеобщ, он - в каждом из созданий, достигших уровня "абстрактного" мышления, широкого миропонимания. Вот почему вечен он, как сама материя.

Юлий шагнул к широкому сферическому иллюминатору, сел и, глядя на колеблющиеся созвездия, продолжал:

- Человечество должно некогда выработать в своем коллективном сознании философию диалектического бессмертия мыслящего Разума! Коммунистическая цивилизация Солнца непременно осознает, что она тоже носитель разума "А", который был, есть и будет. Тогда исчезнет надуманная категория эфемерного "я" любого из нас, бесчисленных и нескончаемых иновариантов познающей материи, тогда исчезнет и культ страха перед неизбежностью смерти. Ибо вечна, повторяю, главная, самая бесценная часть каждого из нас и всех нас - высший Разум, рассеянный но Вселенной. И тогда каждый из нас, кто будет жить в то время, будет сознавать себя воистину бессмертным, вечным... Кстати, в "Бхагавадгите" есть строки, которые я люблю повторять про себя. Арджуна спрашивает Кришну о причинах братоубийственной войны. Ответ Кришны многозначителен:

Если убийца кровавый думает, что он убил,

А этот убитый думает, что его убивают,

Они мало знают скрытых путей:

Я возвращаюсь, я прохожу, я вновь прихожу*...

В эту минуту последовал мягкий толчок: космобус вошел в приемную камеру Шара.

Массивная "черепаха" замерла, неуклюже развернувшись поперек стыковой полосы. Полированные грани литого панциря синевато мерцали в невидимом луче прожектора. Чертыхаясь, Липатов пнул упрямую тварь стальным ботинком, но та не шелохнулась, крепко прилипнув магнитным брюхом к поверхности Шара. Рубиновые глаза чудовища угрюмо сверкнули, разглядывая человека.

На этот раз кибер-сварщик забастовал всерьез. То была устарелая конструкция. Давно пора бы сдать "инвалида" в переплавку, но... Липатов больше года варил швы с этим самым кибером. Все остальные - из старых - уже "вышли в тираж", этот же держался стоически. Теперь и он - "последний из могикан"сдал.

Валерию стало досадно за свою несдержанность.

- Ладно, старче, не обижайся, - пробормотал он, наклоняясь над "черепахой", - может, мы тебя еще подремонтируем.

До конца смены оставались считанные минуты. Надо было спешить. С трудом оторвав судорожно вздрагивающего кибера от полосы, Липатов пристегнул его к скутеру и помчал на ремонтную станцию. Кратчайшая и безопасная дорога вела через центральный тоннель. Правила предписывали космомонтажникам при передвижении от сектора к сектору пользоваться только им. Но разве можно было не полюбоваться лишний раз картиной строительства со стороны!

Лихо маневрируя между опорных ребер и бесчисленных конструкций, Валерий парил в невесомости, поглядывая вокруг. Вблизи, вдали и в глубине Шара вспыхивали синие звезды сварки. Крохотные светящиеся фигурки людей (скафандры покрывали фосфоресцирующим составом) ползали и перепархивали над титаническим остовом сооружения. В эфире не смолкали смех, молодые голоса.

С этой чудовищной высоты диск планеты выглядел призрачным и хмурым. В иных местах ледяные равнины тускло мерцали: это отражался от них рассеянный свет звезд. А вон там, у экватора, - овальное пятно, оно сияет, жемчужно переливается. Астроград... Город-оранжерея, защищенный пластилитовым колпаком. Что ж, пусть пока так. Только бы зажечь солнце, тогда Освоение пойдет веселее.

Паря над Шаром, Валерий не разглядел на пути в полосе мрака груды балок, по чьему-то недосмотру отшвартовавшихся от причальных скоб. Удар был так силен, что Липатов потерял сознание. Он завертелся волчком вместе со скутером. От второго удара заглохший двигатель ожил - и машина устремилась в пустоту.

Только через месяц Странникову удалось спуститься в Астроград и прорваться к другу сквозь кордон неумолимых врачей. Вместе с Юлием пришла Лина. Увидев Валерия, неузнаваемо изменившегося, худого, с потухшими глазами, Юлий остановился в замешательстве. Хорошо, что Лина не растерялась, поставила в вазу алые и белые розы, щебетала, рассказывая новости. Липатов как-то жалко улыбался ей. А сам глядел на Странникова.

- Вот как гнусно, Ю... Придется тебе лететь в звездную без меня... Будешь моим, так сказать, "иновариантом"...

Юлий хотел закричать на друга, схватить его за острые плечи и яростно трясти, пока не придет в себя человек, не сбросит гибельные цепи отрешенности. Но вовремя вспомнил слова врача - никаких эмоций!

