Лилия Ким - По живому. Сука-любовь

• Название: По живому. Сука-любовь
• Автор: Лилия Ким
• Издательство: Олма Медиа Групп
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-373-00405-3

Мужчина любит в женщине свое удовольствие. Женщина любит в мужчине свое чувство… и иногда только его.

Полина делает одну пластическую операцию за другой… ради мужчины. Никакая жертва не кажется ей чрезмерной — ни собственное тело, ни любовь детей, ни жизнь мужа. Лера год за годом томится в липкой паутине, сотканной из унижения, оскорблений и боли. Ее любовь — надрывная, всепоглощающая, заостренная до предела-слепой Фатум. Любовь, которая убивает…

«Основано на реальных событиях»… И даже если это не так, эту ремарку необходимо сделать, ведь настолько алогичной и невероятной может быть только настоящая жизнь.

---

— Да, любой другой уже давно бы бросил, — согласилась я.

— А я не бросаю. Два года назад со мной никто даже разговаривать не стал бы о том, чтобы меня послом назначить. Но я работал. Я обрастал связями. Мне открывались новые возможности. И сейчас это уже гораздо ближе и реальнее. Сейчас это уже не мечта. Это может осуществиться. Но я работал. Я столько всего разгреб, что подумать страшно, с каким количеством геморроя мне это дается. Но даже если у нас получится — мы поедем туда как русские, без вида на жительство, нас в любой момент смогут отозвать. Но я делаю, потому что ты не хочешь. Лера, я в любой момент могу спалиться! Что мы тогда будем делать? Ты хоть знаешь, сколько стоит наш дом содержать? Ты в месяц тратишь столько, сколько нормальные люди за год зарабатывают. Если не больше.

— Извини, конечно, но я, по-моему, тоже что-то зарабатываю. Во всяком случае, на собственные расходы точно. И мне непонятно, почему плату за дом и прочие текущие траты ты считаешь моими. А ты в этом доме не живешь? Не пьешь? Не ешь? Не одеваешься?

— Лера! Лера! — муж схватился за голову и начал качаться вперед-назад. — Лера, я блестящий дипломат. Мне равных нет. Если б я мог иметь уверенность, что у нас есть стабильный источник дохода, что на тебя можно рассчитывать, я бы что-то полезное мог делать. Я бы мог такую карьеру сделать, как никому вообще не снилось! У меня тоже есть талант, пойми это! Я умею решать проблемы! Я умею договариваться с людьми! Я бы мог реально пользу приносить, настоящие проблемы решать, где угодно. Не знаю… Войны предотвращать, этнические конфликты, теракты! А вместо этого агентом по недвижимости работаю да таскаю в своем багаже хрен знает что! Это все равно, что иметь супермощный компьютер и в тетрис на нем играть!

— Ты можешь уйти на другую должность. Права человека в сад.

— А деньги я когда зарабатывать буду? Так у меня есть возможность уйти после двух либо уехать на неделю, и никто меня искать не будет. При этом за мной статус дипломатический сохраняется! А если меня тем же советником назначат, то ни на что другое, кроме своих прямых обязанностей, времени не останется. И на что мы будем жить? На что мы будем переезжать? Дом покупать? Лизу учить?

— Но я не могу прыгнуть выше головы! Не я к себе завышенные требования предъявляю — ты от меня требуешь то, чего я сделать не в состоянии!

— Все ты в состоянии. Просто ленишься. Думаешь, зачем напрягаться? Муж есть, он работает — и ладно. О том, что может завтра случиться, ты не заморачиваешься. Как, впрочем, и о том, каково мужу живется. Я это не к тому говорю, чтобы тебя обидеть как-то, упрекнуть. Просто хочу, чтобы ты знала — мне плохо, меня достало все время быть крайним и не иметь никакого тыла.

— Да пойми ты! Я не могу сделать что-то фантастически гениальное только потому, что ты кому-то это обещал и считаешь, что в будущем гипотетически есть надежда, что мой труд заметят. Ради какой-то славы, небольшая вероятность которой, по твоему мнению, якобы существует. Хотя я в такую возможность не верю.

— А просто ради меня? — Валера печально поглядел мне в глаза. — Просто ради меня, Лера, ты можешь постараться? Если любишь так, как говоришь.

Я не знала, что ему ответить.

[+++]

Мы вернулись в дом. Валера пошел спать, а я открыла «Аквафорум» и начала делать модель по старому эскизу. Мне не нравилось, но я делала. Проект выходил безобразным. Он соответствовал эскизу, но в нем ничто не впечатляло. Не было той изюминки, какой-то маленькой, оригинальной детали, что превращает интерьер в живой, индивидуальный мир. Да, стилистика, да, материалы, да, господство прямого угла…

К утру модель приобрела более или менее законченный вид. Конечно, надо будет ее «повертеть», провести контрольный расчет, сверить с местностью, показать Гере, учесть технические ограничения, но концепция готова. Аккуратная, «в теме», но ничего особенного.

Валера спустился вниз и, как сомнамбула, двинулся к кофеварке. Та была пустой. Он раздраженно цокнул языком, тяжело вздохнул, вытаращил глаза, но промолчал. Принялся готовить себе кофе.

Я хотела показать ему проект, но подумала, что сейчас он вряд ли способен вообще что-либо оценить позитивно. Утренняя дисфория — его обычное состояние.

