Владимр Ленин - Государство и революция

• Название: Государство и революция
• Автор: Владимр Ленин
• Жанр: Политика
• Год: 1917

В.И. Ленин

Государство и революция.

Учение марксизма о государстве и задачи пролетариата в революции.

Петроград. 30 ноября 1917 года.

Книга "Государство и революция" написана Лениным в подполье, в августе — сентябре 1917 года. Мысль о необходимости теоретической разработки вопроса о государстве была высказана Лениным во второй половине 1916 года. Тогда же он написал заметку "Интернационал молодежи" (см. Сочинения, 4 изд., том 23, стр. 153 — 156), в которой подверг критике антимарксистскую позицию Бухарина по вопросу о государстве и обещал написать подробную статью об отношении марксизма к государству. В письме к А. М. Коллонтай от 17 февраля (н. ст.) 1917 года Ленин сообщал, что он почти подготовил материал по вопросу об отношении марксизма к государству. Этот материал был написан мелким убористым почерком в тетрадке в синей обложке, озаглавленной "Марксизм о государстве". В ней были собраны цитаты из произведений К. Маркса и ф. Энгельса, а также выдержки из книг Каутского, Паннекука и Бернштейна с критическими замечаниями, выводами и обобщениями В. И. Ленина.

Согласно намеченному плану, книга "Государство и революция" должна была состоять из семи глав, но последняя, седьмая, глава "Опыт русских революций 1905 и 1917 годов" Лениным написана не была, сохранился лишь подробно разработанный план этой главы (см. Ленинский сборник XXI, 1933, стр. 25 — 26). По вопросу об издании книги Ленин в записке к издателю писал, что если он "слишком опоздает с окончанием этой, VI 1-ой главы, или если она непомерно распухнет, тогда первые шесть глав надо издать отдельно, как выпуск первый…".

На первой странице рукописи автор книги обозначен псевдонимом "Ф. Ф. Ивановский". Под таким псевдонимом Ленин предполагал выпустить свою книгу, так как иначе Временное правительство конфисковало бы ее. Книга была издана только в 1918 году и необходимость в этом псевдониме отпала. Второе издание книги с внесенным Лениным во вторую главу новым разделом "Постановка вопроса Марксом в 1852 году" вышло в 1919 году.

---

Глава III. Государство и революция. Опыт парижской коммуны 1871 года. Анализ Маркса

1. В чем героизм попытки коммунаров?

Известно, что за несколько месяцев до Коммуны, осенью 1870-го года, Маркс предостерегал парижских рабочих, доказывая, что попытка свергнуть правительство была бы глупостью отчаяния. Но когда в марте 1871-го года рабочим навязали решительный бой и они его приняли, когда восстание стало фактом, Маркс с величайшим восторгом приветствовал пролетарскую революцию, несмотря на плохие предзнаменования. Маркс не уперся на педантском осуждении "несвоевременного" движения, как печально-знаменитый русский ренегат марксизма Плеханов, в ноябре 1905 года писавший в духе поощрения борьбы рабочих и крестьян, а после декабря 1905 года по-либеральному кричавший: "не надо было браться за оружие".

Маркс, однако, не только восторгался героизмом "штурмовавших небо", по его выражению, коммунаров. В массовом революционном движении, хотя оно и не достигло цели, он видел громадной важности исторический опыт, известный шаг вперед всемирной пролетарской революции, практический шаг, более важный, чем сотни программ и рассуждений. Анализировать этот опыт, извлечь из него уроки тактики, пересмотреть на основании его свою теорию — вот как поставил свою задачу Маркс.

Единственная "поправка" к "Коммунистическому Манифесту", которую счел необходимым сделать Марке, была сделана им на основании революционного опыта парижских коммунаров.

Последнее предисловие к новому немецкому изданию "Коммунистического Манифеста", подписанное обоими его авторами, помечено 24-ым июня 1872-го года. В этом предисловии авторы, Карл Маркс и Фридрих Энгельс, говорят, что программа "Коммунистического Манифеста" "теперь местами устарела".

… "В особенности — продолжают они — Коммуна доказала, что "рабочий класс не может просто овладеть готовой государственной машиной и пустить ее в ход для своих собственных целей""…

Взятые во вторые кавычки слова этой цитаты заимствованы ее авторами из сочинения Маркса: "Гражданская война во Франции".

Итак, один основной и главный урок Парижской Коммуны Маркс и Энгельс считали имеющим такую гигантскую важность, что они внесли его, как существенную поправку к "Коммунистическому Манифесту".

Чрезвычайно характерно, что именно эта существенная поправка была искажена оппортунистами, и смысл ее, наверное, неизвестен девяти десятым, если не девяносто девяти сотым читателей "Коммунистического Манифеста". Подробно об этом искажении мы скажем ниже, в главе, специально посвященной искажениям. Теперь достаточно будет отметить, что ходячее, вульгарное "понимание" приведенного нами знаменитого изречения Маркса состоит в том, будто Маркс подчеркивает здесь идею медленного развития в противоположность захвату власти и тому подобное.

На самом деле как раз наоборот. Мысль Маркса состоит в том, что рабочий класс должен разбить, сломать "готовую государственную машину", а не ограничиваться простым захватом ее.