- Ты же понимаешь, Валерий, в жизни тысячи дорог, - мягко начал он. - Еще неизвестно, на какой из них ждет настоящее призвание. Пока голова на плечах...

- Не надо, Ю, - закрыв глаза, попросил Липатов.

Лина, толкнув незаметно Юлия, опять принялась рассказывать о событиях на "Стройсолнце". Скоро монтажники покинут Шар. Там уже орудуют наладчики. А это - подарки от строителей. Вот, между прочим, новинка, только что получена с Земли, - Лина протянула Валерию тяжелый рубиновый кристалл. - Здесь 134 фильма о научно-технических достижениях века. Есть и о нашем "Стройсолнце".

Липатов так смотрел на Лину, словно видел ее впервые.

- Может, тебе интересно, чей это подарок?

- Конечно...

Загадочно улыбаясь, девушка вложила кристалл в диктофон. Раздался глуховатый голос: "Валерию Липатову, космомонтажнику.

Пусть солнце зажгут другие - что ж из того!

В плазме его голубой и наши сердца трепещут".

- Жалеет меня наш главный, - чуть слышно сказал Валерий. - Значит, и впрямь мат...

Но подарком остался доволен.

Врачи смягчились, убедившись, что на больного благотворно действуют эти встречи. Лина и Юлий стали чаще навещать Липатова.

Тем временем приближался большой день: Зажжение солнца.

- Но я не увижу, как оно загорится! - сокрушался Липатов.

- Упросим врачей, пусть поставят видео в палату, - нашла выход Лина.

- Куда же ты в этот день, Ю? - ревниво спросил Валерий.

- Видишь ли... - замялся Юлий.- Стахов участвует в патрульных полетах на границах сектора. Обещал взять с собой.

- Ну что ж, ты уверенно держишь курс к звездам, - печально пошутил Валерий.

Лина сдержала слово: в День Зажжения у кровати Липатова стояло видео. Экран переносил зрителей то в штаб, откуда руководили операцией "Солнце Плутона", то на координационные пункты, то в "Эфирный дворец".

И вот радиокоманда в Шар отправлена. Люди с надеждой смотрели в чернозвездную вышину, где должно было появиться, разгораясь от мрачно-багрового до ослепительно синего, новое светило.

Внезапно диктор объявил: передача прекращается по техническим причинам. Валерий успел заметить чьи-то тревожные глаза, мелькнувшие на экране. Никто не мог объяснить, что случилось. Потом озабоченная медсестра унесла видео.

Валерий не спал всю ночь. И когда наутро дежурный врач поздравил лечащихся с рождением солнца Плутона, Валерий встретил эту весть почти равнодушно. Ждал Странникова, чтобы узнать подробности. Но Юлий не пришел ни в тот, ни на следующий день. Это так потрясло Липатова, что он раздраженно попросил врача "избавить его вообще от посетителей".

Поступок был неразумным. Но Валерий не мог совладать с собой. В короткие минуты свинцового полузабытья ему чудилось, будто он пробирается по низким мокрым катакомбам, глубоко под землей, и никак не может найти выход наверх. Руки изодраны о камни. Воздух - душный, и всюду - бездонные ямы с черной, жутко неподвижной водой.

Лина появилась неслышно. Он даже вздрогнул, заметив над собой огромные глаза, напряженно разглядывавшие его.

- А, это ты, - пробормотал он неприязненно. Что-то в ее лице заставило его взглянуть на нее внимательнее.

- Что с тобой? Ты больна?

Лина как будто поблекла. Густая тень легла на ее прежде милое лицо, светившееся обаянием юности. Теперь губы сжаты, тонкая морщинка прорезала лоб. А глаза! Он вспомнил жуткие озера из своего сна.

- Так, разные неприятности житейские, - с фальшивой небрежностью ответила девушка, избегая его взгляда. Валерия покоробило: так неестественно прозвучало это словечко "житейские". На что она намекала?.. На сердечные женские тайны? Ему до этого нет дела!

Он долго лежал, смежив веки. Лина подумала даже, что он заснул. Но едва она пошевелилась, чтобы встать, он глухо вымолвил:

- Не так представлял я все это.

- Что... это? - спросила она, запинаясь.

- Ну, праздник, что ли... Солнце наше... - нехотя пояснил он и добавил: Задерживаю тебя? Ты иди. Наверное, дела...

Ему стало нестерпимо горько, когда Лина словно обрадовалась этим словам и, попрощавшись, торопливо ушла. Липатов окончательно поугрюмел. Отвернулся к стене и лежал весь день, уставясь в одну точку. И опять в провалах кошмарной дремоты виделись бесконечные, мертвые, гулкие пещеры.