Валера зарядил кофеварку и полез в шкафчик, где обычно хранится хлеб и сладкое.

— У нас печенья вообще никакого нет?

— А-а… если там не лежит, то нет.

Муж хлопнул дверцей шкафа, так что та отскочила от полок и снова открылась. Молча схватил кружку с кофе, сигареты и вышел на крыльцо, грохнув дверью так оглушительно, что звякнули тарелки на сушилке.

Я глубоко вдохнула, встала и пошла к раковине, понимая, что если сейчас же не займу себя чем-то, то у меня начнется истерика. Обычно посуду я не мою. Домработница загружает все в машину. Однако сейчас эта простая операция спасала меня от сумасшествия. Яростно надраивая стаканы и чашки трясущимися руками, я старалась ни о чем больше не думать, ничего не бросать, не делать резких движений и дышать, дышать, дышать. Когда муж вернулся, сверкала даже мойка.

— Совсем до ручки дошли, — выдохнула я, уперевшись ладонями в тумбу. — Такая сцена из-за печенья…

— Да! — рявкнул Валера. — Из-за печенья! Потому что это частность, показывающая твое отношение ко мне в целом. Если бы я знал, что ты не можешь начать утро без печенья, то следил бы за тем, чтобы оно всегда было в наличии. А ты не считаешь нужным это делать.

Я уткнулась носом в его плечо:

— Боже, ну пожалуйста, не начинай. Я еще спать не ложилась. Я не понимаю, на каком свете нахожусь. Валерочка, милый, не кричи. Можешь сказать все то же самое, но без крика?

Муж крепко меня обнял:

— Прости меня, пожалуйста. Я мудак.

— И ты меня прости, что я забыла про печенье.

— Я тебя люблю, — Валера погладил меня по щеке.

— А я тебя люблю, — ответила я.

Мы поцеловались, и утро продолжилось мирно.

Мирным оно было пять минут, пока Валера не пошел бриться.

— Блядь! — раздался вопль из ванной. — Сколько раз тебя просить? Не вешай свои хреновы бюстгальтеры на мое зеркало!

Я философски налила себе чашку кофе. В конце концов, все дело только в моей реакции. Можно оскорбиться и уйти в глухой депресняк, а можно признать вину. Действительно, Валера не раз просил не использовать его бритвенное зеркало как вешалку для нижнего белья. И то, что он кричит, есть результат стойкого игнорирования мною его просьбы.

— Прости, я больше не буду! — крикнула я в ванную.

— Ага, не будет она, — высунулся оттуда муж с зубной щеткой в руках. — Так я и поверил!

Я чмокнула его в нос и пошла будить Лизу.

Когда она позавтракала, одетый Валера спустился вниз с пачкой каких-то документов.

— Ты сейчас спать ляжешь? — спросил он у меня.

— Нет, мне сейчас к Гере ехать. Я «Аквафорум» в общем закончила.

— О! Ради этого я даже отвезу Лизу в садик.

Лиза аж подскочила.

— Урра! — закричала она. — С мигалкой поедем?

— Нет, — отрубил муж.

— Все равно — ура-а! — Лиза вскочила и помчалась наверх одеваться.

[+++]

Выпив примерно пол-литра крепкого кофе, я поехала к Гере. Строго говоря — Гера прораб. Однако называть его так язык не поворачивается. Это чрезвычайно умный и тонкий молодой человек с отменным вкусом и безукоризненной исполнительностью. Иногда мне кажется, что девяносто девять процентов успеха моих «прожектов» составляет его добросовестность и аккуратность. Сам о себе он говорит: «Я независимая гомосексуальная личность». Кроме того, Гера — мой лучший друг уже неприличное количество лет.

Всю дорогу до его офиса я слушала Михея с «Джуманджи», диск которого однажды затру до дыр. Особенно про «Суку-любовь».

Гера сидел у себя в «загоне». Так он называет небольшой кабинетик, получившийся из двух-трех офисных перегородок.

— Здорова, — крякнула я, грохнувшись на стол рядом с ним.

— Привет, красавица, ты чего телефон выключаешь? Я тебе все утро пытался дозвониться.

— Ой, блин! — я хлопнула себя по лбу. — Прости.

— Не хочу тебя расстраивать, но выглядишь ты хреново.

— Спасибо, милый. Ты всегда меня поддержишь. Дай-ка пепельницу.

— Курить вредно.

Гера поставил передо мной гжельскую шкатулочку, которую получил в подарок от своего папы, потомственного военного. С папой отношения у Геры сложные, поэтому свое презрение к «убогому видению мира» родителем он вымещает на его подарках. Когда я попыталась его пристыдить — мол, важен не презент, а внимание, посему даже самые аляповатые папины подарки ценны намерением, с которым их выбирали, в ответ было: «Он мою жизнь в ад превратил, а я всего лишь его шкатулку в пепельницу».

— Ой, — вздохнул Гера, — тут такая попа. Пожалуй, угощусь у тебя вкусной сигареткой с расстройства. Значит, слушай. Сегодня с утра пораньше звонит мне эта чокнутая Вера из «Гала-лайта». В общем, как я и предполагал, они передумали брать кредит и решили обойтись своими средствами. Новый дизайн-проект они делать не хотят, а желают «упростить» тот, что есть.