12-го апреля 1871-го года, т. е. как раз во время Коммуны, Маркс писал Кугельману:

…"Если ты заглянешь в последнюю главу моего "18-го Брюмера", ты увидишь, что следующей попыткой французской революции я объявляю: не передать из одних рук в другие бюрократически-военную машину, как бывало до сих пор, а сломать ее" (курсив Маркса; в оригинале стоит zerbrechen), "и именно таково предварительное условие всякой действительной народной революции на континенте. Как раз в этом и состоит попытка наших геройских парижских товарищей"

(стр. 709 в "Neue Zeit", XX, 1, год 1901 — 1902). (Письма Маркса к Кугельману вышли по-русски не менее как в двух изданиях, одно из них под моей редакцией и с моим предисловием.)

В этих словах: "сломать бюрократически-военную государственную машину" заключается, кратко выраженный, главный урок марксизма по вопросу о задачах пролетариата в революции по отношению к государству. И именно этот урок не только совершенно забыт, но и прямо извращен господствующим, каутскианским, "толкованием" марксизма!

Что касается до ссылки Маркса на "18-ое Брюмера", то мы привели выше полностью соответствующее место.

Интересно отметить особо два места в приведенном рассуждении Маркса. Во-первых, он ограничивает свой вывод континентом. Это было понятно в 1871-ом году, когда Англия была еще образцом страны чисто-капиталистической, но без военщины и в значительной степени без бюрократии. Поэтому Маркс исключал Англию, где революция, и даже народная революция, представлялась и была тогда возможной без предварительного условия разрушения "готовой государственной машины".

Теперь, в 1917-ом году, в эпоху первой великой империалистской войны, это ограничение Маркса отпадает. И Англия и Америка, крупнейшие и последние — во всем мире — представители англо-саксонской "свободы" в смысле отсутствия военщины и бюрократизма, скатились вполне в общеевропейское грязное, кровавое болото бюрократически-военных учреждений, все себе подчиняющих, все собой подавляющих. Теперь и в Англии и в Америке "предварительным условием всякой действительно народной революции" является ломка, разрушение "готовой" (изготовленной там в 1914 — 1917 годах до "европейского", общеимпериалистского, совершенства) "государственной машины".

Во-вторых, особенного внимания заслуживает чрезвычайно глубокое замечание Маркса, что разрушение бюрократически-военной государственной машины является "предварительным условием всякой действительной народной революции". Это понятие "народной" революции кажется странным в устах Маркса, и русские плехановцы и меньшевики, эти последователи Струве, желающие считаться марксистами, могли бы, пожалуй, объявить такое выражение у Маркса "обмолвкой". Они свели марксизм к такому убого-либеральному извращению, что кроме противоположения буржуазной и пролетарской революции для них ничего не существует, да и это противоположение понимается ими донельзя мертвенно.

Если взять для примера революции XX века, то и португальскую и турецкую придется, конечно, признать буржуазной. Но "народной" ни та, ни другая не является, ибо масса народа, громадное большинство его активно, самостоятельно, со своими собственными экономическими и "политическими требованиями, ни в той, ни в другой революции заметно не выступают. Напротив, русская буржуазная революция 1905 — 1907 годов, хотя в ней не было таких "блестящих" успехов, которые выпадали временами на долю португальской и турецкой, была, несомненно, "действительной народной" революцией, ибо масса народа, большинство его, самые глубокие общественные "низы", задавленные гнетом и эксплуатацией, поднимались самостоятельно, наложили на весь ход революции отпечаток своих требований, своих попыток по-своему построить новое общество, на место разрушаемого старого.

В Европе 1871-го года на континенте ни в одной стране пролетариат не составлял большинства народа. "Народная" революция, втягивающая в движение действительно большинство, могла быть таковою, лишь охватывая и пролетариат и крестьянство. Оба класса и составляли тогда "народ". Оба класса объединены тем, что "бюрократически-военная государственная машина" гнетет, давит, эксплуатирует их. Разбить эту машину, сломать ее — таков действительный интерес "народа", большинства его, рабочих и большинства крестьян, таково "предварительное условие" свободного союза беднейших крестьян с пролетариями, а без такого союза непрочна демократия и невозможно социалистическое преобразование.

К такому союзу, как известно, и пробивала себе дорогу Парижская Коммуна, не достигшая цели в силу ряда причин внутреннего и внешнего характера.

Следовательно, говоря о "действительно народной революции", Маркс, нисколько не забывая особенностей мелкой буржуазии (о них он говорил много и часто), строжайше учитывал фактическое соотношение классов в большинстве континентальных государств Европы в 1871-м году. А с другой стороны, он констатировал, что "разбитие" государственной машины требуется интересами и рабочих и крестьян, объединяет их, ставит перед ними общую задачу устранения "паразита" и замены его чем-либо новым.

Чем же именно?

2. Чем заменить разбитую государственную машину?

На этот вопрос в 1847-ом году, в "Коммунистическом Манифесте", Маркс давал ответ еще совершенно абстрактный, вернее, указывающий задачи, но не способы их разрешения. Заменить "организацией пролетариата в господствующий класс", "завоеванием демократии" — таков был ответ "Коммунистического Манифеста".

Не вдаваясь в утопии, Маркс от опыта массового движения ждал ответа на вопрос о том, в какие конкретные формы "эта организация пролетариата, как господствующего класса, станет выливаться, каким именно образом эта организация будет совмещена с наиболее полным и последовательным "завоеванием демократии".